И этот самый страх не позволяет вам стать великолепными.
Он мешает вам использовать свои потенциальные возможности.
Он ограничивает способность осваивать что-то новое.
Из-за него вы не стремитесь больше читать и заниматься самообразованием.
Он ограничивает вашу изобретательность в исследовании новых идей.
Он не позволяет вам увидеть настоящий мир, скрывая его за ширмой предубеждений.
Он не дает вам радоваться успеху других.
Он отдаляет людей, которые могли бы вам помочь.
В какой-то момент вам придется отбросить его, этот страх незнания, и просто начать жить так, как вам хочется.
Зачем делать вид, что вы все знаете, если можно развить привычку познавать?
Зачем притворяться, вместо того чтобы расширять возможности?
Если это состязание между изображаемым знанием и настоящим – значит, это и не состязание вовсе, верно?
Убеждение в том, что вы должны знать все на свете, тесно связано с уверенностью в своей всегдашней правоте.
Это образ мышления, искривленный на многих планах.
Давайте рассмотрим его с психологической точки зрения. Вы не всегда бываете правы. Но вам и так это известно, ведь правда? И это ни для кого не секрет, даже если вы работаете сверхурочно, надеясь, что никто об этом не проведает.
Но это глупо. Людям известно, что вы небезупречны. Кроме того, они знают, что и вы знаете о своей небезупречности. Эта мысль раздражает и смущает одновременно. Несмотря на вашу показную храбрость и обаяние, люди знают, что вы допускаете ошибки.
В этом не было бы ничего страшного, если бы вы прекратили извиняться и признали, что ошибаетесь.
И здесь возникает вопрос: почему нам так трудно ошибаться? (На что вы готовы поспорить, что это связано со страхом?)
Обдумайте простую мысль:
Ошибаясь, вы открываете новые возможности.
Бо́льшую часть успеха составляет скромность, то есть понимание, что вам всегда есть чему поучиться. Но если вы всегда правы, то учиться вам незачем. Выходит, самая большая ошибка – считать, что вы всегда правы.
* * *
Такой подход никогда не сработает… Таковы первые слова, которые вы говорите себе.
У вас есть план, и вы продвигаетесь вперед, но стоит кому-нибудь предложить изменение или другую идею, как вы тут же занимаете оборонительную позицию.
Признайтесь, такое ведь уже случалось. Мы все через это проходили.
Но говоря о том, что что-то не сработает, вы позволяете мозгу действовать под влиянием страха. Значит, ваша естественная реакция – упрямиться и стоять на своем, вместо того чтобы проявить гибкость и подумать: «Хм, может, и так. Посмотрим, что из этого получится».
Оборонительная позиция – это ловушка. Защитные реакции мешают стать суперзвездой, которой вы хотите – и действительно можете – быть. Кроме того, вы даже толком не знаете, почему защищаетесь.
Простая фраза «Это никогда не сработает» отбивает у вас охоту учиться и двигаться вперед.
Но задумайтесь на минуту. Вы же не знаете наверняка, что новая идея не сработает, верно? Вряд ли вы опробовали свою теорию всеми возможными способами в какой-нибудь секретной подземной лаборатории.
Вы не прочитали все известные человечеству книги по этой теме.
Нет очевидных доказательств того, что идея не сработает. К тому же вы обдумывали ее не больше двух секунд. Однако у вас уже сложилось мнение. И при этом довольно твердое!
А знаете почему? Вам просто не нравятся новые идеи.
Вообще-то, это нормально. Все новое пугает. Такова человеческая природа. Осторожность помогала нашим пращурам выжить во времена, когда, отдалившись слишком далеко от деревни, можно было попасть в лапы голодного саблезубого тигра.
Однако сегодня оборонительная позиция может стоить вам высокой эффективности. Сталкиваясь с чем-то новым, вы можете отреагировать естественно – позицией защиты. А можете проявить любопытство и жажду учиться.
Секрет в том, чтобы гореть желанием выяснить все и вся. Когда вы посвящаете свою жизнь поиску ответов, происходит нечто удивительное.
В 1869 году Джон Рёблинг начал работу над подвесным мостом (сегодня он называется Бруклинский мост), который должен был впервые соединить Манхэттен и Бруклин. Этот проект реализовывался более тринадцати лет и стоил жизни почти тридцати работникам.
Ничего подобного прежде никто не делал. Это было чудо инженерной мысли – первый подвесной мост, в конструкции которого использовались стальные прутья. Более двадцати лет с момента окончания строительства он считался самым длинным подвесным мостом в мире. В течение пяти лет до его открытия Джон и его команда трудились не покладая рук. Без помощи компьютерных систем Джон изобрел новые способы исследовать подводное пространство и измерять плотик россыпи для правильного размещения фундаментных опор.
Но Джон не дожил до открытия моста. На третий день после начала строительства он работал на краю причала, и подошедший паром раздавил ему стопу. Джон настоял на ампутации, чтобы продолжить работу над мостом, но спустя несколько недель скончался от столбняка.
Управление проектом в качестве главного инженера перешло к старшему сыну Рёблинга – Вашингтону, который в свое время перенял от отца знания о науке и искусстве возведения мостов. Но всего несколько месяцев спустя Вашингтон пострадал в результате несчастного случая под водой, который надломил его здоровье и сделал инвалидом до конца жизни.
Вашингтон был единственным, кто обладал достаточными знаниями для продолжения работы. Поэтому, лежа в кровати, вдали от стройплощадки, он обучал свою жену Эмили высшей математике, анализу напряженного состояния, прочности материалов и мелким деталям строительства с использованием стальных прутьев. Поддерживая связь между Вашингтоном и инженерами на объекте, Эмили стала первой женщиной – полевым инженером.
Иногда Вашингтону было настолько плохо, что он не мог говорить. Чтобы не останавливать работу над проектом, он выучил азбуку Морзе и отбивал инструкции на руке Эмили. С каждым шагом, с каждым днем он медленно, но верно прокладывал свой путь к успеху.
Вашингтон и Эмили провели следующие одиннадцать лет, вместе работая над строительством моста (причем Вашингтон делал это, не вставая с кровати), в то время как политики, инженеры и компании-конкуренты пытались перехватить проект. Супруги нашли способ обойти политиков, технологии и физические ограничения Вашингтона, и мост, в конце концов, построили. 24 мая 1883 года Эмили стала первой, кто пересек его. Вашингтон был слишком болен, чтобы принять участие в этом событии.
На церемонии открытия мэр Нью-Йорка Авраам Хьюитт почтил Эмили в своей речи, назвав этот мост «…вечным памятником жертвенной преданности женщины и ее способности получить высшее образование, которого она так долго была лишена». «Во всей истории великих начинаний вряд ли найдется еще одно, сопоставимое с этим», – было сказано в адрес Вашингтона, сумевшего реализовать самый масштабный и сложный для того времени инженерный проект.
