– Если хотите, мы можем навестить земли амазонок на южном побережье Черного моря. – Он кивнул в сторону доктора Озлема. – Мурат знает все археологические площадки в Карпукале и Икизтепе…
И тут Ребекка воспрянула духом.
– Да, пожалуйста! – воскликнула она, глядя на двоих пожилых мужчин так, словно они предложили ей место в спасательной шлюпке, потом что-то пришло ей на ум, и она бросила нервный взгляд на меня. – Что скажешь, Ди? Еще несколько дней…
Я не успела даже начать перечислять все причины, по которым я не могла продолжать путешествие в плавучей тюрьме мистера Телемакоса, как в разговор вмешался Джеймс:
– Вообще-то, я собираюсь увезти Диану на вечеринку в Стамбуле завтра вечером.
Не я одна недоверчиво уставилась на него.
– Спасибо за приглашение, – сказала я, – но мне и так до Англии не меньше пяти дней добираться автостопом. – Видя растерянность Джеймса, я поспешила добавить: – Я потеряла паспорт.
– Ай, не глупите! – воскликнул Джеймс. – Мой дядя работает в британском консульстве в Стамбуле. Я могу добыть вам новый паспорт в течение часа. Он будет готов к концу приема.
– Какого приема? – спросила Ребекка, высказывая общее недоумение.
Джеймс улыбнулся и обратился ко мне:
– Помните Резника, коллекционера, которому вы писали насчет «Истории амазонок»? Он завтра устраивает большой банкет. Нечто вроде маскарада. И я взял на себя смелость зарезервировать строчку в списке гостей. Подумал, что для вас это будет великолепной возможностью повидаться с этим человеком.
Я через стол посмотрела на Ника. Он ведь утверждал, что Моузлейны тесно связаны с Григорием Резником и его женевскими контрабандистами… Было ли это правдой? Несколько месяцев назад, когда я впервые рассказала Джеймсу о своих письмах Резнику, он ни словом не обмолвился о том, что лично знаком с этим человеком.
Глядя мне в глаза с необычной серьезностью, Ник отрицательно качнул головой, как бы говоря: «Не делайте этого!»
– Резник! – вырвалось у мистера Телемакоса, неспособного еще хоть на секунду сдержать свое отвращение. – Этот потомок ослов имеет в Стамбуле огромный дом, битком набитый краденым антиквариатом! Он даже хвастается награбленным богатством перед иностранцами и всякими знаменитостями, чтобы они думали, будто он что-то из себя представляет. У кого, по-вашему, сейчас находятся два украденных у Мурата браслета? А? – Он яростно уставился на Джеймса, явно считая, что тот несет личную ответственность за своего знакомого.
– Поговаривают, что у него в подвале есть некое хранилище… – Доктор Озлем коснулся ладонью груди, как будто стараясь утихомирить сильное сердцебиение. – И там полным-полно троянского золота, о существовании которого никто никогда и не знал. Наш мальчик учился в университете вместе с Алексом, сыном Резника, и говорит, что тот открыто хвастал отцовскими преступлениями. Каков отец, таков и сын. Несчастный бедняга.
– Несчастный – да, – согласился Ник, прищурившись. – Бедняга – нет.
– Ну, лично я собираюсь на этот маскарад, а если вы ко мне присоединитесь, буду рад, – сказал Джеймс, несколько раздраженный отсутствием у меня энтузиазма по поводу его предложения.
– Все мы? – Ребекка вдруг воодушевленно выпрямилась, потом повернулась ко мне и воскликнула: – О, это было бы просто отлично! Мы с Джеймсом отвлечем Резника, а ты тем временем заглянешь в «Историю амазонок»…
– Угу, – кивнула я. – А потом вы внесете за меня залог, чтобы вытащить из тюрьмы?
Джеймс закатил глаза:
– Манускрипт выставлен в библиотеке Резника, его любой может увидеть. Там даже сигнализации нет.
– А вы-то откуда знаете? – спросила я, но Джеймс как будто меня не расслышал.
– О-ох! – прогудел мистер Телемакос, задумчиво покачивая головой. – Мне бы очень хотелось добраться до этого манускрипта. Говорят, в нем содержатся весьма важные сведения о судьбе последних амазонок.
– Последних? – Я недоуменно глянула на мистера Телемакоса.
Если он действительно верил в то, что амазонки продолжают жить рядом с нами, почему он говорит о «последних» из них?
Мистер Телемакос пожал плечами так, что стол пошатнулся.
– Я просто повторяю то, что слышал. Но суть вот в чем: мы никогда ничего не узнаем, пока этот труд не будет должным образом переведен и опубликован. – Он кивнул мне. – И поверьте мне, моя рыжая филологиня, тому ученому, который выполнит эту задачу, достанется вечная слава!
– Вы хотите сказать, тому, кто украдет манускрипт у Резника?
– Украдет… или позаимствует… – Похоже, мистера Телемакоса ничуть не смущала этическая сторона дела. – Когда речь идет об этом человеке, я бы сказал – все средства хороши.
Я чувствовала, как Ник прожигает меня взглядом, но не обращала на это внимания.
– Мне бы только одним глазком взглянуть…
Джеймс кивнул, давая мне понять, что я приняла мудрое решение.
– Взглянуть и получить паспорт. Считайте, что он уже у вас в кармане.
Мы отправились в Стамбул на следующее утро. Несмотря на весьма откровенные попытки Джеймса убедить их отказаться от приглашения, и Ребекка, и Ник настояли на том, чтобы поехать с нами.
– Ты что, с ума сошла? – спросила Ребекка, когда я предложила ей остаться на лодке с мистером Телемакосом и немедленно отправиться на поиски нового места работы вдоль побережья Черного моря. – Ты действительно думаешь, что я позволю тебе отправиться на эту вечеринку одной? Нет. Мы вместе туда нырнем и, если что, вместе пойдем на корм акулам. Мы с тобой можем быть приманкой в руках Джеймса, а Ник – его телохранителем, он уж очень хорош в том, что касается мускульной силы и неразговорчивости. Верно, Ник?
До Стамбула было семь часов пути. Но нам с Ребеккой, втиснутым на заднее сиденье, в то время как Джеймс и Ник жарились впереди, они показались вечностью. Не важно, что мы сами вызвались сесть сзади; наши физические неудобства и в сравнение не шли с теми предчувствиями, которые одолевали меня с того самого момента, как мы покинули Чанаккале, и продолжали нарастать, пока мы ехали на север вдоль побережья. Мое внезапное решение отправиться с Джеймсом на маскарад к Резнику имело смысл, пока оно касалось только нас двоих. Но честно ли было с моей стороны вовлекать в это еще и Ребекку? Что касается Ника, я была уверена в том, что он и сам о себе позаботится, но, несмотря на это, тоже за него тревожилась. А что, если Резник его узнает?
– Какая будет трагедия, – услышала я слова Ника, обращенные к Джеймсу, – если все эти школьники, которые так любят ходить по музеям, вдруг снова начнут читать книги и узнают о древних цивилизациях! Представьте себе мир, где все артефакты из Древнего Египта действительно окажутся в Египте, а все древности Греции вернутся в Грецию. Как вы думаете, нам тогда действительно придется путешествовать, чтобы их увидеть? Ведь украсть мы их не сможем.
