Если Николай и растерялся от неожиданного отпора, то виду не
показал. Видно, удар держать умел.
– Хорошо, я поясню. Как вам известно, в связи с
избранием вашего мужа в Думу в нашем банке идут существенные кадровые
перестановки, и мне нужен инструмент, при помощи которого я мог бы на эти
перестановки повлиять. То, что записано на пленке, может быть использовано в
качестве такого инструмента. С ее помощью я смогу помешать назначению ряда лиц
и добиться назначения других. Это в моих интересах.
– Да, я поняла, что пленка вам действительно
нужна, – улыбнулась Ирина.
– Вот видите, как хорошо, что вы поняли меня с первого
слова. Дайте мне кассету, и вернемся за стол.
– Но я не поняла, почему я должна вам ее отдать, –
продолжала она, будто не слыша его слов.
– Потому что…
Вот теперь Николай действительно растерялся.
– Потому что вы должны.
– Это не аргумент.
– А это? – Он вытащил из кармана конверт. –
Взгляните, может, это покажется вам более убедительным? Вы не просто вели себя
как последняя шлюха, вы еще и тесно общались с чеченской мафией, продавая ей
коммерческие секреты своего мужа.
В конверте лежали фотографии, причем некоторые – абсолютно
порнографического толка, но каждая имела обозначение даты и времени съемки. На
них была изображена жена Сергея Березина Ирина с тремя разными мужчинами. Судя
по выражению лица, она была не только в экстазе, но и пьяна в стельку. И вдруг
сердце ее заколотилось: на одной из фотографий Ирина узнала себя. Да,
совершенно точно, это не жена Сергея в непристойно короткой мини-юбке выходила
из машины вместе с ярким кавказцем, а она сама, Ира Новикова. Она хорошо
помнила и эту машину, и этого кавказца, одного, кстати, из очень немногих, кого
она вспоминала без омерзения. Кавказец был спокойным, щедрым и без глупостей в
голове, не мучил ее разными изысками, больше напоминавшими извращения, а просто
отдыхал, расслаблялся в обществе красивой блондинки. Он снял ее у Рината на
трое суток и трахнул за эти дни только два раза, быстренько и без напряга, а
все остальное время ездил с ней по ресторанам, где они то обедали, то ужинали в
обществе разных «крутых» и «деловых», где велись переговоры и заключались
сделки. Правда, ночевали у нее на квартире, за это клиент платил дополнительно,
и она тогда еще поняла, что кавказец просто-напросто от кого-то скрывался и
почему-то не мог ночевать там, где обычно. И снял он ее вовсе не для
сексуальных забав, а именно для безопасной ночевки, но не хотел, чтобы об этом
знали. Надо же, оказывается, он из чеченской мафии!
Ирина молча швырнула фотографии обратно на стол и окатила
Николая ледяным взглядом.
– Вы не первый, кто попался на эту удочку. И просто из
хорошего отношения к вам я вас предупреждаю, чтобы вы не совались никуда с
этими снимками. Вы выставите сами себя на посмешище.
– Что вы хотите сказать? Что мне никто не поверит?
Уверяю вас, множество людей своими глазами наблюдали ваши алкогольно-любовные
похождения, так что эти фотографии ни у кого не вызовут удивления. Особенно
если будут подкреплены соответствующими интервью.
– Вы ошибаетесь, – мягко сказала Ирина, глядя на
него сочувственно и почти ласково. – Да, я не могу отрицать, что мое
поведение в прошлом было далеко не безупречным. Это действительно было, и глупо
было бы с моей стороны пытаться это опровергнуть. Но слова, сказанные кем-то в
недоброжелательном интервью, – это одно, а фотографии – это совсем другое.
Слова опровергать можно, снимки – нет, а вместе они составляют поистине убойное
сочетание. Но зато без снимков ваш шантаж теряет смысл, потому что без снимков
слова ничего не стоят. Ведь верно?
– Допустим, – осторожно согласился Николай.
– Так вот, друг мой, цена вашим снимкам – вода из-под
вареных яиц. Вы сами их делали?
– Какое это имеет значение?
– Имеет. Сейчас узнаете.
– Нет, снимки делал не я. И что с того?
– А то, что вас или примитивно надули, или ваш фотограф
ошибся. Но снимал он не меня, и, если вы попытаетесь эти снимки опубликовать, я
подам на вас в суд и с легкостью это докажу. А чтобы вы не тратили зря время и
нервы и не думали, что я вас запугиваю и блефую, я докажу вам это прямо сейчас.
Дверь в кухню приоткрылась, заглянул Березин.
– Ирочка, куда вы пропали с Николаем? На ваш счет уже
начали подшучивать.
– Это приятно. – Она улыбнулась мужу. – У
меня голова разболелась, я решила немного посидеть в тишине, а Николай очень
любезно составляет мне компанию. Скажи, пожалуйста, что я караулю мясо и через
десять минут подам горячее. Николай мне поможет.
Березин бросил на нее встревоженный взгляд, но, увидев
полную безмятежность на лице Ирины, успокоился и вышел.
– Продолжим, – сказала она, когда за Березиным
закрылась дверь. – Вам не повезло, Николай, потому что в Москве жила
девушка, удивительно похожая на меня. Просто одно лицо. И звали ее Ириной.
Правда, узнала я об этом не так давно. Так вот, эта Ирина Новикова работала в
массажном кабинете под названием «Атлант». На самом деле это был обычный
бордель с девушками по вызову. Я, собственно, и узнала-то об этом только тогда,
когда какой-то ретивый молодой человек обознался и принял меня за эту Ирину,
стал приставать, напоминать о наших прошлых встречах и требовать от меня любви
и внимания. Пришлось прибегнуть к помощи милиции, они навели справки о той
женщине, именем которой он меня называл, и выяснилось, что он обознался.
Сходство действительно потрясающее, но отличить нас, конечно, можно и по
голосу, и по манерам, нужно только хорошо знать нас обеих. Вы, кстати, можете
обратиться в то отделение милиции, где все это произошло, вам все расскажут,
если вы мне не верите. А чтобы вы уж совсем не сомневались, я просто покажу вам
фотографию того периода, когда меня видели с этим кавказцем. Это его вы имели в
виду, когда говорили о моих связях с чеченской мафией? Подождите минуту, я
сейчас вернусь.
Она быстро прошла в спальню и через короткое время вернулась
с фотоальбомом в руках.
– Вот, взгляните, юный шантажист. Фотография с чеченцем
сделана в мае девяносто четвертого года, двадцать шестого числа, верно? Да вы
не на меня смотрите, а на фотографию. Верно или нет?
– Да, двадцать шестого, – подтвердил Николай,
ничего не понимая.
– А теперь смотрите сюда. Эти фотографии мы делали с
Сережей в Каире в середине мая девяносто четвертого. В Каир мы прилетели из
Израиля, где гостили у его друзей с середины апреля. Девятнадцатого мая мы
вернулись в Москву. Вы видите, какой у меня загар? Я целый месяц провела в
Израиле и Египте, я же была почти черная. А у женщины, которую сфотографировали
вместе с чеченским мафиози, кожа совершенно белая. И прическа совсем другая. Вы
смотрите, смотрите как следует. У нее же волосы намного длиннее, чем были у
меня тогда, и вообще я в то время носила совсем другую прическу. Кстати, и цвет
волос у этой проститутки темнее, чем у меня, потому что мои волосы за месяц
сильно выгорели. Смотрите и сравнивайте. А мне пора заняться горячим.
