– Ты уладил вопрос с Максимовым? – Мила ловко сортировала продукты, сверяясь со списком: все ли куплено. – Вряд ли Миллеру будет приятно с ним встретиться.
Профессор Максимов, бывший начальник Чеснокова, был первым Таниным мужем. Они с Миллером испытывали друг к другу взаимную ненависть.
– Уладил. – Затолкав бутылки под стол, Розенберг сладко потянулся. – Он будет на защите, но на банкет не придет. А Миллер наоборот. И двум мужьям одной жены не придется встречаться. Папаша Розенберг обо всем позаботился. А где сам виновник торжества?
– Поехал к научному руководителю репетировать доклад.
– Ну что, девчонки, по одной, и начнем готовить. – Яков Михайлович заглянул в ящик с винами и, насвистывая, достал одну из бутылок. – Или ты, дочь моя, уже в ожидании маленького Помидорчика?
– Да нет пока, – улыбнулась Мила.
Сказав, что ей нужно переодеться, Диана быстро вышла из кухни.
Она отчаянно, безумно ревновала Розенберга к Миле! Нет, боже упаси, она ни секунды не подозревала, что он мог вступить в предосудительную связь с падчерицей. Диана понимала его искреннюю отцовскую любовь…
Просто Мила была полноценным членом его семьи, а сама Диана – нет! Розенберг бурно радовался Милиному приезду, переживал за Чеснокова, и это ясно показывало: он умеет любить и заботиться о любимых. Только Диана, к сожалению, в этот ближний круг не попадает… Ей дали поиграть в хозяйку дома, пока не вернулась истинная владелица. И глупо утешать себя мыслью, что через несколько дней Мила опять уедет.
Диана переоделась, вытерла злые слезы и спустилась в кухню. Там уже наливали по второй.
«Они были бы рады, если бы я вовсе не спустилась», – подумала она и залпом выпила свою порцию.
– Но пора и начинать все-таки! – Мила вскочила и забегала по кухне, не зная, с чего начинать. Она буквально дрожала от переполняющей ее энергии и этим напоминала Диане артистку Ингеборгу Дапкунайте в передаче «Смак».
– В первую очередь давайте отварим овощи для салата.
– Да, зайчик. Займитесь этим, а я разделаю мясо. Завтра вам останется только пожарить его, пока мы будем закусывать. Не знаю, как подавать горячее, на тарелках порционно или на блюде, пусть каждый себе берет?
– Я пройду с блюдом вокруг стола и положу каждому, – мрачно сказала Диана, – раз у нас нет ливрейного лакея…
Розенберг ее сарказма не понял:
– Говорил я тебе, Милочка, нужно было из ресторана нанять людей.
– Но Чесноков…
– Вечно он проявляет принципиальность, когда знает, что отдуваться за него придется другим!
Приготовления закончились только в первом часу ночи. Между делом выяснилось, что на защиту Диана не поедет – кто-то ведь должен заправить салаты и накрыть на стол, чтобы участники банкета явились на все готовое. Не то чтобы ей очень хотелось присутствовать на ученом совете, но выйти в свет, показаться в элитных медицинских кругах в качестве супруги Розенберга… Это было бы приятно. А теперь все будут знать, что Розенберг никуда ее с собой не берет. Что жена нужна ему только для того, чтобы обносить мясом гостей.
Ей было очень горько.
– Ты спишь, зайчик? – Розенберг зашел в ее комнату и сел на край постели.
– Засыпаю. – Она демонстративно зевнула.
– Ты не обижаешься, что мы не берем тебя на защиту?
«Мы не берем»! Словно она ребенок, которого родители не берут в гости.
– Нет, нисколько. Я бы там с ума сошла от скуки. Я же медсестра, ваших ученых речей не понимаю.
– Да я и сам-то понимаю с пятого на десятое… Я бы с удовольствием остался вместо тебя, но должен наблюдать за Максимовым. Он никогда не упустит возможности сделать ближнему гадость, пусть даже во вред себе. Я ему взятку дал, и он должен видеть, что я его контролирую. – Розенберг вздохнул. – Ох уж этот Помидор! Я столько сил и средств потратил на его диссертацию! Гораздо проще было просто купить ему диплом кандидата наук.
Розенберг прилег поверх одеяла и рассеянно стал играть с хвостиком Дианиной косы.
– Что-то мне не спится, – пожаловался он.
– Волнуешься?
– Да нет… Чтобы совет проголосовал против, нужно написать очень скандальную диссертацию. Такую невероятно новаторскую. Например, доказать, что мозг человека на самом деле размещается в заднице.
Диана вежливо улыбнулась. Кажется, муж настроен благодушно, может, настал подходящий момент, чтобы поговорить на волнующую ее тему?
– Яша, я хотела тебя спросить… – От недостатка решимости она замолчала.
– Спрашивай, зайчик.
– Может, нам обратиться к врачу? Мы женаты уже три месяца…
– Это ты насчет беременности? – Розенберг недобро усмехнулся.
– Ну да… Мы же не предохраняемся.
– Три месяца – очень маленький срок. Нужно подождать хотя бы год.
– А мне кажется, чем раньше мы пойдем к врачу, тем лучше.
Розенберг поднялся с кровати и подошел к окну.
– Я так и знал, что ты начнешь этот разговор! – раздраженно сказал он, стоя к ней спиной.
– А что же делать? Я бы пошла сама, но обследование всегда начинают с мужчины…
Розенберг побарабанил пальцами по стеклу.
– Ладно, давай поговорим, – сказал он после долгой паузы. – Если не трудно, принеси вина.
Она соскочила с кровати.
– Тебе знакомо такое выражение «Бог не дает»? – спросил он, когда Диана вернулась с бутылкой и двумя бокалами. – Ты когда-нибудь думала о том, что это значит? Почему раньше не говорили «у них нет детей», а говорили «им Бог не дал»?
– В самом деле, почему?
– А потому, дорогая моя, что Бог знает, что делает. Раз он не дает детей, то так оно и нужно. Не стоит вопреки всему пытаться заполучить то, в чем тебе отказывает Бог, лучше смириться.
Диана взяла бокал и повертела его в руках.
– Что-то раньше я не замечала в тебе такой религиозности, – сказала она устало.
– Это не религиозность, а здравый смысл. Сама подумай: что хорошего нас ждет, если мы пойдем к врачу? Допустим, ты права и кто-то из нас бесплоден. Пока это наша общая проблема. Но стоит нам сдать анализы и пройти обследования, она превратится в вину одного из нас. А поскольку у меня все-таки есть двое детей от первого брака и свинкой с гонореей я последние десять лет не болел, проблема скорее всего окажется в тебе. А дальше… Ты просто не представляешь, что тебя ожидает. Будешь ходить к гинекологу, как на работу, подвергаться болезненным и унизительным процедурам, пить гормоны… Растолстеешь… Но это ладно, внешность для женщины не главное. Все дело в том, что твои внутренние органы тоже серьезно пострадают. Печень станет хуже, чем у алкоголика. Спать мы с тобой будем не когда захотим, а в строго определенные дни, и это будет не удовольствием, а тяжелой работой. И работа эта займет много лет, потому что эффективных методов лечения бесплодия еще не придумали. О детях из пробирки можешь даже не заикаться. Этим маразмом я заниматься не стану.
