— А как же… как же Таня? — всхлипнула я.
— Забудем про Таню! — ответила мама.
— Ты найдешь себе новую подругу, Мэнди, — ответил папа.
— Но Таня — моя самая-самая лучшая подруга! Не запрещайте мне с ней дружить. Она больше никогда не будет красть. Она мне обещала. Это все тот продавец из «Индиго», она хотела ему отомстить. Больше такого не случится. Она очень переживала, что меня забрали вместе с ней. Она всем говорила, что я не виновата. Она могла сбежать и бросить меня, но не бросила! Пожалуйста, поймите меня, наконец. Я не могу без нее!
Я то и дело бросалась к окну посмотреть, не везут ли Таню. Машина подъехала к их дому лишь поздно вечером. За рулем сидела молодая женщина. Наружу вышли миссис Уильямс, трое малышей и Таня.
Мои ноги подкосились от счастья. Таню не забрали в тюрьму! Но она будто вернулась после долгой болезни. От приплясывающей походки не осталось и следа. Волосы торчали ежиком, словно Таня постоянно ерошила их.
— Мне надо спросить, что с ней будет, — сказала я.
Родители не хотели меня пускать. Вместо меня пошла мама. Она очень сердилась на миссис Уильямс, ведь та закрывала глаза на наши похождения. Пока мамы не было, я не находила себе места. Прошло довольно много времени. А когда мама вернулась, ее было не узнать. Она была чем-то огорошена.
— Мам, что такое? Что будет с Таней? Ее будут судить?
Мама кивнула.
— Слава богу, против тебя не будут выдвигать обвинения, Мэнди.
— Я думал, ей вынесут предупреждение, и все, — сказал папа.
— Оказалось, у нее уже несколько предупреждений. Они будут рассматривать ее полное дело, прошлые кражи и нынешнюю. Это затянется на несколько недель, — сказала мама.
— И все это время Таня будет жить дома? — спросила я.
Мама обняла меня за плечи.
— Нет, милая. Таня не будет жить дома, — сказала она. — Ее отправят в приют. Пэт Уильямс считает, что не может с ней справиться. Я ее понимаю. Она взяла к себе Таню на условиях, что девочка не будет доставлять ей хлопот. У нее еще трое малышей.
— Решила умыть руки, — с досадой произнес папа.
— А что ей остается? — сказала мама.
— А если бы я украла свитер, вы бы тоже сдали меня в приют? — спросила я.
— Как ты можешь такое говорить, Мэнди?
— Ты ответь. Сдали бы?
— Конечно, нет. Ты прекрасно знаешь, что мы тебя любим и будем любить, что бы ни случилось, — сказала мама.
— А бедную Таню никто не любит, — произнес папа.
— Я люблю ее! — крикнула я. — Когда она уезжает?
— Прямо сейчас, — ответила мама. — Да, Пэт и впрямь торопится сбыть ее с рук… но с другой стороны, к чему тянуть? Приехала социальная служащая, помогает Тане собраться.
— Прямо сейчас?! — переспросила я. — Мне надо с ней попрощаться!
— Ни в коем случае, — запретила мама.
— Стоит ли, Мэнди? — усомнился папа.
— Я только скажу ей «до свидания», — сообщила я. — И вы меня не остановите.
На столе в гостиной лежали горкой мои вещи — головоломки, книги, большой набор разноцветных фломастеров. Я быстро оглядела стол и схватила эту маленькую радугу. И пока мама с папой стояли в замешательстве, я выскочила из гостиной, промчалась по коридору и выбежала на улицу.
Папа подоспел, когда я уже барабанила в дверь миссис Уильямс.
— Мэнди, успокойся, идем домой, — сказал он.
Миссис Уильямс открыла дверь, с удивлением глядя на нас.
— Вы правда отдаете Таню? — спросила я.
Миссис Уильямс ошеломленно кивнула.
— Так будет лучше, — неуверенно произнесла она.
— Можно я с ней попрощаюсь?
Миссис Уильямс посмотрела на папу.
— Ладно, беги, — сдался папа. — Только мигом. Я подожду.
Я пронеслась по лестнице наверх и ворвалась в Танину комнату. Социальная служащая складывала ее вещи в большой пластиковый пакет. Таня сидела на кровати, не шевелясь.
— Привет, Мэнди, — сказала она бесцветным голосом.
— Таня! Таня! — закричала я, бросаясь к ней. — Ты правда уезжаешь?
Ее кулаки были сжаты. И лицо, казалось, сжалось в кулачок.
— Да. Пэт вышвырнула меня из дома, — подтвердила она.
— Таня, не говори так. Ты ведь знала, что тебя не удочерили, а взяли на время, — сказала служащая. — Мы постараемся найти тебе новую семью. А пока посмотрим, может быть, в новом приюте тебе понравится больше, чем в старом.
— Все они одна помойка, — сказала Таня. — Помойка для никому не нужных детей.
— Ты нужна мне, Таня! — воскликнула я.
Она слегка, с грустью, улыбнулась.
— Можно мне попрощаться с подругой? — спросила она. — Может, вы оставите нас одних на пару минут?
Служащая выпрямилась и вздохнула:
— Хорошо. Но только на одну минуту. Мне как раз надо обсудить кое-что с миссис Уильямс.
Она вышла из комнаты. Мы с Таней сели на кровать. Я отчаянно пыталась найти слова — и не могла.
— Таня, Таня, — сказала я и сжала ее с такой силой, что мы чуть не упали.
Коробка с фломастерами перевернулась. По полу рассыпалась маленькая радуга.
— Осторожней! — сказала Таня. — Что же ты наделала? — Она легонько потрепала меня по плечу и высвободилась. — Давай их собирать. Еще растеряешь. Зачем ты их только принесла? Думала, у нас будет время порисовать?
Я встала на колени, ища фломастеры, закатившиеся под кровать.
— Я принесла их тебе, Таня, — сказала я. — Подарок на память.
— Мне? Все? — поразилась Таня.
— А ты думала, один на выбор? — улыбнулась я, легонько толкая ее в бок. — Ну конечно, все.
— Ты что? Твои любимые радужные фломастеры! Что скажет твоя мама?
— Это не ей решать. Фломастеры мои, кому хочу, тому и дарю. Я хочу подарить их тебе.
— Ой, Мэнди, это лучший в мире подарок, — сказала Таня. Она потерла глаза. Веки казались красными и воспаленными. Я не могла понять, слезы это или макияж. Она вновь заставила себя улыбнуться. — Смотри, не хватает зеленого и синего. Давай-ка искать, раз уж это теперь мой набор!
Мы нашли недостающие фломастеры и положили их на место. Таня провела пальцем по колпачкам. Фломастеры тихо тренькнули.
— Мой подарок, — сказала Таня. Оглядела комнату. Придвинула к себе полупустой мешок, в который уместились все ее вещи. — Я тоже хочу тебе что-нибудь подарить.
