– Нет, умоляю! Уведи их. Уходи сама, спасайся. Ты не можешь
меня простить… что же, пусть так, но позволь мне хотя бы умереть за тебя!
Помедлив, Троянда кивнула. В этом она не могла ему отказать!
И, перекрестив Марко на прощание, она взяла Григория за руку и потянула к
потайному ходу, возле которого уже приплясывал от нетерпения Васятка. Он
ринулся по лестнице, но Троянда задержалась: предстояло еще запереть дверь.
Григорий тоже остановился. И пока Троянда искала секретную педаль, пока часть
стены медленно и тяжело возвращалась на свое место, они могли видеть, как распахнулась
дверь и несколько вооруженных людей ворвались в келью. Лишь на миг
приостановились они при виде двух мертвых тел, простертых на полу, а потом всем
скопом бросились на человека, в руке которого тускло поблескивало лезвие такого
короткого по сравнению с их клинками ножа.
Глава 20
Возвращение Розы
Троянда не помнила, как они скатились по лестнице, как
выбрались из монастырских садов. Наверное, она лишилась сознания еще в
подземном переходе, потому что ощущение жизни вернулось к ней вместе с дыханием
прохладного ночного ветра, и затхлым запахом воды в канале, и торопливым
плеском весел. Темные фигуры сгибались и разгибались, сильно посылая лодку
вперед: Григорий с Васяткою гребли что было мочи, а Троянда полулежала,
свернувшись, на корме, и холодные брызги, срывавшиеся с весел, иногда окропляли
ее ледяной лоб.
Подобно стреле, знающей конечную цель, лодка пролетела
сквозь путаницу каналов и скоро врезалась в сумятицу прибоя. И только тут до
Троянды дошло, что опасности они счастливо избежали и возвращаются на корабль.
Она села, пытаясь разглядеть лицо Григория в блеклом свете
занимающегося утра. Сердце вдруг так забилось, что Троянда зажала его рукой.
– Зачем ты меня опять туда везешь? – спросила она, не зная,
какого ответа ждет… но уж не того, которого дождалась:
– А что, прикажешь снова выбросить тебя в море?
– Выбросить? Но за что? – пролепетала Троянда – и еще больше
обмерла, когда Григорий произнес по-итальянски:
– Значит, ты, монашка, католичка, была замужем за монахом?
О господи… Господи, он все слышал! И, конечно же, все понял!
Нет, ведь не все. Он понял только то, что слышал. Он ведь ничего не знает о
Троянде. Совсем ничего и потому не должен смотреть на нее так сурово. Сейчас
она соберется с мыслями и объяснит ему все-все…
– Не надо, – вскинул руку Григорий. – Не трать попусту слов.
Лживая русалка… Но чего иного ожидать от православной, которая перекрестилась в
католичество?
– У меня не было выбора, – упавшим голосом прошептала
Троянда.
Но он только усмехнулся:
– А разве бога выбирают? Мои отец и брат попали в плен к
туркам. Брат предпочел смерть магометанству, спасся чудом. Отец до сих пор в
оковах, но верен, я знаю, что он верен нашему богу! Какая сила могла заставить
тебя? Ради чего? – Он резко кивнул в сторону берега. – Ради этого монаха? Я мог
бы понять, если бы ты ради спасения мужа рисковала, но ты спала со мной ради
своего любовника! Ты мне заплатила собой!
– Нет! – закричала Троянда. – Вспомни – я проснулась уже в
твоих объятиях!
Он взрыкнул так, что она отпрянула, едва не вывалившись за
борт. Васятка съежился, всем своим видом выражая горькое отчаяние оттого, что
не уродился размером в мышку и не может сейчас, шмыгнув под банку, затаиться
там от разгневанного Григория.
Боже, кто бы мог подумать, что в лице этого страстного и
храброго человека она встретит религиозного фанатика? Да в чем же ее грех? Кто
спрашивал ее, хочет ли она изменить вере отцов? Может быть, если рассказать
Григорию все с самого начала… Нет, ни за что. Чего ради она должна перед ним
оправдываться?!
– Ты врала, ты все врала… – твердил он, словно обезумев. –
Ты нас купила на сказку об Аретино. Ты поняла, что он нам нужен, – и купила
нас!
Так вот в чем причина… А она-то, глупая, что возомнила?
Всего лишь обманутые надежды бесят Григория – отнюдь не обманутые чувства. За
кого же он ее принимает? А за кого бы ни принимал – ему предстоит еще раз
обмануться.
– Ну чего заладил – Аретино, Аретино! – грубо крикнула она.
– Не плачь – будет тебе Аретино!
Григорий выразительно хмыкнул. Судя по выражению его лица,
он не верил ни одному слову Троянды. И она тоже взъярилась:
– Не веришь?
– Не верю, – отмахнулся Григорий. – Полюбовник-то твой
помер. Кто нас теперь представит Аретино?
– Кто? – сверкнула глазами Троянда. – Я, вот кто!
– Ты-ы? – изумленно взвыл ободрившийся Васятка. – А ты кто
такова?
Григорий же ничего не спросил, но короткий взгляд его,
чудилось, пронзил Троянде сердце, таким презрительным и острым был он. А потом
нехорошая усмешка тронула его твердые губы, он снова налег на весла, и Троянда
сама не знала, радоваться ей или печалиться тому, что лодка начала
разворачиваться к берегу. Значит, он все-таки поверил ее словам… и всему тому,
что угадывалось за ними.
* * *
Троянда помнила, как поздно встают во дворце Аретино, и была
готова к тому, что ждать придется долго. Разумеется, она не собиралась
топтаться в приемной, надеялась пройти к Аретино сразу же, как только он
проснется. Надо думать, Луиджи не откажет ей в протекции у бывшего любовника! И
она была просто ошарашена, когда привратник сообщил, что синьора Веньера он
позвать не может, ибо его со вчерашнего дня нет и никто не знает, где он.
Троянда с досадой прикусила губу. Наверняка Аретино послал
Луиджи куда-то с одним из тех приватных поручений, выполнять которые молчаливый
секретарь умел столь мастерски. А может быть, у Луиджи новый любовник, от
которого тот не в силах оторваться? Как бы то ни было, его нет. Что же делать?
Не у Пьерины же протекции просить, в самом деле!.. В самом деле… а почему бы и
нет?! Главное, поскорее отделаться от этих молчаливых русских, чьи недоверчивые
взоры так и сверлят ей спину. Того и гляди Григорий снова примется обвинять ее
во лжи! И, не дав себе времени подумать и заколебаться, Троянда снова
подступила к привратнику:
– Можешь ты, по крайней мере, сообщить обо мне донне
Пьерине?
Почудилось или привратник и впрямь на глазах сделался меньше
ростом?
– Пье-ри-не? – проблеял он чуть слышно.
– Ну да, Пьерине Риччья! – нетерпеливо воскликнула Троянда.
– Ну, Джилье, Джилье, глупец!
