Посвящение
Лучше слушаться своего внутреннего голоса, чем следовать мирской моде и непрерывно подавлять свою сокровенную самость.
Майкл Пасторе
Эта книга посвящена детям-интровертам всего мира, а также взрослым, готовым их выслушать.
Благодарность
Все, что надо сделать, – это сесть за стол, положить перед собой чистый лист бумаги и смотреть на него до тех пор, пока на вашем лбу не выступит кровавый пот.
Джин Фаулер
Любое творчество – это неимоверный труд. Приготовление особого блюда, создание фильма, написание книги, воспитание юного интроверта или экстраверта – все это требует времени и самоотверженности. Мало того, никакое творчество невозможно без сотрудничества. Вопреки старой поговорке «Кто над чайником стоит, у того он не кипит», приготовление такого блюда, как книга, требует длительного – в течение месяцев, а то и лет – и тщательного присмотра со стороны толпы умелых поваров. Поэтому я хочу выразить свою искреннюю благодарность замечательным кулинарам дружной семьи издательства Workman Publishing, а также моей семье, друзьям и клиентам. Все они внесли неоценимый вклад в приготовление этого пенного варева.
Особенно я благодарна ученым, которые всю жизнь занимаются тем, что «стоят над чайниками». Я всегда преклонялась перед их способностью находить точные ответы на самые разные вопросы. Исследования физиологии мозга пролили свет на его функции, определяющие врожденное соотношение экстраверсии и интроверсии на шкале психологического континуума характеров. Надеюсь, что понимание этих механизмов поможет разрушить многие вредоносные стереотипы, с которыми приходится сталкиваться в жизни детям-интровертам.
И наконец, мне хочется от души поблагодарить всех родителей, учителей, психологов, священников и вообще всех, кто хочет по-новому взглянуть на детей-интровертов.
Введение
Приглашаем в путешествие
Ребенок-интроверт: дробь нерешительного барабанщика
Я – сладкий рогалик в тарелке порезанного кольцами лука.
Барбра Стрейзанд в роли Фанни Брайс, «Смешная девчонка»
Позвольте мне познакомить вас с девочкой, похожей на множество других детей-интровертов, с которыми мне приходилось встречаться и работать.
С самого раннего детства эту девочку страшно утомляли такие мероприятия, как, например, дни рождения, которые заряжают энергий массу других детей. В гостях она сразу начинала изо всех сил тянуть маму за рукав и проситься домой. В детском саду она любила наблюдать за играми других детей, но сама присоединялась к ним лишь после довольно долгих колебаний. Она сильно смущалась, когда ее фотографировали, а иногда с плачем пыталась спрятаться за дверью или ближайшим кустом.
Ходить в школу для нее означало каждый день покидать уютный дом и отправляться в наполненное оглушительными воплями пространство, вызывавшее лишь мрачные опасения и растерянность: класс представлялся ей настоящим цирком. Девочка с трудом слушала учителя и еще меньше была способна думать. Дома она без запинки повторяла всю таблицу умножения, но в классе все числа мгновенно улетучивались из ее головы. Девочке были ненавистны большие скопления людей. Ей становилось невыносимо страшно всякий раз, когда ее вызывали к доске. Во втором классе начальной школы она придумала способ уклоняться от вопросов учительницы: «уронить и спрятаться». Как только учительница задавала вопрос и принималась оглядывать учеников, девочка «случайно» роняла карандаш и ныряла за ним под стол. Как только учительница вызывала свою «жертву», карандаш тотчас находился, и девочка выныривала из-под стола.
В школе она была тише воды и ниже травы, зато дома могла болтать без умолку. Девочка и сама не понимала, почему временами она трещала, как сорока, а иногда решительно не знала, что сказать. В такие моменты она чувствовала себя как Ариэль из «Русалочки», у которой злая Урсула отняла голос.
Откуда я так хорошо знаю эту девочку? Еще бы мне ее не знать – ведь я описываю собственное детство.
Подобно большинству детей-интровертов, я легко подчинялась своему внутреннему ритму, но взаимодействие с огромным, шумным и назойливым внешним миром меня страшно утомляло. Такое восприятие жизни привело меня к некоторым неутешительным выводам о моей личности. Раз я неохотно присоединяюсь к коллективным играм, значит, я странная девочка. Если я, даже зная материал, сомневаюсь в правильности моего ответа, значит, или у меня плохая память, или вообще я не слишком умна и сообразительна. Так как в присутствии множества людей я предпочитала молчать, я пришла к выводу, что мне просто нечего им предложить.
Такого же мнения о себе придерживаются многие дети, склонные к интроверсии. Именно таким детям я хочу помочь. На основании собственных переживаний и двадцатилетнего опыта клинической практики я знаю, что у детей-интровертов нет никаких проблем ни с рассудком, ни с памятью. Нельзя игнорировать особенности их характера, махнув рукой на их замкнутость и посредственные успехи в учебе. Этим детям есть что предложить социуму, но для того, чтобы их таланты расцвели, они нуждаются в помощи родителей и других взрослых. Присмотритесь: мы живем в стремительно несущемся, бесцеремонном, грохочущем мире, словно специально приспособленном исключительно под экстравертов. Тем не менее, поняв природу интроверсии, родители, учителя и родственники детей-интровертов смогут помочь им в полной мере проявить недюжинные таланты во всех областях человеческой деятельности.
Способность к глубокому осмыслению, к рефлексии и близким доверительным отношениям с другими людьми – оборотная сторона характера интровертов. Интроверт способен сосредоточиться; умеет слушать собеседников; стремится лучше узнать людей. Когда в детстве мне приходилось играть по правилам экстравертов, я чувствовала себя потерянной и лишней. Но все кардинально менялось, как только я начинала играть по своим правилам. Родителям не составит большого труда изменить обстановку в семье, но для ребенка такая перемена будет решающей: она позволит ему обрести голос и понять самого себя.
Помогите своему малышу
Многие читатели моей первой книги «Преимущества интровертов» писали, что она произвела на них неизгладимое впечатление. Они часто повторяют: «Жаль, что я не знал этого, когда был ребенком. Это избавило бы меня от многолетних сомнений в моих умственных способностях». Больно слушать истории о непонимании и пренебрежении, с которыми сталкиваются интроверты в детстве и юности. Взрослые интроверты, с которыми мне приходилось беседовать, жалеют о том, что им вовремя не смогли помочь родители, родственники, учителя, консультанты-психологи и священники. Пережитые в детстве и юности отчуждение и одиночество представляются еще более трагичными оттого, что их можно было избежать.
