– Приезжай скорее, я скучаю по тебе.
– И я скучаю.
Она повесила трубку, счастливо улыбнулась и пошла к машине.
* * *
До Нового года Насте Каменской предстояло жить одной, муж
честно предупредил, что, пока не будут подготовлены и утверждены все отчеты по
темам, разрабатывающимся в его лаборатории, он в Москве не появится. С покупкой
продуктов она тянула сколько было возможно, доедала старые консервы, доваривала
остатки гречки и размягчала засохший хлеб в духовке, но в конце концов ей
пришлось взять себя в руки и отправиться в магазин. Нагрузив полную сумку
продуктами, не требующими длительной готовки, она решила дойти до ближайшего
кинотеатра, около которого с недавних пор раскинулся небольшой рынок, и побаловать
себя фруктами, поскольку их-то уж точно готовить не надо.
Проходя между рядами, она высмотрела очень симпатичные
бананы и совершенно роскошный золотистый виноград.
– Попробовать можно? – спросила она смуглого
черноволосого продавца.
Тот моментально расплылся в золотозубой улыбке.
– Пробуй, красавица, виноград – объедение! Попробуешь –
три кило возьмешь, не пожалеешь.
Настя отщипнула ягодку от большой тяжелой грозди, потерла ее
пальцами и сунула в рот. Виноград действительно оказался отменным, но три
килограмма она, конечно, не потянет. Цена была явно не по ее зарплате.
– Давай побольше, хозяин, – раздался у нее за
спиной мужской голос. – Витамины нам нужны.
Она сердито обернулась и наткнулась взглядом на смеющееся
лицо и знакомые зеленоватые глаза.
– Влад! Ты как здесь оказался?
– За тобой иду. Ты, хозяин, взвешивай пока, не теряй
времени, – обратился он к продавцу.
– Ну ты нахал, Стасов, – улыбнулась Настя. –
Прямо у меня из-под носа фрукт уводишь. А вдруг мне не хватит?
– Так это тебе. Считай, подарок.
– Ты с ума сошел! – возмутилась она. – Дорого
же.
– Да ладно, перед Новым годом можно, не капризничай.
Тем более что я тебя искал с корыстной целью. Давай сумку, ведь переломишься
сейчас.
Настя с облегчением протянула ему набитую продуктами сумку,
положив сверху пакет с виноградом. Они вышли с рынка и подошли к машине
Стасова.
– Я тебя как раз на этом месте увидел, – объяснил
он, заводя машину. – Куртка у тебя больно яркая.
– Ага, а рожица бесцветная. Стасов, тебя бабы никогда
не били за твои изысканные комплименты?
– Ну Настя… – Владислав растерялся и даже слегка
покраснел. – Я же совсем не это имел в виду. Не обижайся, пожалуйста.
– Да брось ты. – Она расхохоталась звонко и
заразительно. – Я привыкла. И потом, у меня глаза есть, я же вижу себя в
зеркале. Ну не Мэрилин Монро, так что – вешаться теперь от горя? У меня
комплексов нет. Влад, ты меня домой отвезешь или катать будешь?
– Если пригласишь зайти – отвезу, я же сказал, у меня
интерес корыстный.
– И в чем твоя корысть состоит? Поесть оплаченного
тобой же винограда? Или ты претендуешь на знаменитые Лешкины телячьи отбивные?
Должна тебя разочаровать, он в Жуковском, так что в меню еда попроще.
– Вообще-то мне совет нужен, но, если к нему в придачу
поесть дадут, это будет неплохо. Мы здесь проедем?
– Если наглости хватит. Здесь «кирпич».
– У меня – хватит, – угрожающе прорычал Стасов.
Дома Настя выгрузила из сумки продукты, поставила на огонь
чайник, приготовила на скорую руку бутерброды и порезала апельсиновый кекс.
– Все, Стасов, я готова к бесплатной раздаче советов.
Кстати, я сказала, что ужасно рада тебя видеть?
– От тебя дождешься, – хмыкнул Владислав. –
Как охаять – так ты первая, а доброго слова от тебя не допросишься.
– Попрошу не хамить, а то начну взимать плату по таксе.
Говори, что у тебя стряслось.
– Пока ничего. У меня и ситуация-то какая-то… В общем,
начну сначала. Мне вчера позвонил Иван…
– Какой Иван?
– Да Заточный, какой же еще. И попросил помочь
какому-то правозащитнику Поташову. Не знаешь такого?
– По телевизору видела, они там вместе с Иваном дурака
валяли, милиционеров на хороших и плохих поделить не могли.
– Да? – Стасов нахмурился. – А ты не знаешь,
у них что, давняя дружба?
– Да нет, Иван сказал, что они только в студии перед
записью познакомились.
– Не соврал?
– Откуда ж я знаю? – пожала плечами Настя. –
Может, и соврал. Только зачем?
– А что он про этого Поташова говорил?
– Говорил, что манеры у него ужасные, но если этим
пренебречь, то мужик он толковый и в целом неплохой. Ты можешь поближе к делу?
– Могу. Короче, сегодня ко мне пришел этот Поташов и
предложил заключить с ним соглашение на проведение частного расследования
обстоятельств осуждения некоего Евгения Досюкова.
– Господи, это «Мегатон», что ли?! – всплеснула
руками Настя.
– Именно. Досюков осужден за убийство на восемь лет,
вину свою не признал и, уже находясь в зоне, написал Поташову письмо с просьбой
помочь реабилитироваться. Это дело у вас было?
– Нет, куда там, Досюков – такая фигура, что дело сразу
в главк министерства забрали.
– И ваших никого не привлекали?
– А зачем им мы? Там же раскрывать нечего было,
потерпевший умер не сразу, какое-то время был в сознании и сам сказал, кто в
него стрелял.
– Оговор исключен?
– А смысл? Оговорить могут свидетели, а умирающий человек
вряд ли будет склочничать и интриговать. Бывает, конечно, что родители,
смертельно раненные своими идиотами детьми, пытаются и перед лицом смерти их
спасти, но в этом случае они просто молчат, а не называют первого попавшегося
невиновного. И что же, Досюков при такой фактуре на что-то надеется?
– Выходит, что так. Или он отчаянный лгун и проходимец,
или его кто-то засадил. Но в первое мне верится больше, чем во второе.
– Мне тоже. Так в чем твоя проблема?
– В Иване. Видишь ли, я не понимаю, почему он порекомендовал
Поташову именно меня. Он что, других частных детективов не знает?
– Ну, Влад, ну что ты, ей-богу. Ты же у него работал,
он о тебе очень высокого мнения…
– Вот! – Стасов назидательно поднял вверх
указательный палец. – Вот этого я и боюсь. Если Иван посоветовал
обратиться ко мне, значит, он как-то заинтересован в этом деле. А как он может
быть заинтересован? Либо Поташов – его друг, но ты говоришь, что это не так,
либо его другом является сам Досюков. Так если Досюков – его друг, почему же
Иван не спас его на стадии расследования? Не спас, потому что Досюков
действительно виновен и сделать тогда ничего нельзя было. А сейчас, вероятно,
появились какие-то возможности. Может быть, поработали со свидетелями и
заручились тем, что они поменяют показания и скажут, что в милиции их принудили
сказать то-то и то-то против Досюкова. Или еще что-нибудь. Может быть, купили
какого-нибудь прокурора или судью и заручились их обещанием принести протест на
приговор и рассмотреть дело еще раз. А что? Очень даже возможно. Появятся новые
факты, дело возобновят по вновь открывшимся обстоятельствам, и ку-ку, Маруся.
Новый приговор будет уже совсем другим. Но эти обстоятельства нужно как бы
«вновь открыть», и это собираются сделать моими руками под видом частного
расследования, ведущегося по заказу известного правозащитника. Настасья, мне бы
не хотелось участвовать в дерьмовых махинациях. Я работаю начальником
Управления безопасности крупного кинообъединения, у меня – тьфу-тьфу – все пока
в порядке, а искать приключений на свою задницу я совершенно, как ты понимаешь,
не стремлюсь.
