Настя вздохнула и перезвонила начальнику.
– Я хочу понять, нужно нам дело Досюковой или
нет, – сразу приступил к делу Виктор Алексеевич. – Для нас она не
фигура, можем оставить ее в округе. Но если ты видишь какую-то связь, то я
пойду к генералу. Только я должен знать, что ему говорить. И имей в виду, если
ты никакой связи не видишь, а просто хочешь помочь своему приятелю Стасову, то
номер у тебя не пройдет. У нас и без Досюковой дел выше крыши.
Легко сказать – связь! Черт ее знает, есть она или нет.
Разве на чутье можно полагаться?
– А на чутье можно полагаться? – произнесла она
вслух.
– На чье?
– На мое. Я ничего не могу сказать вразумительно. Но я
чувствую.
– На твое – можно, – великодушно разрешил
Гордеев. – Так что мне сказать генералу?
– Замкните Досюкову на Пригарина. Скажите, что Пригарин
у нас в разработке, а по его свидетельским показаниям, муж Досюковой был
осужден, и не исключено, что между ними имелись конфликтные отношения.
– Ты что, врать меня заставляешь? Они, как я понял со
слов Стасова, даже знакомы не были.
– Ну, это вы поняли, а генералу понимать не
обязательно.
– Ох, Анастасия, бить тебя некому. И где ты врать
научилась? Такая была хорошая девочка, а что из тебя выросло?
– Виктор Алексеевич, вы отечественные детективы
читаете? – засмеялась Настя.
– Вот еще, – буркнул полковник.
– И напрасно. Есть прекрасный писатель Николай Леонов,
а у него совершенно замечательный герой, Лев Иванович Гуров. Так вот этот самый
Гуров на вопросы вроде вашего всегда отвечает: что выросло – то выросло.
– Все шутишь, все тебе смешочки. Ты, между прочим, где
болталась полдня?
– В роддоме, в Чехове. Наснимала кучу страниц, сейчас
буду пристраивать пленку на проявку и печать. Между прочим, я вам кандидата в
«Викторы» нашла.
– Кто такой?
– Бывший главный врач роддома, где работал Пригарин.
Лощинин Виктор Федорович. И Виктор, и старый знакомец, и врач. Полный комплект.
– Ишь ты, – хмыкнул Гордеев. – Молодец,
деточка. Полдня прожила не зря. Ты куда пленку-то пристраивать собираешься?
– Не знаю еще, я только вошла, даже поесть не успела. А
кто из ребят сегодня на месте?
– Кто надо, тот и на месте. Давай-ка поешь быстренько –
и сюда. А я пока твоего Лощинина поищу.
Алексей спокойно воспринял известие о том, что после обеда
его милицейская супруга отбудет на службу. Ничего необычного в этом не было,
Настя всегда работала столько, сколько было нужно, не оглядываясь ни на часы,
ни на календарь. Да и сам Леша был точно таким же фанатиком, которому повезло
превратить хобби в любимую работу и который готов был заниматься этой работой с
утра до ночи.
– Тебя отвезти? – только и спросил он.
– Нет, лучше вечером забери меня, если сможешь, –
попросила Настя. – Может, к родителям съездим? Мама вчера намекала на
какой-то феерический плов.
– Давай, – охотно согласился Алексей. – Если
ты не поздно освободишься. Плова в исполнении Надежды Ростиславовны я еще не
пробовал.
– Ну да, – засмеялась она, – ты больше к
папиным знаменитым цыплятам привык. А мама за то время, что в Швеции жила,
совсем от кухни отвыкла, теперь форму набирает. Так что готовься к тому, что в
течение нескольких месяцев она будет угощать нас, мягко говоря, странной едой.
– Что в подарок повезем?
– Не знаю. – Она беззаботно пожала плечами. –
На ходу придумаем.
– Ася, нельзя же быть такой легкомысленной, –
упрекнул ее муж. – Когда мы поедем, если вообще поедем, все магазины будут
уже закрыты.
– Ой, ну ладно тебе, – досадливо отмахнулась
Настя, – вечно ты со своей правильностью меня уедаешь. У меня голова
трупами забита, а ты с глупостями пристаешь. Купим что-нибудь, не проблема.
Лешка обиженно умолк, с ожесточением распиливая ножом
жареное мясо. Покончив с мясом, Настя налила себе кофе, закурила, задумчиво
повертела сигарету в пальцах и взяла ее так, как просил за день до этого
Стасов. Ей было неудобно, пальцы пришлось держать согнутыми в непривычном
положении, а не свободно выпрямленными, как она привыкла.
– Ты что? – удивился Леша. – Откуда эти
подзаборные жесты?
– Да так, – неопределенно ответила она. –
Непонятный случай попался. Человек, который на людях держит сигарету так, как
обычно и я ее держу, в момент, когда его никто не видит, держит ее совсем
по-другому. Как ты думаешь, почему? Я проверяла, он никогда не сидел и даже не
арестовывался. Так откуда у него взялась эта привычка?
– Асенька, я, наверное, не прав, но ты забыла свое
славное физико-математическое прошлое.
– То есть?
– Представь себе, что ты проводишь серию экспериментов
с пластинами из молибдена. В девяти первых случаях приборы ведут себя
совершенно определенным образом, а в десятом – совсем по-другому. Какой вывод
ты сделаешь?
– Или сломался прибор, или пластина оказалась из
другого металла, – ответила она не задумываясь.
– Вот именно, что и требовалось доказать. В борьбе с
живыми людьми ты утрачиваешь способность к чистой, не замутненной эмоциями
логике.
Она резким жестом затушила окурок и залпом проглотила
остатки кофе.
– Лешка, я – гений.
– Да ну? Свежая мысль. И в чем это выражается?
– Я правильно выбрала себе мужа. Из тысяч мужчин я
выбрала единственного, а это дорогого стоит.
– Ну, положим, твоя гениальность, которая проявилась в
выборе меня, несколько уступает моей настойчивости, с которой я тебя добивался.
Так что не присваивай себе мои лавры. В конце концов, это был вопрос не твоей
гениальности, а моего терпения и твоего упрямства. Так что с молибденом-то, я
не понял?
– Зато я поняла. Все, солнышко, я помчалась. Обед был
замечательным, но молибден все равно лучше!
* * *
Все случилось именно так, как предрекал прозорливый
Коротков. Сотрудники милиции, занимавшиеся убийством Натальи Досюковой, первым
делом поехали к ней домой, вскрыли квартиру и тщательно ее обыскали. И, конечно
же, нашли экземпляр соглашения, заключенного ею с частным детективом Стасовым
Владиславом Николаевичем. К тому моменту, когда Настя получила из
фотолаборатории снимки со страницами из архивных журналов, Стасов уже сидел в
кабинете следователя в окружном УВД и терпеливо отвечал на задаваемые вопросы.
Нет, вчера он с Досюковой не разговаривал и не знает, куда она собиралась ехать
вечером. Нет, она никогда не говорила ему о том, что в Бирюлеве живут ее
знакомые. Нет, в ходе проведения частного расследования он не столкнулся ни с
чем, что могло бы пролить свет на причину ее убийства. Нет… нет… нет…
