А теперь собственно история.
Однажды наш студент, бродя институтскими коридорами, столкнулся с Ней. В этот раз страсть явилась к нему в виде могучих ног студентки выпускного курса из города Вологды: это были ливанские кедры с округлыми солнцами-коленями, увенчанные остальным телом. Когда прекрасноколенная вологдчанка уселась на подоконник с книгой и ее полные колени замаячили перед глазами нашего несчастного студента, – он был окончательно повержен! Он знал, как трудна любовь с периферийной студенткой. Но он храбро бросился в пожар. Неделя прошла в тщетных ухаживаниях. В глубине души он надеялся, что привыкнет наконец к этим удивительным ногам, что страсть его поутихнет, но! Но когда они (эти ноги) шли по коридору, – клянусь, они фосфоресцировали! Что творилось тогда с несчастным: его глаза блуждали, рот был полуоткрыт, лицо сведено нежной судорогой! Короче – страсть! Страсть, которой так страшатся периферийные девушки!
Но судьба всегда благоприятствует влюбленным: несколько анекдотов, несколько решительных вылазок (с успехом отбитых противником), атмосфера общежития, бесконечные рассказы подруг о своих амурах и, наконец, отсутствие вологодской матери – и вот уже пошли свидания! И вот уже бешеная борьба то в пустой комнате общежития, то на траве лесопарка Сокольники и т. д., и т. п.! И вот уже знакомая беседа:
– Ну поклянись: ничего не будет…
– А ты сними только это…
Ну, далее все известно! И вот студент уже вступил в обладание прекрасными вологодскими прелестями.
Но ничто не длится вечно для Дон Жуана! Новая зарубка на никелированной кровати в общежитии уже была сделана (так он наивно считал свои победы). И тотчас вологодские ноги перестали фосфоресцировать. Толстые ноги – и все.
Потому что – появились две могучие груди студентки из города Костромы. Что делать: только на периферии и осталось здоровье. Только там, на прекрасной природе возрастает обилие.
А далее идет история с новой пассией (см. историю с предыдущей).
Надо сказать, что костромская любовь несколько оживила и его чувство к вологдчанке. И теперь наш студент «полеживал» с обеими великолепными провинциалками. Естественно, долго это продолжаться не могло, тем более что обе жили в одном общежитии. И однажды во время ночных бесед наши героини выяснили ситуацию. Провинциальность не позволила им насладиться выгодами своего положения (они не читали «Декамерона», что делать!). Более того, справедливому гневу юных (и, добавлю, чистых) дев не было предела.
Прекрасноногая вологдчанка простодушно предложила инсценировать изнасилование и засадить обидчика в тюрьму. Но прекрасногрудая костромичка была похитрее…
Короче, однажды наш студент решил провести очередную ночь рядом с прекрасной грудью костромички. А дело происходило, как всегда, в квартире ее подруги.
После того как страсть была удовлетворена и наш Дон Жуан отдыхал от любви – он внезапно почувствовал на лице платок с эфиром. Точнее, ему грубо сунули платок из темноты.
Когда он очнулся, в комнате никого не было. Горела лампа, а на столе лежала записка от костромской юдифи: «Можешь оставаться здесь до утра. Уходя, захлопни дверь. С приветом». И шли подписи… обеих провинциалок.
Только когда студент спустил ноги с кровати – он почувствовал острую боль. От этой боли и ужаса он покрылся потом. Затем медленно опустил руку – и в темноте нащупал свежий шов.
Провинциалки всегда хорошо учатся, и та, из Костромы, готовилась стать отличным хирургом. Операция была сделана безукоризненно – его кастрировали по высшему классу.
Может ли пожарник быть без шланга, ключник без ключей?
Я привел только первые примеры, пришедшие в голову. Может ли Дон Жуан жить без…
Он висел в ванной, лицом к зеркалу, прикусив язык. Он был из Одессы, из веселого южного города, где ценят шутку. Видимо, он понял весь комизм ситуации – и напоследок успел показать себе в зеркале язык!
После истории о Дон Жуане нельзя было оставить без внимания историю о Командоре. И, видно, понимая это, тот же голос без промедления нам ее поведал.
Жили – не тужили два очень веселых скульптора – скульптор Л. и скульптор Д. Были они очень современные художники. И множество загадочных новомодных скульптур теснились в их мастерской.
И каждый вечер пестрая толпа наполняла огромную мастерскую… Кого там не было… точнее, кто там был – и красавицы из Дома моделей, и просто красавицы с улицы, студентки из главного питомника красоты, именуемого ВГИК, и девицы из разнообразных театральных ВУЗов – все несли свои прелести в мастерскую… И конечно же, как бабочки летят на огонь, как трудолюбивые пчелы покушаются на прекрасный цветник, самые престижные мужчины – модные и непечатающиеся (то есть гениальные) и печатающиеся (то есть не очень гениальные) писатели и поэты… и конечно же, наши великие барды веселили собравшихся прелестниц своим неразрешенным творчеством…
Но гимном мастерской была народная песня про английского короля, отказавшегося от трона из-за любви.
Ее пели обычно хором уже где-то на рассвете.
– И что ж это было в ее костях? – запевал скульптор Л., этакий мощный гигант.
– Перед которыми сам трон пустяк? – вопрошал высокий красавец – прибалт скульптор С.
И вся мастерская громовым хором, от которого содрогались квартиры в доме, отвечала:
– Лав… Лав… Лав!
Что означает, как вы знаете, на иностранном языке – «любовь».
Задняя часть мастерской была отделена занавеской. За занавеской в тусклом свете фонаря толпились они – бюсты. Причем бюсты. исполненные в самом кондовом реализме… Эти были те, кто помогал безбедно жить нашим славным модернистам. Это были надгробные памятники…
Оба скульптора были очень популярны среди генеральских вдов. И когда некий защитник Родины покидал нашу прекрасную землю – скульпторы немедленно брались за поступавший заказ.
И выполняли на отлично…
Бюсты мерцали в орденах и медалях. И парочки, возникавшие во время бурного вечера и торопливо утолявшие свою симпатию в сладком полумраке среди бронзового генералитета, могли поразмыслить здесь о бренности жизни…
Именно здесь на скрипучем диване скульптор Л. начал полеживать с некоей высокой красавицей с роскошными формами. Встречались они по уважительной причине обычно днем – красотка была замужем…
И вдруг однажды пассия заявилась вечером Оказалось, ее посетило несчастье: умер муж, очень немолодой генерал.
Излишне говорить, что заказ на памятник получили наши скульпторы.
Памятник вышел что надо. Причем это был не какой-нибудь жалкий бюст.
Л. славно потрудился для прекрасной возлюбленной… Генерал стоял в полный рост и с очень строгим, непреклонным лицом.
Скажу честно, его лицо мне сразу показалось опасным.
Через неделю состоялось водружение памятника на могилу.
