Книга Мы, страница 30. Автор книги Дэвид Николс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мы»

Cтраница 30

— Скоро вернусь. Спи.

— Не могу спать, когда тебя нет рядом.

— А когда я рядом, тоже не можешь, как оказалось.

— Да. Да, верно. Прямо… дилемма.

Прошла секунда.

— Я немного… вспылил. Прошу прощения, — сказал я.

— Нет, это я прошу прощения. Я же знаю, как вы с Алби любите взвинчивать друг друга, но мне не следовало к нему присоединяться.

— Давай об этом больше не говорить. Завтра Амстердам.

— Новый старт.

— Совершенно верно. Новый старт.

— Что ж… Поторопись. Будет гроза.

— Я недолго. Постарайся немного…

— Мы любим тебя, знаешь ли. Пусть мы не всегда это показываем, но мы любим тебя.

Я сделал глубокий вдох:

— Ладно. Как я уже сказал, я скоро вернусь…

— Отлично. Поторопись.

— Пока.

— Пока.

— Пока.

Я посидел немного, затем заставил себя подняться и пошел быстрым шагом, решив обогнать неминуемый дождь. Завтра Амстердам. Возможно, в Амстердаме все пойдет по-другому. Возможно, в Амстердаме все сложится хорошо.

Часть третья
Страны Бенилюкса

Не знаю, как меня воспринимает мир, но сам себе я кажусь ребенком, который играет на морском берегу и развлекается тем, что время от времени находит камешек более гладкий, чем другие, или ракушку красивее обычных, в то время как великий океан истины расстилается передо мной неисследованным.

Исаак Ньютон

58. «Эксперимент с птицей в воздушном насосе»

О, если бы вы знали, какой радостью, блаженством и восторгом был наполнен каждый последующий день, и все это так не похоже на то, что было раньше. У меня кругом шла голова, на самом деле, ведь я наконец полюбил. Впервые, теперь я точно знаю. Все остальное было неверным диагнозом — увлечением, наваждением, возможно, но ничего общего с тем, что теперь. Вот настоящее блаженство; вот она, перемена.

Перемены начались еще до второго свидания. Какое-то время я жил неверно, моя скучная квартира в Балхеме явилась отражением той жизни. Голые белые стены, корпусная мебель, пыльные бумажные абажуры и стоваттные лампочки. Женщина такого класса, как Конни Мур, этого не потерпит. Все это придется убрать, заменить на… еще не знаю на что, но впереди у меня двадцать четыре часа на решение проблемы. Итак, за день до нашего свидания я ушел из лаборатории раньше, доехал на автобусе до Трафальгарской площади и отправился в сувенирную лавку Национальной галереи, чтобы закупить искусство.

Я приобрел открытки с работами Тициана и Ван Гога, Моне и Рембрандта, плакаты Сёра «Купание в Аньере» и да Винчи «Мадонна с Младенцем». Я купил репродукции «Подсолнухов» Ван Гога и, для контраста, «Эксперимент с птицей в воздушном насосе» Джозефа Райта из Дерби, довольно омерзительную картину эпохи Просвещения, на которой мужчина душит какаду, но в то же время пробуждает наш интерес к искусству и науке. Пробежав по Риджент-стрит до универмагов, я купил рамки и диванные подушки — мои первые диванные подушки, — а также маленькие коврики и половички (я правильно их назвал? Половички?), приличные бокалы для вина, новое белье и носки и, в очередном приступе оптимизма, новое постельное белье: простое и стильное, а не с графическим орнаментом, какое купила для меня мама в середине восьмидесятых. В отделе туалетных принадлежностей я купил бритвы, лосьоны и бальзамы. Я купил отшелушивающий лосьон, не зная, что такое отшелушивание, я купил зубную нить и ополаскиватель для зубов, разные виды мыла и гелей, пахнущих корицей, сандалом, кедром и сосной, настоящий дендрарий ароматов. Потратил целое состояние и повез покупки домой в такси — городском такси! — потому что в автобусе не нашлось места для обновленного меня.

Вернувшись в Балхем, я потратил целый вечер, распределяя обновленного меня по квартире, стараясь создать впечатление, что именно так я всегда и жил. Я расставил книги, разбросал половички. Я наполнил новую фруктовую вазу свежими фруктами, выбросил унылую пальму, засохшие суккуленты и заменил их цветами — свежесрезанными цветами! Тюльпанами, кажется, — и соорудил вазу из поллитровой конической колбы, которую уволок из лаборатории… дешево и в то же время забавно! Теперь, если — вот именно, если — она когда-нибудь переступит через порог моей квартиры, то по ошибке примет меня за кого-то другого: холостяка с хорошим вкусом и простыми потребностями, самодостаточного и уверенного, светского человека, у которого в доме пахнет деревьями и можно найти репродукцию Ван Гога и диванные подушки. В кинокомедиях иногда есть эпизод, в котором главный герой лихорадочно пытается выдать себя за другого человека, и в наступившем вечере было что-то от этого. Если парик слегка скособочился, а ус отклеился, если на фруктовой вазе остался ценник, если новый облик сидел плохо и держался на месте только с помощью липучек, что ж, я бы исправил, что смог.

59. «Подсолнухи»

И точно, инспекция началась наутро после успешного второго свидания. Готовя чай, я наблюдал через дверь, как Конни натянула старую футболку — о боже, какое зрелище! — взяла яблоко из вазы, внимательно его осмотрела и пошлепала по квартире, зажав яблоко зубами, она вытягивала конверты с пластинками, читала корешки книг, кассет и видео, рассматривала открытки, прилепленные с нарочитой небрежностью на пробковую доску для заметок, эстампы в рамках на стене.

— У тебя тут картина, на которой мужчина с задохнувшимся какаду.

— Джозеф Райт из Дерби! — прокричал я, словно это была викторина. — «Эксперимент с птицей в воздушном насосе».

— И ты действительно любишь Ван Гога! — прокричала она.

Неужели? А что, не следовало? Или это хорошо? Быть может, я перегнул палку с Ван Гогом? Мне казалось, Ван Гог нравится всем, но, может быть, как раз это и плохо? Я приклеил ус обратно.

— Я его обожаю! — в ответ прокричал я. — А ты?

— Я тоже. Однако не эту картину. — (В таком случае, Конни, я уберу ее.) — А еще у тебя полно Билли Джоэла.

— Ранние альбомы великолепны! — завопил я, но к тому времени, когда я принес в спальню чай — листовой «Эрл Грей» в простом белом фарфоре, молоко в новом кувшинчике, — она успела исчезнуть. Возможно, «Подсолнухи» заставили ее выпрыгнуть в окошко. Я услышал шум включенного душа и минут пятнадцать тупо простоял посреди комнаты с остывающим чаем на подносе, раздумывая, можно ли мне войти туда, заслужил ли я это право. Дело закончилось тем, что она открыла дверь ванной, закручивая вокруг себя новое полотенце, с мокрыми волосами, чисто вымытым лицом без всякой косметики. Возможно, она воспользовалась отшелушивающим лосьоном. В любом случае она была прекрасна. — Я приготовил тебе чай, — сказал я и протянул поднос.

— Я еще ни разу не видела, чтобы у мужчины было столько туалетных принадлежностей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация