Но Дик Фосбери считал иначе. Прыжки спиной вперед представлялись ему естественными. Во время учебы в старших классах он развивал этот новый стиль и к моменту поступления в колледж прыгал выше, чем прежде. Фосбери не знал точно, почему прыгает именно так, но, подумав, объяснял, что ему помогло вдохновение, исходящее с Востока, от Конфуция и Лао-цзы. Дику Фосбери не было дела до того, как прыгают остальные. Он просто прыгал через планку и ощущал происходящее. Над ним подшучивали и смеялись. Фосбери и вправду выглядел нелепо (как и его источники вдохновения. Отвечая на вопросы корреспондента журнала Sports Illustrated, он сказал о своем подходе следующее: «О прыжках в высоту я вообще не думаю. Это позитивное мышление. Я просто помогаю свершиться тому, что происходит»). Разумеется, никто не ожидал, что он войдет в олимпийскую сборную США, а тем более победит на Олимпиаде. Однако он выиграл, установил американский и олимпийский рекорды и покорил планку на высоте 2,24 м (всего на 3,8 см ниже мирового рекорда).
Благодаря своему небывалому стилю, получившему название «фосбери-флоп», Фосбери достиг того, о чем и не мечтали более консервативные спортсмены: он совершил настоящую революцию в отдельно взятом виде спорта. Даже после его победы многие считали, что он останется одиночкой, на виду у всего мира прыгающим через планку своим особенным, присущим только ему способом. Но с 1978 г. все мировые рекорды устанавливались исключительно спортсменами, прыгающими «фосбери-флопом», а в 1980 г. тринадцать из шестнадцати олимпийских финалистов прыгали через планку спиной вперед. «Фосбери-флоп» до сих пор остается господствующим стилем в прыжках в высоту. По сравнению с ним предшествующие стили выглядят устаревшими и неуклюжими. Почему никто не додумался найти им замену пораньше?
Разумеется, в ретроспективе любое подобное решение кажется интуитивно понятным. Но то, что сейчас выглядит абсолютно ясным, потребовало изобретательности и не имело прецедентов на момент появления. Никому не приходило в голову, что можно прыгать спиной вперед. Мысль об этом казалась абсурдной. А сам Фосбери? Он ведь не был даже одаренным прыгуном. Как говорит его тренер Берни Вагнер, «у меня есть метатель диска, который способен прыгнуть выше Дика». Все дело в подходе. В сущности, рекорд Фосбери выглядит бледно по сравнению с нынешним, 2,45 м, установленным Хавьером Сотомайором: достижение Фосбери не вошло даже в первую двадцатку. Но благодаря ему этот вид спорта в самом деле преобразился.
Воображение позволяет нам увидеть неочевидное – что убитый в действительности жив, что прыгать спиной вперед – перспективно, пусть взгляд при этом и не обращен в перспективу, или что коробочка кнопок может быть просто пустой коробочкой. Воображение помогает нам понять, что есть что и чем могло бы быть, даже в отсутствие весомых доказательств. Когда все детали прямо перед нами, как мы расставим их? Откуда узнаем, какие из них важнее прочих? Да, простая логика помогает проделать часть этого пути, но в одиночку ей не справиться, как не справиться и без свободного пространства.
В своем сопротивлении креативности мы, в сущности, лестрейды. Но все не так плохо: если что, наш внутренний Холмс всегда рядом. Наша неявная предубежденность может быть прочной, но все-таки способна меняться, и ей вовсе незачем влиять на наше мышление в такой значительной степени, как сейчас.
Взгляните на этот рисунок.
Попробуйте соединить эти точки тремя линиями, не отрывая карандаш от бумаги и не проводя одну и ту же линию дважды. Кроме того, закончить рисовать надо в той точке, с которой начали. У вас в запасе три минуты.
Вы уже справились? Если нет, не расстраивайтесь: не вы одни. Решить эту задачу вы не смогли вместе с 78 % участников исследований. А если справились, сколько времени вам понадобилось?
Задумайтесь: если я включу в поле вашего зрения лампочку, пока вы решаете задачу, скорее всего, вы решите ее, если не решили до сих пор. Целых 44 % участников эксперимента решали задачу, увидев вспыхнувшую лампочку, а при обычных условиях (таких же, в которых очутились сейчас вы) задача поддалась всего 22 % участников. Скорее всего, с лампочкой и вы решили бы ее гораздо быстрее. Лампочка активизирует связанные с озарениями концепции у нас в голове, при этом побуждает наш разум мыслить креативнее, чем обычно. Вот пример внешней активации в действии. Поскольку лампочка ассоциируется у нас с креативностью и озарениями, мы с большей вероятностью упорствуем в решении трудных задач и мыслим творчески, нелинейно, когда видим, как загорается лампочка. Все образы, которые хранятся у нас на «чердаке» рядом с образом «вспыхнувшей лампочки», «озарения», «эврики», активизируются, что, в свою очередь, помогает нам проявлять креативность в подходах.
Кстати, задача с точками решается вот так.
Возможно, естественный для нас склад ума тормозит нас, но простейшего внешнего активатора достаточно, чтобы наши мысли приняли совсем иное направление. Таким активатором не обязательно должна быть лампочка. Помогают и произведения искусства на стенах. И голубой цвет. И портреты знаменитых творческих личностей. Счастливые лица. Радостная музыка (и в сущности, почти все мыслимые сигналы). Растения, цветы, пейзажи. Все перечисленное усиливает нашу креативность незаметно для нас. Нам есть чему радоваться.
Но если не считать вспыхивающих лампочек в голубых комнатах с портретами Эйнштейна и Джобса на стенах, под звуки радостной музыки, под которую мы, облачившись в белые одежды, поливаем прекрасные розы, какие еще способы приобрести поразительную способность Холмса к креативному мышлению наиболее эффективны?
Как важно уметь дистанцироваться
Один из наиболее важных способов, помогающих мыслить, обращаясь к воображению, а не уподобляться Лестрейду, перескакивая от улик к умозаключениям, – умение дистанцироваться во всех смыслах этого слова. В «Чертежах Брюса-Партингтона», довольно позднем деле Холмса, Ватсон отмечает:
«Одной из замечательных черт Шерлока Холмса была его способность давать отдых голове и переключаться на более легковесные темы, когда он полагал, что не может продолжать работу с пользой для дела. И весь тот памятный день он целиком посвятил задуманной им монографии «Полифонические мотеты Лассуса». Я не обладал этой счастливой способностью отрешаться, и день тянулся для меня бесконечно»[12]
12
Здесь и далее цитаты из рассказа «Чертежи Брюса-Партингтона» приведены в переводе Н. Дехтеревой. – Прим. пер.
[Закрыть].
Непросто заставить свой ум отстраниться, дистанцироваться от задачи. Уход от проблемы, которую необходимо разрешить, выглядит противоречащим интуиции. На самом деле неудивительно, что это умение присуще как Холмсу, так и другим глубоким мыслителям. Сам факт, что оно удивляет Ватсона (по его собственному признанию), во многом объясняет, почему доктор так часто терпит фиаско там, где его друг достигает успеха.
