Когда Филиппова соединили с больницей, он двумя фразами заставил заведующую неврологическим отделением поверить в серьезность своих намерений, ничего не сообщив ей по существу.
– Что я должна сделать? – испуганно спросила она.
– В четыреста третьей палате у самой двери лежит больная. Немедленно приставьте к ней медсестру, пусть неотрывно следит. И чтобы ни шагу! Я буду у вас через десять минут.
Глава 8. Преступники просчитались
Сергей Дуло припарковал автомобиль напротив главных ворот НИИ скорой помощи и, всматриваясь во всех, кто выходил с территории, курил одну сигарету за другой.
Когда его прогнали из отделения, он, глядя на Полину, сказал: «А с вами мы еще встретимся», – и эти слова были скрытым посланием. Имея ключ от лестничной двери, она могла сбежать через запасной выход.
Сергей надеялся на Полинину сообразительность, потому что другого шанса спастись у нее не было. Не отрывая взгляда от больничных ворот, Дуло взял телефон и набрал номер.
– Сергей Васильевич, где вы?! – раздался голос Курочки.
Дуло ответил коротко:
– Заболел…
– Это серьезно? Вы в больнице?
– Скажи там, кому следует, дескать, выпишется – и сразу же на работу. А пока – лежачий режим.
– Все поняла, – полушепотом сообщила Нина Витальевна.
По ее тону Сергей понял: она догадалась, что он врет, но ни при каких обстоятельствах не выдаст и будет прикрывать до последнего.
– Вот за что я тебя люблю, Курочка! – сказал он с душой.
Курочка возразила:
– Ну уж конечно… Любите вы только жену.
– А тебя уважаю, – нашелся Дуло. – Теперь давай о работе.
– У меня кое-что для вас есть! – многообещающе начала Нина Витальевна. – В ту ночь, когда убили третью девушку…
– Вику Любимову?
– За пару часов до смерти она сделала фото на телефон…
– Знаю, – перебил ее Дуло. – Сфотографировала себя в ванной и разместила фото в социальных сетях. Только профиль ее исчез. Так что не видать нам той фотографии.
– А вот и нет! – возразила Нина Витальевна.
Дуло поторопил:
– Ну говори!
– Любимова не только разместила фото в сети, но еще и выслала его Карягиной!
– Той, что сейчас в больнице? Кстати, как она?
– Пока в реанимации, к ней не пускают.
– Выживет? – спросил Сергей.
– Не знаю. Держу руку на пульсе.
– Получается, Карягину «зачистить» хотели? – предположил Дуло.
– И все из-за того снимка, – уверенно подтвердила Курочка. – Любимова не должна была фотографировать место, где оказалась, и, уж тем более, не должна была отсылать фотографию.
– Если все так, как ты говоришь, у нее бы отобрали мобильник.
– Может, и отобрали. – Нина Витальевна выдала заготовку. – У меня полно подруг, у которых два телефона. По одному звонит муж, в по второму любовник.
– Ну…
– Сумочку забрали – там мобильник, и успокоились, а она зашла в ванную, достала из кармана или бюстгальтера второй телефон, сделала снимок и давай рассылать. Девушки – они ведь такие. Хвастуши.
– Насколько я знаю, у Любимовой не было мужа, – заметил Дуло.
– Правильно, она живет с матерью. Но мама – это похлеще любого Штирлица. Думаю, телефон в сумочке был для мамаши, а тот, что припрятан, – для связи с клиентами.
– Почему бы и нет… – поразмыслив, сказал Сергей. – Теперь я понимаю, что хотела сказать Карягина…
– Когда?
– Когда ее, раненую, выносили из квартиры, она ненадолго пришла в себя.
– Хоть что-то сказала? – притихла Курочка.
– Нет. Хотела, но не смогла. Просто поднесла к уху руку, словно в ней был телефон.
– Кстати, ее мобильник там не нашли.
– Карягина дала мне понять, что преступники забрали ее телефон, в котором был снимок Любимовой.
– И здесь они просчитались! – произнесла Курочка так, будто постигла важную истину.
– Хватит интриговать! Если есть что сказать, говори, – потребовал Дуло.
– Получив фото Любимовой, Карягина тут же его разослала по пяти адресам!
– Зачем?
– Поделилась с подругами.
Сергей Дуло недоуменно затих, потом с ехидцей спросил:
– Вы, девочки, всегда так делаете?
Нина Витальевна чуть слышно хихикнула:
– Если есть чем похвастаться…
– А хвасталась Карягина, стало быть, ванной, где побывала ее подруга?
– Ну, что-то вроде того. Не удивлюсь, если в комментариях она написала: «Эта проститутка опять на вызове отрабатывает».
– Разве о подругах так говорят? – сухо осведомился Сергей.
Теперь замолчала Курочка.
– Вы будто с луны свалились… – наконец отозвалась она.
– Понял.
– В общем, одна из подруг пришла к матери Любимовой, а та позвонила мне. Теперь у нас есть это фото.
– На нем что-нибудь интересное?
– Нет. Обычная ванная, только красивая. Самострел в зеркало.
– Переведи.
– Сэлфи.
– Теперь ясно. Перешли фото на мой телефон.
– Есть.
– И вот еще что… Поскольку все три убитые трудились в эскорте, попробуй выяснить, есть ли среди их агентств что-нибудь общее. Например, местоположение, или схожие телефонные номера, или что-то еще.
– Сегодня же займусь, – пообещала Курочка и вдруг вспомнила: – Сергей Васильевич, Тимофеев из криминалистического просил вас позвонить!
– Ладно. – Перед тем как нажать отбой, он еще раз напомнил: – Не забудь переслать фото.
Следующий звонок был Тимофееву:
– Здравствуй, Валерий Иванович. Чего нового? Зачем просил позвонить?
– Слышал, ты приболел?
– Есть немного. – Сергей замялся, он хронически не умел врать.
– Заходил к тебе. Там Флегонтов. Спрашиваю: где Дуло? Говорит: не знаю, может быть, заболел. Давно его к тебе подсадили?
– В каком смысле? – с деланым равнодушием поинтересовался Сергей.
– Флегонтов теперь сидит в твоем кабинете. Стол, кресло, компьютер. Все чин чинарем.
– Ладно, – сказал Дуло. – Это дело второе. Что у тебя есть по трупу с Подушкинского шоссе?
– Как я уже говорил, на теле – множественные повреждения, скорее от падения на мерзлую землю. Время смерти – около четырех утра. Причина смерти – асфиксия. Душили шнуром.
