– Ничего существенного. Просто рано и все.
У них в семье не было принято так отвечать. Не потому что практиковался тотальный контроль. Скорее, наоборот – из уважения. Оба понимали, что партнер будет беспокоиться меньше, если знает все в подробностях. Предыдущие расследования научили их ценить спокойствие друг друга.
То, что Даниил ничего не пояснил сейчас, могло означать лишь одно: он не хотел говорить об этом при детях. Они хоть и маленькие, а уже многое понимают. Никогда не знаешь, что они запомнят и как интерпретируют услышанное!
Поэтому Агния поспешила отвести детей к гувернантке. Пожилая немка появилась в их доме благодаря Вике Сальери. Раньше Хельга следила за Евой, но когда та стала более самостоятельной, заскучала. Предложение позаботиться о мальчишках ей понравилось, с тех пор она жила в собственной комнате в доме Вербицких. Она отменно заботилась о детях, пусть и не теряла строгий вид, а уже любила подопечных. Да и общение с ней пошло им на пользу: близнецы неплохо щебетали на немецком.
Оставив детей под присмотром, девушка вернулась на кухню, где ждал Даниил.
– Так что пошло не так? – спросила она, наполняя чайник очищенной водой.
– Я отменил встречу.
– Что особенного?
– Человек, с которым я хотел встретиться, об этой встрече даже не знал, – вздохнул Даниил. – Это бывший клиент… Точнее, клиентка. Я вел ее дело чуть больше двух лет назад.
О том, что Даниил – успешный адвокат, Агния узнала практически сразу после их знакомства. Он занимался и другими видами бизнеса, но в юриспруденции особенно преуспел. Тут и знания помогали, и живой ум, и умение сохранять абсолютно невозмутимое выражение лица. Его судебные разбирательства развлекали, каждое из них было вызовом его интеллекту, головоломкой, которую он хотел разгадать.
За всю жизнь Даниил проиграл только одно дело, и то «слил» намеренно. В остальных случаях он либо доказывал невиновность клиента, либо добивался минимального срока. Но со своими подопечными он общался очень осторожно, дружил с единицами. Загадочная клиентка, из-за которой он сейчас был очевидно расстроен, Агнию насторожила.
– Я ее знаю?
– Лично не знаешь, но можешь помнить. Я упоминал о ней, когда шло ее дело. Ее зовут Эмилия Стрехова.
– Спортсменка та? – уточнила девушка.
– Да. Бывшая олимпийская чемпионка по фристайлу.
– Да, что-то припоминаю…
Дело Стреховой было сложным и эмоциональным. Это был тот редкий случай, когда Даниил воспринял работу близко к сердцу, и Агния не могла осуждать его за это. Эмилия убила человека, который изнасиловал ее малолетнего сына. Ярику и Лисенку тогда не было и года, Даниил только-только привыкал к отцовским чувствам, поэтому прореагировал на все очень остро.
Он намеревался добиться полного оправдания Стреховой, но… помешала она сама. Женщина отказывалась подыгрывать ему, даже молчать в нужные моменты. Она вообще не реагировала на инструкции Даниила и пребывала в каком-то своем мире. На суде она все говорила честно и прямо заявила, что не раскаивается. Если бы у нее была возможность, она бы сделала это снова.
Вербицкий послал ее на медицинское освидетельствование, но Эмилию признали вменяемой. А она упорно продолжала свою суицидальную политику поведения. Так что о полном оправдании не шло и речи, даже то, что ей дали всего два с половиной года, да еще включили время, проведенное под стражей до суда, в этот срок, многие посчитали чудом.
Деньги, полученные за это дело, Даниил передал на благотворительность. Он не любил вспоминать тот суд, да и эмоционально восстанавливался бы долго, если бы не Ярик и Лисенок.
Но прошло время, все забылось… так казалось Агнии.
– Я не знала, что ты до сих пор думаешь о ней, – заметила она.
– Не пойми меня неправильно, нельзя сказать, что я думаю о ней постоянно или думал все эти годы. Но у меня записано, кто из моих клиентов когда освобождается. Их не так много сидит, так что можно и запомнить. Сегодня освободилась Стрехова. Я звонил в колонию, уточнил. Она уехала домой.
– Почему ты хотел навестить ее?
– Не знаю… По той же причине, по которой решил не навещать. Я хотел увидеть, вышла ли она из того состояния, в котором была тогда, на суде…
– Какого же?
– Коматозного, – пояснил Даниил. – Лучше я назвать это не могу. Меня не покидало ощущение, что она отстранена от реальности. То есть она все понимала и отвечала в тему… иногда даже слишком в тему! Но… как бы это лучше сказать… она как будто перестала хотеть жить.
– Ты боишься, что она попытается покончить с собой?
– Нет, не боюсь. Если она это не сделала в начале срока, то не сделает и теперь. Я просто… Пожалуй, надеялся увидеть, что она оправилась и готова к нормальной жизни. Я не считаю, что помог ей тогда, но если ей легче сейчас, может, я и сделал что-то правильно.
– Не говори так! – возмутилась Агния. – Ты ей очень помог! Если бы ее защищал кто-то другой, она бы села лет на двадцать!
– На двадцать бы не села, но получила бы побольше. Только знаешь, что? Не думаю, что это ее бы расстроило. Вот что меня добивает, в этом я ей не помог! Ей не важно было, сколько лет она получит, она вообще эмоции как будто растеряла все.
– С этим ты ей не поможешь, да и тогда не мог.
Ничего похожего на ревность Агния не испытывала – ни тогда, ни сейчас. Она понимала чувства мужа. Ясно, что нельзя проецировать чужое горе на свою семью, однако иногда иначе не получается.
Что пережила та женщина – не хотелось и представлять. А Даниилу пришлось об этом думать, изучать материалы дела, фотографии смотреть. Каким бы он опытным адвокатом ни был, он ведь тоже живой человек!
Агния теперь понимала, почему он не поехал. В глубине души Даниил уже знал, что ничего не изменилось. Может, чудо и произошло, и Эмилия снова ожила и стала бодрой оптимисткой. Но какова вероятность такого исхода?
Да один к миллиону! Вряд ли она оправилась, вряд ли вообще может. Поэтому разумнее всего будет оставить ее в покое, не лезть в ее жизнь.
Агния подошла ближе, обняла мужа за плечи.
– Ты был прав во всем.
– Хотелось бы, – вздохнул Даниил. – Ладно… Какие-то лишние сантименты пошли! Старею, может?
– Даже не мечтай, до старости тебе еще как до Луны пешком! А об Эмилии этой просто не думай. Сына ты ей не вернешь, а только это и могло бы ее оживить.
– Пожалуй, ты права. Вроде бы ее кто-то встретил у тюрьмы, так что она уже не одна.
– Вот видишь! У тебя же есть правило абстрагиваться от жизни твоих клиентов. Знаю, это прозвучит жестоко с моей стороны, но… поступи так и на этот раз.
Даниил ненадолго закрыл глаза, словно собираясь с мыслями, потом мягко улыбнулся. Те, кто знал его только по работе, вряд ли поверили бы, что он на это способен.
