«И что это означает по отношению к Мюриэль Крэйг?» – задумалась Лори.
– А теперь я желаю вам самой доброй ночи, – коротко завершил Пауэлл.
Алекс сопроводил Лори до дверей ее комнаты.
– Заприте дверь, – посоветовал он. – Если Пауэлл прав, кто-то сейчас пытается решить, что делать. Как ни безумно это звучит, этот кто-то может винить вас в том, что вы затеяли эту передачу.
– Или винить вас, Алекс, в том, что вы заставили каждую из них признаться, как сильно она ненавидела Бетси.
– За меня не волнуйтесь, – тихо сказал Алекс. – Заприте дверь и ложитесь спать.
86
Регина присела на край постели. «Я знаю, он имел в виду меня, – подумала она. – Должно быть, Джош передал ему письмо моего отца. Интересно, достанется мне хоть что-нибудь из этих денег? Я могла бы нанять на них адвоката. Двадцать лет я хотела положить этому конец… Что ж, мое желание сбылось».
Двигаясь, как робот, она переоделась в пижаму, прошла в ванную, умылась, выключила свет и легла в кровать. Потом, не в силах уснуть, уставилась во тьму.
87
Элисон и Род лежали бок о бок, сцепив руки под легким одеялом.
– Я действительно это сделала, – произнесла Элисон. – Я знаю, что была в комнате Бетси, пряталась в гардеробе и смотрела.
– Смотрела на что? – быстро спросил Род.
– На то, как кто-то прижимает подушку к лицу Бетси. Но, Род, это был не кто-то, это была я.
– Не говори так!
– Я знаю, что это правда, Род. Я знаю, что это правда.
– Ты не знаешь, правда ли это. Прекрати это повторять.
– Род, я отправлюсь в тюрьму.
– Нет, не отправишься. И по одной простой причине: я не смогу жить без тебя.
Элисон смотрела во тьму и медленно осознавала истину, которую гнев так долго скрывал от нее. Наконец она сказала:
– Род, я знаю, ты всегда полагал, будто я вышла за тебя замуж потому, что ты мог отправить меня учиться на врача. Возможно, я и сама так считала. Но ты не единственный, кто влюбился в первый же день в детском саду. Я тоже. Это ужасно, но теперь я понимаю, что зря потратила двадцать лет на ненависть к Бетси Пауэлл. – Она безрадостно засмеялась. – Если бы, когда я убивала ее, у меня была возможность осознать, что я делаю, я была бы удовлетворена.
88
Клэр села на диван в своей комнате, даже не сделав попытки лечь спать.
«Значит, он действительно любил мою мать, – думала она. – С того момента, как он начал приходить в мою комнату, меньше чем через месяц после того, как мы сюда приехали, я позволяла это ради нее. Я видела, что она так счастлива, и я хотела, чтобы она была счастлива и дальше. Я была уверена, что если я скажу ей, она увезет меня отсюда, и где мы тогда окажемся? Снова в той же крошечной квартирке? Она все время встречалась с мужчинами, ища то, что впоследствии получила от Роберта Пауэлла. Когда я была маленькой, мы с нею были так дружны… я чувствовала себя в долгу перед ней. Это было моей страшной тайной: то, что я приношу такую жертву ради моей матери. Я считала блаженством каждую ночь, когда он не приходил ко мне. А потом я подслушала их разговор. Он рассказывал ей о прошедшей ночи, и она была довольна тем, что я оказалась столь восприимчивой. Будь она проклята, проклята, проклята! В своих мечтах я убивала ее с того времени, как мне исполнилось тринадцать лет. И если именно я сделала это той последней ночью, и кто-то видел это и расскажет об этом теперь, пусть будет так, пусть будет так».
89
Нина даже не попробовала уснуть. Вместо этого она сидела, скрестив ноги, и проигрывала в памяти события дня. Возможно ли, что ее мать привела в исполнение свою угрозу?
«Она хорошая актриса, – думала Нина, – и кто бы не поверил ей? Я и не знала, что Роберт Пауэлл был так одурманен Бетси, что не видел, какая она. А может быть, и видел, но был от этого в восторге. Если Роб в эти дни играл с моей матерью, она явно оказалась настолько глупа, чтобы на это попасться. И если она сказала, будто я призналась в убийстве Бетси, то чем это обернется для меня? А когда Роб завтра укажет ей на дверь, она может пойти прямиком к начальнику полиции, чтобы потребовать награду. Что я могу с этим поделать – если могу вообще?»
90
Когда в доме погасло последнее окно, Бруно вышел из машины. Он дал Тимми снотворное и сейчас просто перебросил его через плечо; потом аккуратно перелез через изгородь, стараясь двигаться плавно, чтобы не потревожить мальчика. Внес его в купальню, открыл дверь кладовки, уложил маленького пленника на груду приготовленных для него одеял и связал по рукам и ногам, не затягивая веревку.
Тимми заворочался и протестующе замычал, когда Бруно накладывал на его рот свободную повязку-кляп, потом снова погрузился в глубокий сон.
Бруно знал, что завтра утром должен приехать сюда на грузовике ландшафтной компании. Если он не будет на месте в условленное время, то как он сможет это объяснить? «Но мальчик должен быть в порядке до моего возвращения, – думал он. – Даже если он проснется, то не сможет выпутаться или вынуть кляп – руки у него связаны за спиной».
Теперь, когда финал был близок, Бруно знал, что до самой кульминации должен сохранять невозмутимое спокойствие. Он посмотрел на лицо спящего Тимми. Полная луна давала достаточно света, чтобы он ясно видел его.
– Когда-нибудь ты стал бы очень похож на своего папочку, – произнес он. – А твоя мамочка сейчас вон в том доме и знать не знает, что ты здесь. Погоди, пока она узнает, что ты исчез.
Бруно понимал, что нужно уходить, но не смог устоять перед порывом. Он достал из кармана крошечный контейнер, открыл его, извлек ярко-синие линзы и вставил их в глаза. Он носил такие в тот день пять лет назад – на тот случай, если кто-нибудь окажется настолько близко, чтобы рассмотреть его и дать описание. Он помнил, как Тимми закричал: «Синеглазый убил папу!»
«Да, я это сделал, – подумал Бруно. – Да, я его убил».
Он снял линзы, приберегая их для завтрашнего дня.
91
Лео Фэрли не мог уснуть. Полицейский, которым он оставался по сути своей, посылал тревожные сигналы. Лео пытался от них отмахнуться.
«Лори в полном порядке, – напомнил он себе. – Я рад, что Алекс Бакли тоже находится в том доме. Несомненно, Лори ему нравится, и, что еще важнее, он знает, что сегодня ночью она находится в потенциально опасной ситуации, под одной крышей со всеми этими людьми. Тимми тоже в порядке, я разговаривал с ним сегодня, а в воскресенье навещу его… Тогда почему, черт побери, я так уверен, что происходит что-то очень плохое? Может быть, из-за этих дурацких датчиков? Они кого угодно с ума сведут».
Медсестра оставила на его прикроватном столике снотворное.
