– Я готова.
Березин обернулся и обомлел. Перед ним стояла ожившая
картина девятнадцатого века – женщина со строгим нежным лицом,
прической-«улиткой», уложенной высоко на затылке, в длинном жемчужно-сером
платье, спадавшем свободными складками на пол и плотно облегающем плечи, грудь
и талию. Да, эта маленькая шлюшка оказалась права: никакие бриллианты и
изумруды сюда не подходят, только жемчуг. Изящно, строго, просто. С ума сойти!
Подчиняясь внезапному порыву, Березин подошел к Ирине и
обнял ее, прижав ее голову к своей груди и вдыхая запах духов, исходящий от ее
волос.
– Ирочка, – прошептал он. – Ирочка. Красавица
моя.
Она мягко отстранилась и подняла на Сергея Николаевича
жемчужно-серые глаза, которые в этот миг показались ему холодными и
напряженными.
– Это то, что ты хотел?
– Да, все именно так, как нужно.
Ему стало неловко, он уже корил себя за то, что поддался
порыву, такому смешному и неуместному ни сейчас, ни вообще, и попытался скрыть
смущение за небрежным и уверенным тоном:
– Ты не забыла, как нужно отвечать на вопросы?
– Нет, я помню. Я не вмешиваюсь в политические дела
мужа, мое дело – хранить семейный очаг и быть тебе крепким тылом, а твоя первая
жена меня не интересует. Я прекрасно готовлю, умею принимать гостей, собираюсь
родить тебе не меньше трех детишек, как только здоровье позволит…
– Да, кстати, – перебил ее Сергей
Николаевич, – если почувствуешь, что к месту, можешь сказать, что в момент
автокатастрофы ты была беременна и что, к сожалению, лечение после аварии не
позволило сохранить беременность. Но ты надеешься, что в самом ближайшем
будущем здоровье позволит тебе рожать. Но смотри не переборщи, это хорошо бьет
на жалость, но самое главное не в этом. Твоя задача не в том, чтобы вызвать к
себе сочувствие из-за произошедшего несчастья, а в том, чтобы вызвать
восхищение твоим стойким желанием выполнить материнский долг. Ты поняла?
– Да. Я буду стараться, Сережа. Но все равно я очень
боюсь.
Он подал ей шубу и только тут заметил, что на ногах у Ирины
легкие темно-серые туфельки.
– Ты разве не наденешь другую обувь? – удивился
Березин. – На улице снегу по колено.
– Разве можно надевать сапоги к такому платью?
– Я надеюсь, там будет комната, где можно переодеться и
привести себя в порядок.
– А вдруг не будет? И я буду выглядеть смешно и нелепо.
Ирина стояла спиной к нему и, глядя в зеркало, укладывала на
шее красивыми складками большой шелковый платок. Лицо ее было сосредоточенным и
немного сердитым, и сейчас она напоминала Березину маленькую девочку, которая
хмурится из-за того, что что-то не получается. Его снова охватила непонятная
нежность к этой женщине. Он обнял ее за плечи и слегка прижал к себе, стараясь
не испортить сложную прическу.
– Ты всегда такая боязливая и осторожная, обо всем
беспокоишься заранее? – чуть насмешливо спросил он.
– На твоем месте я бы не стала задавать такие
вопросы, – холодно ответила Ирина. – Потому что ответы на них ты
прекрасно знаешь сам.
Его бросило в жар, он отпустил Ирину и стал надевать пальто.
Никаких дубленок и кожи он не признавал, натуральный мех годился только для
женщин, а пуховики – для молодежи. Березин зимой носил безумно дорогое
темно-серое пальто со светлым шарфом из тончайшей шерсти и ходил в любой мороз
без головного убора. У него были на редкость хорошие волосы – дар природы,
который он берег, – очень густые, прямые, с обильной ранней сединой,
идеально держащие форму стрижки. Прическа придавала Березину вид серьезный и
вызывающий доверие, а как только он прикрывал ее шапкой или шляпой, сразу делался
похожим на секретаря райкома из застойных времен.
Они спустились, машина уже стояла у подъезда, но нужно было
пройти по меньшей мере десяток шагов по снегу. Березин колебался всего одно
мгновение, решение, как, впрочем, все удачные решения, приходящие в голову
Сергею Николаевичу, созрело внезапно. Он подхватил Ирину на руки и донес до
машины. Водитель уже стоял у задней двери, предупредительно открыв ее.
– Спасибо, милый, – нежно сказала Ирина,
достаточно громко, чтобы водитель это услышал.
Березин уселся рядом с ней на заднее сиденье и вполголоса
сказал:
– Неплохая мысль, верно?
– Образ лепится прямо на ходу, – усмехнулась в
ответ Ирина.
Березин придвинулся к ней совсем близко, его губы были уже у
самого ее уха.
– Между прочим, водителя зовут Володей. В начале весны,
незадолго до того, как ты попала в аварию, он возил тебя в аэропорт встречать
твою тетку из Красноярска. Была нелетная погода, прибытие рейса задерживалось
на четыре часа, и все эти четыре часа ты просидела с ним в машине и изводила его
своими капризами. То тебе было жарко, то холодно, то ты пить хотела, то есть,
то курить.
– Даже курить? – приподняла брови Ирина.
– Ну, иногда у тебя появлялось такое желание, хотя и
нечасто. В общем, достала ты бедного парня.
– И больше я с ним не встречалась?
– Насколько я знаю, нет.
– Володя, – громко сказала она.
– Да, Ирина Андреевна?
– Вы до сих пор на меня сердитесь? Не стоит, голубчик,
я знаю, что порой бываю ужасно несносна, но потом раскаиваюсь и корю себя. Если
я вас обидела тогда, то приношу свои извинения.
– Ну что вы, Ирина Андреевна, не о чем говорить.
Березин на ощупь нашел ее руку и слегка пожал в знак
одобрения. Ирина на пожатие не ответила, но руки не отняла. Так, взявшись за
руки, они и ехали. До подъезда было метров двадцать, и репортеры восторженно
защелкали камерами, увидев, как известный партийный лидер Сергей Березин несет
на руках свою красавицу жену.
В первые полчаса все было спокойно, политики под руку со
своими супругами прогуливались по огромному залу, где был накрыт фуршет, журналисты
никого не дергали, пока присматривались, выбирая наиболее интересные и
перспективные жертвы. Потом Сергей Николаевич увлекся беседой с известным
киноактером, который проходил по спискам партии, очень близкой по своей
политической платформе к партии Березина, а Ирину осторожно тронул за локоть
журналист, известный своей зубастостью и недоброжелательностью.
– Скажите, Ирина Андреевна, трудно быть женой политика?
– Трудно быть женой, – ответила она очень
серьезно. – А политика или циркового артиста – значения не имеет.
– Очень интересное заявление, – оживился
журналист. – Пожалуйста, несколько слов о том, почему трудно бывает быть
женой Березина.
– Мой муж – человек неординарный, и хотя я знаю его
достаточно давно, все равно он остается для меня не до конца прочитанной
книгой. Мне очень хочется нравиться ему, но я не всегда могу точно угадать, что
ему нравится, а что – нет. Поэтому я постоянно нахожусь в некотором напряжении.
