Что было очень кстати, если вспомнить про «во-вторых». Во-вторых, уже было известно, что смерть судмедэксперта Андрея Макаренко не была несчастным случаем. Если бы лифт работал исправно, он никогда не поднял бы человека к потолку, не потащил бы дальше… Машину настроили на это, да еще и обвязали веревку вокруг шеи Макаренко. О каком несчастном случае может идти речь?
Подозреваемых пока не было. Соседи выскочили из своих квартир после того, как услышали металлический скрежет. Макаренко не кричал, мешала удавка. Свидетели обнаружили лишь изуродованный труп, сломанную кабину лифта и лужу крови на полу…
Уже потом особенно бдительные личности начали припоминать, что в этот вечер у лифта крутились два молодых человека. Но описать их не брались даже пожилые дамы, которые обычно замечают всех и вся. «Лифтеры» имели непримечательную внешность и даже ее стремились спрятать под низко надвинутыми кепками. Камеры наблюдения оказались предусмотрительно сломаны.
Вот чего в этом деле не было, так это прямых доказательств, что Макаренко убили именно из-за того, что он узнал об украденном отчете. Как ни крути, дело Тимура Стрехова закрыто, а разговор судмедэксперта с матерью пострадавшего прошел вдали от любопытных глаз. У Макаренко хватало недоброжелателей! Может, его опять попытались подкупить, а он пригрозил разоблачением?
Но Даниил не собирался надеяться на судьбу. Он всегда предпочитал просчитывать самый худший вариант, знал, что супруга интересовалась экспертом. Поэтому когда стало известно об убийстве Макаренко, он настоял, чтобы в любые поездки дальше ста метров от дома Агния брала с собой Андрея.
Сколько бы она ни ворчала, в глубине души даже обрадовалась такому повороту. Ей было не по себе от того, что случилось с Макаренко – и как это произошло.
Андрей в таких делах новичком не был. Как только они оказались в машине, он тут же выудил у нее все подробности дела. Говорить ему, что она ничем не интересуется и общается с судмедэкспертом шутки ради, было бесполезно.
Когда Агния закончила рассказывать, он не стал устраивать скандал, да и разоблачением перед мужем не грозил. Он лишь спросил:
– Как много Данила знает об этом?
– Ну… Он осведомлен фрагментарно, – уклончиво ответила Агния.
– Когда планируешь осведомить полностью?
– Как пойдет. Я не делаю ничего опасного, честно! Ты ведь меня знаешь, я не самоубийца какая-нибудь!
– Я тебя знаю, поэтому и насторожен, – вздохнул Андрей. – Далась тебе эта Стрехова… Или ты намеренно выбираешь подруг, которые с криминалом связаны? С адекватными особами тебе общаться неинтересно?
– Она мне не совсем подруга… Мы пока только об этом деле и говорим, если честно, я мало что о ней знаю… Но я хочу помочь ей.
– Добрая самаритянка ты у нас теперь? Или главная детективщица Москвы?
– Да не в этом дело, – тихо сказала Агния. – Когда ее сын погиб, ему было практически столько же, сколько Ярику и Лисенку сейчас. И возможно, один из тех, кто его убил, все еще находится на свободе. А такие люди не останавливаются… никогда.
Андрей мгновенно прекратил улыбаться:
– Я тебя понял.
Когда они подъехали, Лия уже терпеливо дожидалась их на улице возле своего дома. Правда, увидев Андрея, отпрянула и пару секунд не решалась открыть дверцу машины. Агния не могла ее за это винить.
Да и кто бы не шарахнулся, увидев спортивного мужчину с ненормально белесой кожей, покрытой черными полосками? Привычка Андрея сохранять непроницаемое выражение лица позитива не добавляла. Он рассматривал собеседника спокойными светло-голубыми глазами, и взгляд этот был напрочь лишен угрозы… но с того собеседника все равно семь потов сходило.
Может, в иной ситуации Лия вообще убежала бы, но речь шла об убийстве ее сына, и женщина была настроена решительно, а потому в машину все же села.
– Здравствуйте… – неуверенно произнесла она. – Агния, что происходит?
– Происходит Андрей. Вернее, он не происходит, а нас сопровождает.
– Ты ведь сказала, что посторонних не будет!
– А он похож на постороннего?
И действительно, Андрей не был человеком из тех, каких просто так подбирают в качестве попутчиков. Но он уже привык к тому шоку, который вызывала его внешность, и реагировал спокойно.
– Ты можешь объяснить толком, кто это? – возмутилась Лия.
– Могу объяснить я, – вмешался Андрей. – Мое имя вам уже известно. Я выполняю роль охранника Агнии, а заодно и вашего.
– На этом настоял Дани, – пояснила Агния. – Не косись на него так, Андрей нам только поможет. Я его давно знаю.
По факту, она знала его не так уж давно. Но все, что произошло за эти годы, приравнивалось к целой жизни. Андрей относился к числу людей, которым Агния доверяла безусловно и в любых обстоятельствах.
– Тогда ладно, – кивнула Лия, хотя по выражению ее лица было понятно, что она совсем не в восторге. – Давай тогда на ты, что ли…
– Можно.
– Вот и замечательно, а раз мы уже практически друзья, можно ехать, – подытожила Агния.
С утра шел мелкий осенний дождь, но погоду все равно нельзя было назвать нелетной. Как только они выбрались из города, девушка уверенно придавила педаль газа, набирая скорость. Она успела заскучать по возможности вот так свободно двигаться, не думая о пробках и светофорах…
А еще это отлично освобождало сознание, давало возможность по-новому взглянуть на проблемы. В плане расследования Агния ни к каким выводам прийти не могла, ей не хватало фактов. Поэтому она даже не пыталась, вместо этого сосредоточиваясь на персоне Лии.
Она не боялась свою спутницу, хотя, может, и следовало бы – после того, что она сотворила с Валерием Суминым. Но ведь не просто так! Агния на ее месте тоже не страдала бы от избытка милосердия. А с остальными людьми Лия вела себя вполне адекватно, да и в колонии, судя по ее делу, отличалась спокойствием.
То спокойствие психологи называли пограничным состоянием. Именно в нем она покинула тюрьму. А потом вдруг пришла в себя, обнаружила, что один убийца остался на свободе…
Вот это не давало Агнии покоя. Пока что она не понимала до конца, как именно произошел этот переход. Что послужило толчком, намекнуло Лие на подобную возможность? Ведь о том, что убийц точно было двое, они узнали вместе, когда пошли к Макаренко, до этого Лия только подозревала!
Однако и подозрения должны на чем-то строиться. Она этот момент толком объяснить не смогла, рассказывала что-то сбивчивое про вещие сны, но, видно, сама себе не верила. К тому же иногда Лия вела себя странно: смотрела непонятно куда, произносила фразы, не имеющие отношения к их разговору. Если Агния пыталась ее расспрашивать, она смущалась, краснела и быстренько меняла тему.
Агния никому бы не призналась в этом, даже от самой себя скрыть пыталась, но из-за всего этого она особенно рада была получить Андрея в охранники. Конечно, Лию можно понять, она многое пережила, она сильная. И все же время от времени она казалась не совсем вменяемой… Что, если у нее окончательно сорвет крышу, и гнев, направленный на неизвестного сообщника, прольется на всех окружающих?
