Наконец они собрались. На свою одежду они нашили змеиную кожу, некогда вызывавшую отвращение даже у ближайших соратниц Мирины, но теперь ставшую весьма полезной броней для их пошатнувшейся уверенности в себе, а затем дополнительно защитили храм, заперев изнутри его огромную дверь на толстенный засов. После короткой прощальной молитвы Мирина повела свой маленький отряд прочь из храма через обширный лабиринт подземных пещер – пещер, которые она уже давным-давно исследовала в одиночку, в те часы, когда все остальные наслаждались дневным отдыхом.
– Сюда! – командовала она, показывая дорогу и держа факел пониже перед собой, чтобы разогнать змей. – Пламя скоро погаснет, так что поспешите!
Когда богиня Луны исчезла, а верховная жрица погибла, женщинам не понадобилось много времени, чтобы вспомнить умения и страсти их прежней жизни. Наиболее знающей среди выживших оказалась Анимона, которая всегда говорила, что чувствует себя как дома на кораблях и в открытом море, и которая теперь наконец-то получила возможность продемонстрировать свое искусство остальным.
– Почему вы мне не верите?! – восклицала она, заметив колебание подруг при виде брошенного рыбацкого судна, которое они с Мириной с трудом подтащили к берегу. – Говорю же вам, я знаю, как плавать на этой штуке! Но сначала мы должны ее починить. Нам нужны веревки… – Она начала загибать пальцы. – Нам нужны шесты, нам нужны крепкие иглы и шпагат, и нам нужна плотная ткань для паруса.
Что касается Мирины, то она продолжала упорно считать себя охотницей. Ни больше ни меньше. Одетая теперь в тунику из змеиной кожи, с драгоценными луком и колчаном, висевшими на плечах, она вовсе не претендовала на звание командира. Но поскольку остальные продолжали смотреть на нее как на авторитет во всех вопросах, ей пришлось возглавить свой маленький отряд. Куда бы она ни направилась, остальные тащились за ней; и даже Эги пришлось с этим смириться.
Остров Крит был похож на спящего гиганта. Его отвесные и грозные берега, вставшие перед мореплавательницами, не позволяли выбраться на сушу. Даже самые соблазнительные на вид бухточки были, если верить Анимоне, слишком опасны для неопытных моряков. Прямо под поверхностью этих сияющих бирюзой мягких волн, объяснила она, скрываются острые, как зубы, камни, сплошь покрытые скользкими водорослями, которые только того и ждут, чтобы сбросить в воду и изрезать в клочья беспомощных чужаков.
Мирина прекрасно понимала, что спорить сейчас не следует. Ведь если бы не Анимона, они бы могли много раз погибнуть с тех пор, как начали свой поход. Их могли поглотить огромные волны, они могли разбиться об утесы, их судно могло выбросить на неведомые берега… Так или иначе, они бы умерли задолго до того, как их взглядам предстали берега Крита. И лишь благодаря тому, что эта женщина не забыла искусства мореплавания и определения направлений, они сумели добраться так далеко.
– Вон он! – воскликнула вдруг Анимона, показывая куда-то вперед. – Вон там живут ремесленники. И оттуда не так уж далеко до царского дворца. Правда, они не называют его царем. Уверена, дед говорил мне, что они называют его Миносом.
Прищурившись, чтобы ей не мешало солнце, Мирина с огромным любопытством всмотрелась в берег, на который набегали пенистые волны. Созданный человеческими руками залив заполняли разнообразные суда: одни стремились к причалам, другие уходили в море, но ни одно не походило на черные корабли, увезшие бедняжку Лилли и других жриц. И хотя Мирине отчаянно хотелось увидеть эти отвратительные суда, она в то же время понимала, что еще не готова сразиться со звероподобными мужчинами. Она стояла на носу их маленького храброго судна, прикрывая глаза ладонью от яркого света, и рана в спине напомнила ей, что она пока не до конца поправилась, и хотя она постоянно ободряла своих подруг, учившихся искусству стрельбы из лука, они все до сих пор были ненамного сильнее тех, кто стал добычей пиратов.
– Ты уверена, что нас встретят мирно? – спросила Питана, подходя к ним и останавливаясь у поручней.
Ее мускулистые руки спокойно лежали на потрепанном ветрами и водой дереве. Несмотря на всю ее неуклюжесть, Питане хватило упорства стать почти такой же сильной, как Мирина, и осознание собственных скрытых возможностей за последние недели научило девушку держаться прямо и уверенно.
– Во времена моего дедушки, – ответила Анимона, – здесь был величайший в мире рынок. Сюда с дальних берегов океана приплывали торговцы всех цветов кожи, говорящие на разных языках, чтобы спокойно обменять свои товары и приобрести знания о новых маршрутах и ветрах, и… – голос Анимоны дрогнул, – и о судьбе дорогих им людей.
Но прежде всего женщинам необходимо было найти пищу. Их скудные запасы давным-давно закончились, и в последние три дня у них только и было что несвежая вода, остававшаяся еще в мешках из козьих шкур, да случайные рыбешки, которых надевал на сделанный из шпильки крючок какой-то милосердный морской бог.
Но что хуже всего, какой-то человек в порту сообщил женщинам, что если они хотят остаться у причала на ночь, то должны за это заплатить. Он повторил свое жестокое требование на нескольких языках, в том числе и на том, на котором говорили в храме богини Луны, – на языке, который Мирина старательно изучала с того самого дня, как стала жрицей.
– Я никогда не слыхала о таких налогах, – сказала мужчине Кайми таким тоном, словно знала о мире куда больше, чем это было на самом деле. – А ты кто такой?
Мужчина выставил вперед обросший волосами подбородок:
– Я сборщик налогов. Торговля нынче не та, и все же, – он широким жестом обвел царившую вокруг суету, – мы должны содержать порт в порядке. Когда вернутся ваши мужчины, объясните им это.
– Может быть, торговля шла бы гораздо лучше, – заметила Кайми, – если бы вы не начали брать плату за стоянку.
Но они ничего не могли поделать, сборщик налогов стоял на своем. В той или иной форме, но они должны были заплатить до захода солнца, лучше всего медными знаками, хотя допускался и расчет какими-нибудь продуктами.
– Если бы я только могла здесь поохотиться! – заговорила Мирина, глядя на раскинувшийся перед ней город.
– Ох, прошу тебя! – вспыхнула Эги, которая даже теперь, после стольких дней плавания, держалась враждебно по отношению к Мирине. – Не произноси опять слово «охота»! Меня от него тошнит!
– Да уж, здесь нам от охоты пользы не будет, – согласилась Анимона. – И то же самое относится к ссорам. Давайте-ка лучше придумаем какой-нибудь выход.
Они покинули храм, не прихватив с собой ничего ценного, взяли только еду и оружие. При всей их внешней дикости напавшие на храм грабители прекрасно понимали, что такое золото и серебро, и увезли все драгоценные подношения, стоявшие на полках в храме, оставив лишь то, что не могло иметь ценности нигде в мире. А что касалось каких-то медных знаков, так жрицы и понятия не имели о том, что это такое, и, уж конечно, никогда таких знаков не видели.
– Мне не нравится, как все это прозвучало, – сказала Кайми, вскидывая голову и как бы напоминая всем, что она здесь старшая по возрасту. – Золото и серебро – это мне понятно, но знаки? Знаки чего, хотелось бы знать? Нет уж, давайте лучше пойдем в город и выменяем какой-нибудь еды. А что тот гнусный сборщик налогов не примет, съедим сами. Честно говоря, я такая голодная, что готова сгрызть морских рачков с пирса, если мы не найдем ничего получше.
