После квартиры Роберто последовали квартиры и даже дома его друзей, потом пара магазинов попросили оформить витрины, и, наконец, хозяин нового небольшого отеля заказал Вике интерьер лобби-бара. В конце концов ее график оказался расписанным на год вперед, а собственный банковский счет – таким внушительным, что она даже растерялась от столь непривычной суммы денег, которой владела единолично. Вика наняла адвоката и объявила, что хочет: во-первых, развестись, а во-вторых, научиться распоряжаться деньгами. Через несколько месяцев она стала одновременно и свободной женщиной, и владелицей части акций одной из популярных курортных гостиниц. На причитающуюся от развода сумму (тут Лавр поступил благородно: доходов своих не спрятал и честно поделился всем, что нажил за годы брака) Вика приобрела акции еще нескольких отелей.
– Все, – объявил адвокат. – Теперь вы можете расслабиться и до конца жизни ничего не делать.
Наверное, если бы тогда она прислушалась к этим словам, то сегодня ее состояние было бы гораздо больше. Но Вика всегда любила рисковать, а потому падения в ее карьере были неизбежны. Да, она потеряла в деньгах, но ее профессиональную жизнь никак нельзя было назвать скучной. Вика и тогда выложила адвокату то, что думала:
– Да? Ничего не делать? В таком случае я очень скоро умру.
– Любите работать? – понимающе улыбнулся итальянец.
– Не люблю сидеть без дела.
– Тогда приобретите себе целиком отельчик и управ– ляйте им. Дело, конечно, рискованное, но интересное.
– Нет, рисовать без образования еще хоть как-то можно, а вот управлять…. Это не по мне. Я не ленинская кухарка.
– Что, простите? – Адвокат не был знаком с творчеством вождя мирового пролетариата и Викиной иронии не оценил.
– Ничего, это я о своем. Так вот, управлять отелем я не возьмусь, просто считать дивиденды тоже неинтересно.
– В таком случае стройте, – посоветовал адвокат.
– Строить? – Вику смелость подобного предложения и удивила, и обрадовала. И все же она ответила: – Но я не умею.
– Учитесь. – Адвокат, видимо, решил, что удачно пошутил с этой чокнутой русской, которая просто с жиру бесится: не желает довольствоваться солидным состоянием, а жаждет какой-то, непонятной настоящему итальянскому жителю небольшого курортного городка, бурной деятельности.
Жизнь в таких местах должна быть очень неспешной и излучать спокойствие, радушие и невозмутимость в любых обстоятельствах. Солнце светит, птички поют, и решение любой проблемы вполне может подождать – и до завтра, и до следующего месяца.
Но Вика ждать не собиралась, как и не собиралась иметь дело с местными умельцами. Ей вполне хватило этого общения во время обустройства дома, когда ни один заказ не пришел в срок, а на любое ее праведное возмущение итальянцы реагировали снисходительной улыбкой и кодовым словом:
– Завтра.
Завтра произносилось то же самое. Приходилось просто смириться и ждать, когда же это благословенное завтра наступит на самом деле. Вика в таких условиях сотрудничать и строить ничего не собиралась. Она прекрасно помнила, как удивляли и восхищали итальянских клиентов ее обязательность и пунктуальность, так что приоритеты в бизнесе она определила раз и навсегда. Итальянцы – милые люди, но в качестве партнеров хороши они исключительно в роли покупателей. Так что продавать она им будет, а строить предпочтет с кем-нибудь другим. С кем? На этот вопрос ответ был однозначен. Искать надо там, где есть деньги. А денег в конце девяностых хватало у российских олигархов. Как заставить их раскошелиться? Путей, возможно, было много. Но Вика не собиралась никого разводить – ни на деньги, ни на красивые глаза. А посему выбрала единственный оставшийся способ: учиться. Этому решению способствовал и Лялькин возраст. Ей исполнилось шесть, до школы оставался год, и надо было использовать это время для того, чтобы убрать итальянский акцент из ее речи и найти в московской столице приличную школу.
Вика нашла для Ляльки великолепную гимназию с двумя языками с первого класса. Первый – английский, второй, разумеется, итальянский (не пропадать же добру). А для себя – архитектурный институт (конечно, платное отделение, но она могла себе это позволить).
Она сделала хороший выбор и для себя, и для дочери. Хорошим ли он стал для их отношений – другой вопрос, но образование оказалось полезным и той, и другой.
Полезным оказался и развод. Вика любила свою независимость, деятельность и умение зарабатывать деньги. Всего этого пришлось бы лишиться, оставшись с Лавром. Лялька тоже не сильно страдала от того, что родители разошлись. Она с раннего детства привыкла редко видеть отца и не ждать от него душевного участия в своем воспитании. Но мужского внимания ей, конечно, не хватало. Потому она и тянулась к последующим Викиным ухажерам, а уж к последнему мужу, Сергею, – и подавно.
Но сделанного не воротишь. Вика привыкла выигрывать от разводов. Выигрывали ли мужья? Скорее всего, нет. Во всяком случае, ей хотелось так думать. А в случае с Лавром – даже и сомневаться не приходилось. Человек, превратившийся в Лаврика, ничего не мог дать, кроме ценного опыта, который и применить-то некуда. Разве что открыть организацию по бесплатным советам таким же, как он, не жениться на хищницах и охотницах за состоянием и не пускаться в сомнительные авантюры. А их в жизни Лаврика было немало. Распрощавшись с банковским бизнесом, он пробовал себя и в недвижимости, и в игорных делах, и в транспортировке грузов, но каждое новое дело приводило к потере очередного куска состояния и следующему за этим очередному разводу, а вместе с разводом наступало и новое прощание с квартирой, машиной и деньгами в банке. Конечно, все произошло не в один день. Но теперь Лаврик влачил жалкое состояние, наводнял воздух дурацкими идеями о суперуспешных интернет-магазинах, новых таблетках для похудения или гаджетах, откликающихся на зов хозяина.
Лаврик являл собой жалкое зрелище. Только жалела его одна Вика.
То ли потому, что их связывала Лялька (с другими супружницами он детей не нажил), то ли потому, что Вика оказалась лучше других. Во всяком случае, она никогда не забывала о том, что, не случись в ее жизни Лаврика с его итальянской виллой, не случилось бы и всего остального. Но тем не менее каждая встреча с ним портила ей настроение. Лаврик был живым доказательством того, насколько непостоянна удача и изменчив успех.
Сегодня эти мысли одолевали Вику особенно сильно и служили третьей причиной для безудержного расстройства. Прошла целая неделя после последних переговоров, а потенциальные инвесторы все еще тянули время и не спешили с окончательным решением. И чем больше времени проходило, тем большей становилась вероятность того, что решение это окажется отрицательным. И это расстраивало Вику гораздо больше предстоящего развода и судьбы бедного Лаврика. Возможность потерять этот проект ее угнетала, выбивала из колеи и не давала заниматься никакими другими текущими делами. А их было предостаточно.
Стоило Вике войти в приемную, Лена поприветствовала ее потоком информации:
