13.
В спальне Николая, возле кровати, стояла небольшая очередь, человек десять абсолютно голых мужских особей с раскосыми глазами. В то время как трое счастливчиков торопливо и некрасиво покрывали его жену. Маринка визжала и извивалась, и как показалось Николаю, совсем не от ужаса и боли.
— За миной будиши! — тронув Николая за рукав дорогого пиджака, сказал ему крайний мужчина негромко, — Мариночка сказаля болиши не занимает! Мущь пиридет!
— Я — муж! Слышите? Я — Муж! Это о чем-то вам говорит? А? А ну-ка прекратите сейчас же это безобразие! — гаркнул, как ему показалось, грозно, Колька. На него растерянно и жалобно смотрели те пользователи, которые уже были заняты в процессе соития. Они с неохотой поднимались с измятой постели.
— Марина! Что тут такое происходит? — Николай схватился за виски, — Мариночка! Это же… На моей кровати? Обутые! Кто разрешил? А ну-ка вон все отсюда! Марина! Ага-а-а-а-а-а! Теперь-то ты не будешь отрицать, что ты мне изменяешь? А?
— Не… Теперь не буду, — спокойно согласилась Марина, словно проигравший гроссмейстер, старательно вытирая полотенцем сверкающую от влаги промежность. — Теперь ты уж точно меня застукал, чертенок! Ничего от тебя не скроешь!
— Так значит, ты и в прошлый раз тоже мне изменяла, тогда с Тимати?
— Это — который черненький?
— Да! Черненький! — противным голосом передразнил ее Николай.
— Вы уж пирастити нас, ради Бога! — извинялись, надевая штаны, гастробайтеры, — Ми ни хатела!
— Да уж, куда там, не хотели! — язвительно сказал Николай, — Вижу, как не хотели! Всю кровать обтрухали своей спермой вонючей, гады! Понаехали сыда… Я же не еду в ваш Душанбе и не ебу ваших баб?!
— Ну, хатити, ми вам постираем тут пиростини? — заискивающе спросил самый старший из них, бородатый седовласый старец в чалме, делающей его похожим на киношного визиря.
— Что? — возмутился Николай Краснососов, чуть не плача от досады. — Вон! Вон из моего дома! Марина, Марина! Как ты могла? — рыдания сотрясали тело Николая. — За что же мне такое наказание? После всего, что между нами было… Ма-ма-а-а-а-а… Ма-му-ля-а-а-а-а-а-а…
— Не плачь, Колюшка! — погладила его ласково по плечу Марина, — Не плачь, родненький… Скоро все это кончится!
— Что кончится? Почему? Почему это кончится? — рыдал Колька.
— Я улечу на Лиоэау! Я выполнила свою миссию…
— Какую миссию? Что ты бурбишь? Что ты, Марина, выдумываешь все время? Зачем? Ох-ох-ох-оц-оц-оц-оц-цо-цо-цо-цо-о-о-о-о-о…
— Ну, перестань плакать Колька! А то и я сейчас заплачу! Ну, Коленька! Не пла-а-а-чь! Где наш пупырышек? Где наш пупырышек маленький?
— Не смей трогай моего маленькие пупырышков! Я не хочу трогать пупырышков такими после руками этих грязных гастробайтеров…
— Ну-ну-ну-у… Не надо так… вот так… хорошо. Иди ко мне… Вот так… Вот так, мой хороший…
14.
После обеда тучи неожиданно исчезли. Солнце нещадно палило землю. Рыба ушла на глубину, спряталась в густо поросших водорослями заводях Прорвы. Клевать совсем перестало. Матвей снял свитер, майку и остался в одних синих, сатиновых трусах. Колька последовал его примеру. Они, не сговариваясь, решили полежать после обеда, чтобы жирок завязался. Высоко в небе метался чибис, распевая миру свою радостную песнь. Где-то неподалеку в плесе сюркала арама, пыпыркал бекас. В вышине неподвижно парил старый кумай, высматривая добычу. Пролетел, брюлькая и ссыкая, стремительный пыжик. За ним — курлюкнула озорная сизорванка.
Не спеша, переваливаясь с ноги на ногу, прошел мимо Матвея жулан. Застыла монументом у берега, возле кувшинки, на одной ноге стройная царица болот, цапля.
— Но разве человечество не стремится в своей эволюции к совершенству брачных отношений? Ведь у большинства людей такое понятие, как Верность, является основополагающим во взаимоотношениях? Разве не так? — задумчиво глядя на цаплю, спросил брата с надеждой Николай. Матвей разомлел после второго стакана виски.
— Понимаешь, братишка! Говоря о верности, почему-то всегда имеют в виду верность женскую. Вспоминают Пенелопу, не Круз, а Одиссееву телку, Кончитту из «Юноны и Авось», или Ярославну, жену князя Игоря. Создается ошибочное впечатление, что мужской верности как бы вообще не существует в природе. Да! Мужская верность не воспета в песнях. Ей не посвящены пословицы и поговорки, о ней не поют акыны и бояны и не слагаются баллады и песни. Но она есть, была и будет!
Что же вообще такое верность? Верность (от латинского Fides) изначально — это Римская богиня, олицетворяющая верность договору. Ей даже храм отгрохали где-то в Риме, настолько она была люба и почитаема. Верность призывалась как при заключении государственных, так и частных соглашений. В армии это понятие означало преданность своему императору. То есть, верность может существовать только при заключении какого-то договора, пусть даже нравственного. Не заключил договора — гуляй напропалую и не кори себя попусту.
Если быть объективным, то первым образцом верности был наш прародитель, сам Адам. Если помните, то вкусила от яблока познания именно Ева и не одна, а с подлым Змеем-искусителем. За этой талантливой метафорой скрывается горькая правда. Увы! А наш брат, Адам, яблока не ел. И в связях со змеем замечен не был! Вот так-то!
А вообще, верность, понятие молодое, относительно истории социальных отношений. Человек изначально сотворен полигамным существом. В стаях, где он изволил пребывать, царил, извините за выражение, разнузданный промискуитет. Верность, вероятно, ровесница семье. Согласно Энгельсу, семейные отношения возникли на рубеже… Не помню… Ну да хуй с ним, с Энгельсом! Таким образом, сохраняя верность своей единственной, живя в моногамном браке, он как бы насилует свою природную сущность.
Согласно устойчивому выражению: «хранить верность», я позиционирую это понятие с неким скоропортящимся продуктом, который нуждается в консервации и пастеризации. А если так, то где лучше всего хранить верность? На корабле, в подводной лодке, в космическом корабле, в тюрьме. То есть, в закрытом, законсервированном пространстве. Многие мужчины хранят верность и на воле, но говорить об этом стесняются: в мужском обществе это считается моветоном.
Если мы с большой долей искренности, анонимно проанализируем свое поведение и сопоставим его со своими помыслами, то получим интересный результат. Оказывается, мы, мужики, храним верность в следующих случаях: неохота напрягаться, из страха заразиться дурной болезнью (как будто болезни бывают еще умными!), из боязни огласки и из страха утратить авторитет руководителя, по причине усталости или немощи, гипотетичный объект измены страшная, как черт, жадная, бухая, смердящая, старая, мятая, пыльная, тупая, из-за отсутствия времени, из-за страха провалиться в пучину бешеной страсти и не выбраться оттуда, из-за чувства ложного стыда, потому что партнерша — тормоз, из-за низких гормональных и сексуальных возможностей, негде, из-за страха ответственности и возможной беременности партнерши, ну, и, конечно же, самая распространенная причина верности — состояние глубокого опьянения. В современном обществе верность считается анахронизмом, граничащим с психическим отклонением. Мужская верность вообще считается постыдным качеством. В теплой компании, в сауне, с пивком, о чем говорят мужики: об инвестициях, об ионосфере, о депозитной марже? Не надо лукавить. Мужики в бане говорят о бабах. Кто из нас хотя бы в мечтах, снах и грезах, время от времени не изменял своей единственной. А наяву нам нет-нет да и стукнет в голову шальная моча: а почему нет? Однова живем. А большинству моча постоянно стучит. И непременно достучится. Хотя, у каждого мужчины найдется парочку случаев, когда он отказал женщине не из эстетических, а из нравственных соображений.
