– Даже если захочу – не забуду.
– Я бы озверела, если б у меня забрали моего ребенка, – она помолчала, разглядывая землю. – Я хочу сказать, что понимаю твое состояние и уважаю выдержку, но я бы действовала жестче. Ты отец. Это твоя кровь. Никто не имеет права отнимать у тебя родного сына.
Глеб молча слушал, удивляясь тому, как спокойно воспринимает слова Лизы. Последние несколько лет она его изрядно раздражала, если не сказать больше. Порой он был уверен, что ненавидит ее всем сердцем, и представься такая возможность – проломит ей череп и оставит умирать в переулке, как она когда-то оставила умирать любовницу Макса. Но сейчас Глеб не испытывал к подруге ни антипатии, ни злости. И даже тот факт, что Лиза обсуждала с ним столь сокровенную тему, не вызывал отторжения. Агрессия, неудовлетворенность и отчаяние будто разом покинули его. Хотелось просто говорить, куда-то двигаться, не вступая в полемику, не ввязываясь в разборки.
– Охрана твоя где? Отпустила? – полюбопытствовал подошедший Макс.
– Отпустила еще несколько часов назад. В вашей компании мне опасаться нечего.
– Это как посмотреть, – хохотнул приятель, переступая с пятки на носок. – На твоем месте я бы не загадывал, цыпа. Плохая примета.
– Плохая примета ехать ночью в лес в багажнике, – задушевно прошептала Лиза, ущипнув Макса за локоть.
– Ладно, хорош курить, – Глеб выкинул окурок и раздавил его ботинком. – По коням!
Глава 17
Лиза с трудом разлепила веки и не сразу поняла, какое сейчас время суток. Из-за плотных штор в комнату почти не проникал уличный свет, циферблат висевших на стене часов терялся в полумраке. Нос не дышал, голова гудела. Лиза нашарила на тумбочке капли и закапала в нос. Несколько минут лежала на спине, ни о чем не думая. Когда дыхание восстановилось, с трудом встала с кровати.
Заходя в ванную, больно ударилась мизинцем ноги о дверной косяк. Шипя от боли, дохромала до раковины. Умылась и почистила зубы, стараясь не смотреть в зеркало. Отражение красноречиво указывало на бессонную ночь. На переносице залегла морщина, прибавлявшая ей лет шесть, под глазами темнели круги, губы пересохли и потрескались. Нос болел и кровоточил. Лиза выругалась. Обычно она промывала нос специальным раствором сразу же после употребления «белого», чтобы снять раздражение. Но вчера ей было не до этого.
Вернулась в спальню и достала из сумки мобильный. Часы показывали без четверти пять. Она проспала весь день, но не чувствовала себя отдохнувшей.
До дачи они с друзьями так и не доехали. Мотались по городу всю ночь, постоянно останавливались, чтобы прогуляться или посидеть на скамейках. Вспоминали прошлое, смеялись, мило пообщались с парочкой полицейских, пожелавших проверить их документы. Разошлись в седьмом часу утра, когда внезапно навалилась такая усталость – хоть падай.
Приехав домой, Лиза тут же легла в постель и проворочалась несколько часов, прежде чем забылась тяжелым, не дарящим облегчения сном.
– Добрый вечер, – промямлила Лиза, столкнувшись на кухне с Верой.
– Здравствуйте, Елизавета Матвеевна, – няня выключила плиту, на которой разогревалась каша, и громко позвала: – Настя, иди полдничать!
– Не ори, – нахмурилась Лиза. – И так голова болит.
– Простите, – сконфузилась Вера и вышла в коридор, где чуть тише повторила: – Настя, полдник готов!
Лиза достала из аптечки обезболивающее и подумала, что ей повезло отыскать примерную и безотказную няню, готовую оставаться с ночевкой и проводить с ребенком куда больше времени, чем оговорено в контракте. Хорошо, что Вера не замужем. Иначе торопилась бы вечерами домой, отказывалась от сверхурочных на выходных, отчего утратила бы ценность в глазах работодателя. Лизе нравилось возиться с дочкой – но не двадцать четыре часа в сутки. Любой ребенок авторитарен и требует много внимания – Лиза не имела столько душевных и психологических ресурсов, чтобы полностью удовлетворить потребности дочери.
Посторонних людей могла бы обмануть ее бодрость, многие бы посчитали, что она восстановилась после плена и снова радуется жизни. Но лгать самой себе не получалось. Лиза искренне пыталась справиться с пугающими воспоминаниями, которые то затихали, то обрушивались штормовыми волнами и уничтожали песочные замки, выстроенные ею в короткие часы тишины. Иногда она почти верила, что взяла эмоции под контроль. Хватало ничтожной мелочи, чтобы разрушить эту уверенность.
Джек был прав, Лизе требовалась помощь специалиста. Но одна мысль о том, что придется откровенничать и заново переживать беспомощность, стыд и отчаяние, заставляла ее отметать эту идею на корню. Рано или поздно она совладает с расшатавшимися нервами. Все проходит, пройдет и это. Нужно не ослаблять усилий, наполнять свою жизнь событиями и эмоциями, и тогда яркое настоящее вытеснит мрачное прошлое.
– Я не хочу есть! – насупилась Настя, зайдя на кухню.
– Это же твоя любимая каша, – вяло улыбнулась мама, погладив девочку по светлым волосам.
– Я не хочу есть, – повторила та, скрестив ручки на груди и зыркнув исподлобья.
– Мы скоро пойдем на прогулку, и тебе понадобятся силы, – Вера поставила на стол маленькую тарелку и отодвинула стул. – Садись, не капризничай.
– Я хочу гулять с мамой!
– Мама плохо себя чувствует, солнышко, – Лиза подтянула дочку к себе и заглянула в недовольное личико. – Сегодня погуляешь с Верой, а завтра я к вам присоединюсь. Договорились?
– Так всегда! – Настя дернулась, вырываясь из ее объятий. – Я хочу к папе! Где папа?
Лиза подавила желание уйти и запереться в спальне, предоставив няне возможность самой во всем разобраться.
– Папа смотрит на тебя с неба и сердится, что ты не слушаешься, – устало выговорила Лиза, подтягивая дочку к себе и удерживая ее между коленей.
– Нет! – Настя топнула ножкой. – Папа не сердится. Он никогда не сердился!
– Хорошо. Поешь, и мы пойдем поиграем на площадке, – сдалась Лиза. – Согласна?
Вместо ответа девочка забралась на стул и схватила ложку, демонстрируя образцовое поведение.
– Вера, я буду в своей комнате. Позови меня, когда соберетесь.
Няня кивнула, и Лиза покинула кухню, чувствуя себя еще более несчастной, чем полчаса назад.
Телохранителей ради получасовой прогулки Лиза решила не вызывать – еще светло, на улицах полно народу, нет нужды портить ребятам выходной. Пока Настя каталась на качелях, Лиза бродила возле детской площадки, разговаривая по телефону с Димой. Настроение было отвратительное, а парню всегда удавалось его исправить.
– То есть ты провела ночь в компании трех мужчин? И какой реакции ты от меня ждешь? – По его голосу легко улавливалось, что он улыбнулся. Лиза живо представила его ослепительную, сексуальную улыбку и подумала, что на днях непременно встретится с ее обладателем.
