Я не знаю, почему этот эпизод так меня веселит, но я громко смеюсь каждый раз, когда смотрю его. Может быть, причина в Питере Фальке, который бегает туда-сюда с криком: «Петляй!» или дело в том, что я помню, как смотрела этот фильм с папой и братом и хохотала. И по сей день, если в семейном разговоре возникает напряжение, один из нас небрежно произносит: «Петляй», и мы все начинаем смеяться.
«Петляние» – идеальная метафора для описания того, как мы тратим огромную энергию, пытаясь увернуться от уязвимости, в то время как нужно гораздо меньше усилий, чтобы посмотреть ей в лицо. Этот образ также прекрасно иллюстририует, насколько глупо петлять перед лицом чего-то такого же огромного и всепоглощающего, как уязвимость.
«Петляние» или «бег зигзагом» означает попытку контролировать ситуацию, отказываясь от участия в ней, делая вид, что ничего не происходит, или, притворяясь, что нам все равно. Мы используем этот способ, чтобы увернуться от конфликта, дискомфорта, возможной конфронтации, стыда или боли, и/или критики (самокритики или со стороны других людей). «Петляние» может привести к тому, что мы начинаем что-то скрывать, притворяться, избегать, затягивать, обвинять и лгать.
У меня возникает желание «петлять», когда я чувствую себя уязвимой. Если мне предстоит трудный телефонный разговор, я продумываю его сценарий, убеждаю себя подождать, составляю черновик письма, доказывая себе, что лучше выразиться в письменной форме и так далее. Я эмоционально бегаю туда-сюда, пока не выбиваюсь из сил.
Великие дерзания: быть наблюдательным, внимательным и двигаться вперед
Когда я ловлю себя на попытке при помощи бега зигзагом выбраться из уязвимости, я вспоминаю голос Питера Фалька: «Петляй, Шел!» и это заставляет меня улыбнуться и перевести дух. Дыхание и юмор – это важные средства для возвращения к реальности и начала взаимодействия с уязвимостью.
«Петляние» и постоянный бег туда-сюда с целью избежать чего-то неприятного утомляют и ничего хорошего в жизни не дают. Я пыталась найти случаи, когда бег зигзагом может быть полезным, и вспомнила совет одного старика, который жил на болоте в Луизиане. Мои родители как-то взяли меня и брата ловить рыбу в каналах, проложенных через болотистую местность, принадлежащую компании, на которую работал мой отец в Новом Орлеане. Человек, впустивший нас на территорию, сказал: «Если вдруг выскочит крокодил, то бегите зигзагом – они быстро бегают, но долго поворачиваются».
И правда: крокодил выскочил из воды и откусил удочку моей мамы, но нас он не преследовал. И, как выясняется, бег зигзагом от крокодила – это не более чем миф. По мнению экспертов зоопарка Сан-Диего, мы можем легко обогнать крокодила, при этом неважно – зигзагом или прямо. Их максимальная скорость бега на суше не превышает 16–17 км в час, и что более важно, они не могут бегать на дальнее расстояние по суше. Их преимущество во внезапном нападении, а не в погоне за своей добычей по суше. В этом смысле они очень похожи на гремлинов, которые живут в болотах стыда и удерживают нас от уязвимости. Таким образом, нам не нужно петлять, мы просто должны быть наблюдательными, внимательными и двигаться вперед.
Защита: цинизм, критика, неприветливость и жестокость
Если вы решили «выйти на арену» и предпринять великие дерзания, то будьте готовы к жестокому обращению со стороны окружающих. И не важно, что является «ареной» (политика или офис) и в чем заключаются ваши дерзания (в статье для школьной газеты, в продвижении по службе или в продаже глиняной посуды), вы так или иначе станете целью для определенной доли цинизма и критики. Может быть, вы даже почувствуете злость со стороны других людей. Почему? Потому что цинизм, критика, жестокость и неприветливость – это даже лучше доспехов, их можно превратить в оружие, которое не только будет удерживать уязвимость на расстоянии, но может травмировать людей, в настоящее время уязвимых.
Если мы сами «не практикуем уязвимость», то самое сильное ощущение угрозы и желание нападать и стыдить людей возникает, когда мы видим, как другие решаются на великие дерзания. Чужая смелость становится для нас неприятным отражением наших собственных страхов, связанных с собственной открытостью, креативностью и позволению другим видеть нас. Вот почему мы теряем покой. Когда мы встречаемся с человеческой жестокостью, то, скорее всего, ее причина кроется в уязвимости.
Когда я говорю «критика», я не имею в виду продуктивную обратную связь, дебаты и разногласия по поводу значения или важности вклада в какое-либо дело. Я говорю об оскорблениях, личных нападках и необоснованных заявлениях относительно наших мотивов и намерений.
Когда я говорю о цинизме, я не имею в виду здоровый скептицизм и расспросы. Я говорю о рефлексивном цинизме, который приводит к бессмысленным ответам вроде: «Это так глупо», или «Что за чушь». Неприветливость представляет собой одну из самых распространенных форм цинизма.
Какая разница. Полный отстой. Какая фигня. Кому это надо?Некоторые люди считают, что энтузиазм и активность – это признаки легковерия, а слишком сильный интерес и вовлеченность делают человека
слабаком. Это слово, кстати, мы запретили произносить в своем доме вместе со словами
неудачники
дурак.
Во введении к главе я упоминала, что эта «гонка за вооружением» начинается еще в подростковом возрасте. Цинизм и равнодушие заметны уже у учеников средней школы. Каждый школьник в школе, где учится моя дочь, носит толстовку с капюшоном (даже если за окном +35°). Дети воспринимают эти толстовки как средство для защиты от уязвимости, да и вообще как куртку-невидимку. Они буквально исчезают внутри их. Это способ спрятаться. Когда капюшон поднят, а руки спрятаны в карманах, подростки просто идеально олицетворяют своим внешним видом разъединение.
Незаметность безопаснее.
Во взрослом возрасте, мы также можем защитить себя от уязвимости с помощью бесстрастности. Мы боимся, что о нас подумают, будто мы смеемся слишком громко, слишком сильно вовлечены в какое-то дело, чересчур заботимся о чем-то, слишком сильно чего-то жаждем. Мы не носим толстовки так часто, как в школе, но мы можем использовать наши титулы, образование, опыт и положение как ручки на щитах критики, цинизма, равнодушия и жестокости:
я могу говорить с вами так или вообще порвать вас на куски, потому что я тот-то или работаю вот там-то. И, можете не сомневаться, когда дело доходит до этого щита, то ручки его оказываются сделанными из несоответствий и отказа от традиционных маркеров статуса:
я вас презираю, потому что вы – трус, и ваша участь – всю жизнь оставаться офисным планктоном. Или:
я более важный и интересный, потому что я отвергаю атрибуты высшего образования, традиционной занятости и т. п.
Великие дерзания: эквилибристика, практика устойчивости к стыду, и проверка реального положения вещей
В течение года я задавала вопросы по этим темам художникам, писателям, изобретателям, лидерам бизнеса, духовенству и общественным деятелям. Я их спрашивала, как им удалось остаться открытыми для конструктивной (хотя это трудно услышать) критики, и при этом отфильтровывать глупые нападки. В основном я хотела узнать, как им удается находить мужество, чтобы оставаться «на арене». Я признаюсь, что во многом эти вопросы были мотивированы моими собственными трудностями – я хотела узнать, как сохранить храбрость.
