– Не знаю, – сказал мужчина, – вы меня сюда притащили, вы и решайте.
– Вы идите, а я подожду, когда он проснется, – произнесла женщина.
– Мам! Как мы тебя тут оставим?! Еще припрется кто-нибудь страшный.
– А по-моему, можно и разбудить этого прынца, – решил мужчина. – Ишь, развалился. Столько хлопот людям доставил – и спит себе без задних ног.
«Ой! Так это же они обо мне! – дошло до Матвея. – И солнце было – не солнце, а луч фонаря. А Ксюша с Максимом откуда? Они что здесь?!»
Он мгновенно открыл глаза и резко вскочил на ноги.
Перед ним стояли Вика с дочерью и какой-то незнакомый мужик. Впрочем, на первый взгляд вполне симпатичный и беззлобный. Смотрел он на Матвея без брезгливости, с неподдельным участием и не без некоторого, впрочем, вполне объяснимого любопытства. Не каждый ведь день обычного человека приводят посмотреть на живого бомжа. А тут, так сказать, бесплатная ночь в музее. Да еще и с экскурсоводом. Шикарно!
Матвей нахмурился и прохрипел:
– Чем обязан?
Какое-то время все молчали.
Лялька была слишком мала, чтобы что-то вразумительно объяснить. Она просто не хотела оставаться дома одна. Ей было и страшно, и любопытно, и просто не хотелось расставаться с матерью, с которой вдруг начали складываться вполне приличные отношения.
Мужчина с Матвеем знаком не был. Что он мог ответить? Ничего.
А вот Вика могла бы, но не знала как.
Сказать, что волновалась? Смешно. Он ей не муж, не любовник и даже не друг, чтобы о нем волноваться. Он либо испугается, либо возгордится, либо просто поднимет ее на смех.
То холодное молчание, то волнения до одури. Цирк, да и только.
Но ведь зачем-то она поперлась на эту заброшенную стройку среди ночи, и провожатого себе вызвонила, да еще и ребенка прихватила, идиотка!
А зачем?
– Почему ты ушел? – выдавила она из себя.
– А почему я должен был остаться? Мы, бомжи, – птицы вольные.
– Я волновалась.
– С какой стати? Не смеши меня!
Чего и следовало ожидать…
– Я думаю, тебе лучше вернуться. Не стоит оставаться на улице…
Вика очень постаралась убрать из голоса привычные начальственные нотки. Но незнакомый мужчина кивнул, соглашаясь с ее утверждением. И даже Лялька тихо добавила:
– Возвращайтесь.
– В качестве кого? Вашего повара? Или, возможно, просто шута? Приятно же приходить домой – а там клоун, который веселит тебя своими вопросами.
Вика закусила губу. Видно было, что она разозлилась и ей стоит больших усилий сдержать себя.
Но все получилось. То, что она тайно обдумывала уже несколько дней, теперь вдруг обозначилось в ее голове четким планом и оформилось в простые слова:
– Поваром ты не потянешь, – она вдруг нежно взглянула на незнакомца, и тот ответил ей понимающим взглядом, – но ты угадал: у нас к тебе деловое предложение.
– Ко мне?
– У нас?
Оба обращенных к Вике мужских голоса звучали одинаково удивленно.
Она сдержанно кивнула в ответ и начала говорить тихо, медленно и весомо, как всегда начинала свои выступления на важных совещаниях:
– Мое предложение на первый взгляд заманчивым не выглядит. Само по себе оно не обещает никакой финансовой прибыли, одни убытки. Но участие в нем, как мне кажется, может оказаться выгодным и полезным для всех присутствующих. Для того, кто еще не знает, могу сообщить, что обладаю, без ложной скромности, большим опытом в строительстве и открытии гостиниц самого разного уровня и профиля. И мне в голову пришла идея об открытии еще одной узконаправленной гостиницы – благотворительного характера.
– И давно она пришла к тебе в голову? – спросил незнакомец не без ехидства.
– Какое-то время назад, – ответила Вика с достоинством. Не говорить же, что только что! – Ты же прекрасно об этом знаешь!
– Я?! – бесхитростно изумился мужчина, и тут же согласился: – Да-да, конечно.
«Ну и штучка, – подумал Матвей, – ушлая какая! Привыкла, наверное, что все под ее дудку пляшут. Играй-играй, а стану ли я танцевать, это еще посмотрим».
– Я поделилась своими планами с партнером, и он сразу же согласился принять участие в проекте. Борис – владелец ресторана и прекрасный повар, так что в любом деле, связанном с тем, чтобы кого-то сытно и вкусно накормить, его помощь будет неоценима.
– Я что-то не понял, – произнес тот, кого Вика назвала Борисом, – ты собираешься открывать гостиницу или кормить голодных?
Вопрос его свидетельствовал о том, что о Викиных планах он, так же как и Матвей, услышал впервые.
– Я собираюсь сделать и то, и другое. Не гостиницу, а приют для бездомных. И бесплатная еда, и медицинская помощь, и реабилитация, и содействие в поиске работы и восстановлении документов, и еще – лечение от алкогольной зависимости. – Вика бросила быстрый, острый взгляд на стоящую поодаль дочь и добавила: – Может быть, я еще не решила.
– Да-а… От клиентов отбоя не будет, – немного ехидно протянул Викин спутник, а Лялька, стоявшая поодаль, вдруг в два прыжка подскочила к матери и заключила ее в объятия:
– Мамочка! Это же здорово! Я буду тебе помогать, ладно? Ухаживать за несчастными, разговаривать с ними, заботиться.
– Хорошо, будешь. Только это не исключает учебы…
– Конечно, нет! Я ведь и поступать собираюсь в медицинский.
Вика, еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть: «Куда?!»
Вот и нашелся ответ на вопрос о том, кем себя видит ее ребенок.
Врачом. Ну, надо же!
Надо будет обучить ее «травяному делу». Диплом дипломом, а народные знания еще никому не мешали. Нет, подумать только: все-таки гены удивительная вещь. Бабка и мать, пусть тайно, но немного умеют врачевать, а внучка, даже не догадываясь ни о чем, всерьез решила заняться медициной! А когда она это решила, интересно? Давно? Или это так – движение души, за которым на самом деле ничего не стоит, кроме безотчетного порыва?
А как это узнать? Так и спросить при этих двоих, признать, что ничего не знаешь о планах собственного ребенка? Хотя, если это только что пришло в голову самой Ляльке, то каким образом Вика должна была об этом догадаться?
А если все не так? Если дочь уже давно мечтает о карьере врача, а мать – ни сном ни духом? Ну и что тут такого? Поступать еще не завтра, еще целый год впереди. Чем сможем – поможем. Так что все как раз вовремя, момент не упущен.
Нет, ну, Лялька, ну, удивила!
С Викиными-то возможностями могла и об Оксфорде мечтать, и о Сорбонне.
Ну, на худой конец, в МГИМО поступить на экономический. Это было бы естественно. Ан нет. Ребенок собрался идти своим путем, не беря в расчет материнские капиталы.
