Настроение было никудышное, хотя поводов для печали не было. Жизнь текла спокойно, без происшествий и, казалось, больше не выкинет неприятных сюрпризов. У друзей все складывалось хорошо, таинственный мститель не появлялся, дочка стала общительней и ласковей, сделка по продаже корпорации покойного мужа обещала обернуться большой удачей, молодой любовник вел себя идеально. Единственное, что вызывало неудовлетворение, – процесс поиска сбежавшего маньяка. Полиция арестовала двоих подозреваемых, но Лиза не опознала в них преступника.
Иногда ей чудилось, что она напрасно терзается стремлением отыскать злодея. Некоторым загадкам не суждено быть разгаданными, некоторые дела никогда не будут завершены. Как ни тяжело отказываться от мести, нельзя не признать тот факт, что не каждая задача имеет решение. Время притупляет страдание, и неизвестность, еще недавно являвшаяся источником болезненного раздражения, превращается в прошлое. Надо научиться отпускать ненужное, позволять судьбе идти своим чередом.
Лиза допускала, что маньяка никогда не найдут. Вновь и вновь прикидывала, как будет существовать с мыслью об избежавшем правосудия мерзавце. Просыпаться по утрам, зная, что ее мучитель видит такое же синее небо и дышит тем же воздухом. Глумливо улыбается, вспоминая об издевательствах над любимой пленницей. Может статься, наблюдает за ней из окон дома напротив. Фантазирует, как через десять лет, постаревший, но не утративший сил и желаний, остановит на улице Настю и напугает ее до обморока.
Вся Лизина сущность противилась такому будущему. Она понимала, что не успокоится, пока злодей не получит по заслугам. Чем дольше затягивался поиск, тем больше усилий требовалось ей для сохранения видимого спокойствия. Порой удавалось забыть о нерешенной проблеме, но эти мгновения длились недолго и приносили горькое послевкусие. Воспоминания возвращались, как возвращается к берегу набравшая мощь волна…
Телохранители ждали у выхода с ипподрома. Лиза молча устроилась на заднем сиденье, давая понять, что не желает крутить баранку. Светловолосый Артем сел за руль.
Всю дорогу до дома Лиза задумчиво пялилась в окно, без интереса разглядывая людей и машины. На одном из перекрестков ее внимание привлек бредущий по тротуару мужчина с собакой. Не остановись автомобиль на светофоре, Лиза не обратила бы на него внимания. Но в ту секунду, когда ее взгляд зацепился за широкую спину и крепкую ладонь, сжимавшую поводок, внутри что-то екнуло, заставив ее похолодеть от предчувствия.
Возможно ли?
Догадка была нелепой, разум отвергал ее. Но страх, мгновенно завладевший сознанием, не подчинялся разуму.
Те же квадратные мощные плечи, гордая осанка, напряженная шея. Те же стрижка и цвет волос. И овчарка – та самая. Крупная, с коричневато-желтым подпалом и черной спиной, со светлыми отметинами на внутренней поверхности передних лап. Лиза не могла ошибиться.
Она снова ощутила спертый воздух подвала. Увидела тусклую полосу света, падавшую на верхние ступени лестницы и перечеркнувшие свет ноги в дешевых черных ботинках. Услышала звук закрывающейся двери и медленные тяжелые шаги. Почувствовала липкий ужас, опутывавший ее при приближении палача. Боль бесцеремонно завладела измученным телом.
– Что с вами? – Охранник Михаил, исподлобья наблюдавший за хозяйкой, проследил за ее взглядом.
– Это он, – сдавленно прошептала Лиза, указывая пальцем на мужчину с собакой.
При иных обстоятельствах она подобрала бы более внятные слова, чтобы обрисовать положение, и дала бы охране конкретный приказ. Но сейчас слова застряли в горле, а дыхание перехватило. Тем поразительнее была реакция Михаила, мгновенно сориентировавшегося в ситуации.
– Тормози! – крикнул он успевшему тронуться с места напарнику и на ходу выскочил из машины. Артем резко вывернул руль, съезжая на обочину. Раздались визг тормозов и сигналы следовавших позади автомобилей. Один из водителей высунулся в окно и громко выматерился, грозя кулаком нарушителю движения.
Лиза не слышала ничего – звук собственного сердца заглушал посторонние звуки. В голове билась единственная мысль: преступник пойман, пойман. Страха больше не будет. Преступник пойман и отныне не причинит ей вреда.
Лиза завороженно взирала в окно, не смея пошевелиться.
Михаил действовал быстро, но аккуратно. Он не набросился на злодея, не повалил его на асфальт, заломив руки за спину, не приставил к его затылку пистолет. Он приблизился к мужчине и вежливо о чем-то спросил, встав таким образом, чтобы тот вынужденно развернулся, отвечая на вопрос.
Когда лицо злодея оказалось в поле зрения Лизы, телохранитель метнул в ее сторону вопросительный взгляд.
Целую вечность она неотрывно глядела на прохожего с собакой, а затем обмякла, закрыла руками лицо.
Она ошиблась. Этот мужчина не имел ничего общего с ее палачом.
Охранник нырнул в салон рядом с хозяйкой, дал напарнику знак трогаться. Машина покачнулась и мягко поехала.
Тошнота то подкатывала, то отступала, Лиза задерживала дыхание, надеясь, что это поможет. Желудок увеличился в размерах и содрогался в спазмах. Болезненная невесомость сковала тело, а перед глазами расплывались темные пятна. Лиза догадалась, что умирает. И умерла.
Ее смерть никто не заметил. Сознание отключилось на долю секунды, Лиза даже не успела уронить голову на грудь.
– Останови. Я пройдусь, – вялым голосом попросила она.
– Я составлю вам компанию, – Миша выбрался из машины и протянул ей руку. Лиза с трудом удержалась на ногах – телохранитель проворно подхватил ее за талию, обменявшись с напарником многозначительными взглядами. Артем кивнул и повернул ключ зажигания, намереваясь отогнать машину в гараж. До дома оставалась пара кварталов.
Лиза рассеянно огляделась, словно не понимая, где находится. Перевела взгляд на телохранителя и улыбнулась уголком рта.
– Веди меня домой, волшебный клубочек.
Парень выставил локоть, предлагая ей взяться под руку. Лиза с облегчением согласилась – каждый шаг давался ей с трудом, будто за плечами висел тяжелый рюкзак. Хотелось свернуть на газон и улечься на пыльную траву, уставиться в бесцветное небо и забыть обо всем, что когда-то происходило…
Лиза устала – от себя, от людей, от жизни, которая, подобно любимой дочери, играет на ее нервах, бросает вызов, будучи уверенной в собственной безнаказанности. И нечего матери противопоставить ее жестокому детскому эгоизму, ибо в этом вздорном мучителе воплотилось все самое ценное.
Разве мир не должен становиться проще по мере взросления человека? Лиза ненавидела усложнять, но почему-то каждый год жизни приносил лишь дополнительные проблемы, пристраивая к существующему лабиринту новые, витиеватые коридоры.
Раньше Лиза шла напролом, с неиссякаемой энергией прокладывая путь сквозь бетонные стены, твердо уверенная, что желание и решимость рушат любые препятствия. Теперь же все чаще мелькала в ее голове крамольная мысль: а что, если дело вовсе не в желании и решимости? Что, если препятствия были слишком хрупкими и рушились от легчайшего намерения?
