– Далековато от Южного Лексингтона, – заметил Сайкс.
– Слышал про это милое местечко, – подхватил Рэтчет. – Но питаться там мне не по карману.
Кэт открыла книжечку. Внутри она увидела три неиспользованные спички и телефонный номер, написанный перьевой ручкой на внутренней стороне книжечки.
– Интересно, это местный номер? – спросила она полицейских.
– Судя по префиксу, это Сарри-Хайтс, – ответил Сайкс. – Опять-таки далековато от «муниципалки».
– Что ж, давайте позвоним и узнаем, чей это номер, – предложила Кэт.
Пока Сайкс и Рэтчет переминались с ноги на ногу, она подошла к настенному аппарату и набрала номер. Раздалось четыре длинных гудка, затем включился автоответчик, и в трубке послышался сочный мужской голос:
– Сейчас я никак не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте имя и номер.
И больше ничего. Никакой крутой музыки, коротких хохмочек или чего-либо такого. Только краткое сообщение и сразу – сигнал начала записи.
– Здравствуйте. Я доктор Новак из судебно-медицинского экспертного бюро Альбиона. Пожалуйста, перезвоните мне в связи с…
Нет, нельзя говорить, что у нее за спиной лежит труп женщины, которую этот мужчина, возможно, знал.
– Пожалуйста, перезвоните мне. Это важно.
Она продиктовала номер и повесила трубку.
– Вот так, ребята. Осталось дождаться ответного звонка. А пока могу я вас попросить остаться на вскрытие?
Вряд ли Сайкс и Рэтчет горели желанием лицезреть вскрытие, но оба не посмели возразить и мужественно встали возле стола. Они морщились, когда Кэт втыкала в труп иглы, беря кровь из бедренной артерии, стекловидную жидкость из глаза и мочу из прокола в нижней части живота. Но если ты видел, как игла протыкает глазное яблоко (пусть и у трупа), дырка в мочевом пузыре уже не кажется чем-то ужасным. Затем Кэт взяла нож (фирма «Хенкельс», немецкая сталь) и полоснула по грудине. Эту часть вскрытия мужчины перенесли стоически. Их не испугали даже раздвигаемые Кэт ребра и ощутимый запах крови и внутренностей.
Извлеченные внутренности поблескивали в ярком свете ламп.
Отложив нож, Кэт взялась за скальпель. На ощупь, через перчатки, отметила нейтральную температуру органов. Они не были теплыми, как у живого человека, но не были и ледяными, как у трупа, полежавшего в холодильнике морга. Как сказала бы Златовласка: «Не горячо, не холодно, а то, что нужно». Вполне точная характеристика для тела, пролежавшего весенней ночью под открытым небом. Кэт перерезала крупные артерии и освободила доступ к сердцу и легким, после чего извлекла их из грудной полости.
– А тяжеленькие у нее легкие, – отметила Кэт, едва усмехнувшись своему каламбуру.
Она опустила орган на чашку весов и дождалась, когда стрелка подтвердит ее мнение.
– С чего бы им быть тяжелыми? – удивился Рэтчет.
Кэт заметила капельку пены, вытекшую из бронхов.
– Отек легких. Они заполнены жидкостью с большим количеством пены.
– И что это значит? Она утонула в переулке?
– В каком-то смысле да. Но жидкость, которой она захлебнулась, была из ее же легких. Отек легких бывает по разным причинам.
– И среди них передозировка наркотиков? – спросил Сайкс.
– В точку. Передозировка нередко приводит к отеку легких.
Кэт вскрыла сердце, осмотрела его отделы. Если не считать разбухших легких, остальные органы были вполне здоровы. Сердце без видимой патологии. Здоровые коронарные сосуды, здоровые печень и поджелудочная железа. Здоровый кишечник. Вскрыв мертвой блондинке желудок, Кэт не обнаружила остатков пищи. Только двадцать кубических сантиметров желчи.
– Умерла голодной, – констатировала Кэт.
– Смотри, какая она тощая, – сказал Сайкс. – Когда шпигуешь себя всякой дрянью, еда наверняка отходит на второй план.
Кэт добралась до влагалища и прямой кишки. Эта часть вскрытия вызывала у нее дискомфорт, но лишь из-за присутствия в прозекторской двоих мужчин. Оба внимательно наблюдали за тем, как Кэт осматривает влагалище снаружи, а потом вводит туда ватный тампон, чтобы взять образец жидкости. Самой Кэт это казалось чем-то бóльшим, нежели вторжение в интимную сферу Джейн Доу.
– Никаких следов сексуального насилия, – заключила Кэт.
Ее внимание переключилось на голову. Лицо – самая индивидуальная часть любого трупа, смотреть на которую всегда тяжело. До сих пор Кэт старалась не присматриваться к лицу блондинки, однако теперь была вынуждена это сделать… При жизни Джейн Доу могла бы считаться привлекательной. Кэт представила ее с чистыми, расчесанными волосами, улыбающуюся. Такая женщина ловила бы на себе взгляды многих мужчин. Теперь она лежит с отвисшей челюстью. Коричневатые зубы – свидетельство пристрастия к кофе. Безжизненный, высохший язык, торчащий изо рта. Бесцветное лицо, которое уже не выдаст своих тайн.
И череп не дал никаких ответов. Вскрыв черепную коробку, Кэт увидела здоровый мозг без следов кровоизлияния или травмы. Совсем молодой мозг, способный служить своей хозяйке еще долгие и долгие годы. Но теперь мозг вместе с хранящимися в нем воспоминаниями отправился в ведерко с формалином. А тело – точнее, то, что осталось от тела, – поместили в ячейку холодильника, снабдив именем, которым называли многие неопознанные женские трупы.
Джейн Доу.
Утро продолжалось. Кэт сидела у себя в кабинете, когда зазвонил телефон.
– Доктор Новак, младший судмедэксперт, – привычно ответила она, взяв трубку.
– Вы оставили мне сообщение.
Она сразу же узнала голос из автоответчика. Но сейчас в голосе мужчины ощущалась легкая тревога.
– Чем вызван ваш звонок? – спросил он.
Кэт сразу же потянулась к блокноту и ручке.
– Простите, а с кем я говорю?
– Меня удивляет ваш вопрос. Вы же должны знать, кому звоните.
– Я знаю только ваш номер, но никак не имя.
– А откуда вы знаете мой номер?
– Он был написан на книжечке картонных спичек. Сегодня утром полиция доставила в морг труп женщины, и она…
– Я сейчас приеду, – перебил ее мужчина.
– Мистер, вы мне даже не…
Он бросил трубку, из телефона Кэт слышались короткие гудки.
«Придурок», – подумала она.
А если бы он вообще не позвонил? Кэт набрала номер убойного отдела и оставила сообщение для Сайкса и Рэтчета: «Возвращайтесь в морг». Ей оставалось только ждать.
В полдень ожил интерком.
– Вас хочет видеть мистер Куонтрелл, – сообщила секретарша. – Он говорит, что вы его ждете. Проводить его к вам?
– Я сейчас сама подойду, – сказала Кэт. – Уже иду.
