Ужинали на открытой террасе отеля, откуда открывался вид на море. Олег пригладил и зачесал назад еще мокрые после купания волосы, переоделся в строгие черные джинсы и белую рубашку. Алиса надела искрящееся золотистое платье и босоножки на высоком каблуке, состоящие из тоненьких, как паутинки, ремешков, и казалась сказочной принцессой. На горизонте еще пылал закат, переплавляя небо и море, смешивая их в одно целое… На столе горела плавающая свечка, и ее свет отражался в бокалах с темным вином.
– Неужели мы могли сюда не приехать?.. – Олег сказал это и сам почувствовал неуместность своего вопроса.
– Даже не говори об этом! – Алиса сжала его руку.
– И вышел из моря чудовищный зверь с семью головами и десятью рогами, и было на рогах его десять диадем, а на головах его имена богохульные… – послышался вдруг рядом резкий трескучий голос. Говорили по-русски.
У их столика стоял молодой человек в белых шортах и белой, завязанной узлом майке. Вся одежда его была мокрая, и на пол террасы стекала вода. Но, самое удивительное, в кармане мокрых шорт виднелась толстая книга. У парня были безумные темные глаза и светлые редкие волосы, собранные в неаккуратный хвост.
Алиса в испуге отпрянула, бокал покачнулся, и на стол пролилось вино, похожее на темную густую кровь. На миг Олегу стало страшно, точно слова пророчества касались их самих, точно сумасшедший нарушил райский покой острова, обратив его во что-то неведомое, во что-то… по-настоящему страшное.
– Все вы погрязли в грехе, и придет возмездие. Содрогнется земля, и этот остров греха погрузится наконец в пучину! – продолжал чокнутый. – Вулкан снова проснется! Я слышал, как он ворочается во сне. Он проснется, и настанет конец! Всем, всем придется ответить за свои поступки!
Он засмеялся, захлебываясь смехом и кашлем. Капли от его мокрых волос упали на Олега и показались ему обжигающими.
Волков встал, чтобы увести ненормального от Алисы. На помощь уже спешил метрдотель, он бережно подхватил под ручку незнакомца и повел его прочь.
Бесшумно появившийся официант живо перестелил залитую вином скатерть.
– Извините, – проговорил он по-английски. – Один из клиентов. У нас хорошее вино, но иногда слишком крепкое. Приятного вечера.
– Вам так же, – автоматически отозвался Олег.
Последствия странного инцидента были ликвидированы, но на душе остался неприятный осадок, словно, выпив из стакана воду, вдруг обнаруживаешь на дне крупицы песка и грязи.
– Вот ведь повезло, – вздохнула Алиса. – Этот ненормальный по-настоящему жуткий. У меня от него мурашки по коже. И как таких вообще сюда пускают?!
– Думаю, он живет здесь. – Олег пытался не выдать собственное волнение: зачем нагнетать обстановку и пугать Алису еще больше. – Заплатил за проживание – вот его и приходится терпеть. А к странностям русских на курортах вообще привыкли.
– Но какие дикости он говорил! – Девушка, несмотря на то что стоял теплый и влажный вечер, зябко поежилась.
– Греки его не понимают, для них это просто нелепое бормотание по-русски… И вообще, не хватает еще портить себе отдых, обращая внимание на подобных субъектов. – Олег поднял свой бокал с вином. – Давай за нас. Пусть все сложится.
Алиса в ответ подняла свой бокал, но в ее глазах по-прежнему читалась тревога.
Они глотнули вина, не чувствуя богатого букета, и Олегу вдруг показалось, что его бокал наполнен пеплом. Разве можно пить пепел?.. Парень закашлялся.
– Пойдем отсюда. – Алиса встала и поставила на стол недопитый бокал.
– Пойдем, – согласился Олег.
Солнце уже село, и пришла тьма, такая густая и плотная, какая бывает только в южных широтах.
«И вышел из моря зверь…» – кажется, это из пророчества об апокалипсисе.
– Что бы ты делал, если бы знал, что сегодня последний день, а завтра наступит конец света? – спросила вдруг Алиса, остановившись на пороге ресторана.
Очевидно, она тоже думала о словах сумасшедшего.
– Я бы провел этот день с тобой, – ответил Олег. Он знал, что это было больше, чем красивые слова.
Алиса чуть заметно улыбнулась и на миг сжала его руку, а потом словно даже испуганно отстранилась.
– Я устала, – пробормотала она, – переезд и все остальное…
– Конечно.
Олег проводил девушку до ее комнаты и долго потом смотрел на закрывшуюся дверь. Ему не спалось, и, вместо того чтобы пойти в свой номер, парень отправился на веранду.
Было уже темно, и только здесь, на юге, Волков вдруг понял выражение «бархатная ночь». Она действительно казалась бархатной, будто бы мягкой на ощупь. Южные звезды гораздо крупнее северных, московских… Море едва угадывалось, хотя находилось неподалеку. До Олега доносился тихий плеск волн, запах соли, смешанный со сладким ароматом каких-то цветов… Играла негромкая музыка. Он словно попал в сказку.
Волков оперся рукой о каменные перила, еще хранящие тепло жаркого дневного солнца. Он даже ни о чем не думал – просто впитывал окружающее каждой клеточкой тела. Если бы только можно было сохранять кусочки жизни, фрагменты того, что увидел. Фотографировать – и в любой момент иметь возможность войти в фотографию, пережить памятное снова и снова… Или помещать ощущения в маленькие флакончики с залепленными красным сургучом крышками. Откроешь их посреди холодной серой зимы – и хотя бы на миг окажешься в жарком греческом лете.
Внизу зашуршал гравий.
– …такой необыкновенный! – услышал Олег женский голос. Говорили по-русски, и Волков удивился. Оказывается, русских в отеле не так мало, как ему показалось сначала. – Такой элегантный! И, представляешь, сегодня он придержал для меня дверь и улыбнулся.
– И притом, не забывай, женатый, – вмешался другой девичий голос, в котором в отличие от первого не слышалось и следа мечтательности.
– Тебе бы все только портить! – укоризненно воскликнула первая девушка. – А вдруг он не любит свою жену и поймет, что мы с ним созданы друг для друга?
– Мечтай, мечтай! – усмехнулась ее невидимая в темноте собеседница. – Видно же, как он на свою жену смотрит. А дверь тебе придержал просто из вежливости. Такое, знаешь ли, бывает.
Олег покачал головой. Опасные существа девушки, если могут из простого джентльменского жеста целую историю раскрутить и довести в своем воображении дело до свадьбы. Подслушивать не слишком-то занимательный разговор он не собирался и тихо, чтобы не смущать разговаривавших, которые и не подозревали о его присутствии, покинул веранду.
Он тут же позабыл о случайно услушанном разговоре, но утром невольно вспомнил о нем, заметив во время завтрака за соседним столиком двух девушек: темноволосую, с резкими чертами лица, одетую в черный топ и длинную юбку цвета хаки, и хорошенькую блондинку в крохотных голубеньких шортиках и белой маечке, приоткрывающей пупок, в котором поблескивал стразик.
