– Да! – воскликнул Иван Макарович.
– И как мы все объясним Беленкову?
Филиппов кивнул на бумаги:
– Предоставим копии документов.
– Плевать он на них хотел. Ему бы побыстрее террористов поймать, отчитаться и досрочно получить звание.
– Что же тогда делать?
Девочкин достал лист бумаги и положил перед Филипповым:
– Пиши.
– Что?
– Рапорт об увольнении.
Иван Макарович замер. На его лице не было ничего, кроме усталости.
– С какого числа? – спросил он бесцветным голосом и начал собирать документы.
– Число не ставь. Если проколешься, сам проставлю и уволю тебя к чертовой матери!
Филиппов отставил портфель, написал рапорт, поставил подпись и протянул генералу.
– Значит, выпускаете?
– Езжай, забирай. Я сейчас позвоню.
– Обоих?
– А зачем они нужны по отдельности?
– Спасибо!
– И помни! – Девочкин помахал в воздухе рапортом, после чего спросил: – Когда едешь в Москву?
– Вечером.
– Кого возьмешь с собой?
– Румянцева.
– Справитесь?
– С нами будет Сергей Дуло. Этот троих стоит.
Выбегая из кабинета, Филиппов застрял в тамбуре. Когда он вывалился в приемную, секретарша и Гриша Румянцев встретили его, как героя.
– Ну что? Как?
– Порядок! – Филиппов достал из портфеля яблоко и положил секретарше на стол.
– Девочкин – человек!
– Друга твоего выпустят? – спросил Румянцев.
– Вместе с женой! – Иван Макарович ринулся к выходу, крикнув по пути Грише Румянцеву: – Вечером едем в Москву!
* * *
Дверь громыхнула.
– На выход!
Сергей обнял Полину, и они покинули камеру.
– Куда? – спросил он охранника.
Тот не ответил, только жестом указал направление.
Открылась еще одна дверь, за которой их ждал Филиппов.
– Свободны? – спросил у него Дуло.
– Свободны! – выкрикнул тот и бросился обнимать друга.
– А я вас знаю, – сказала Полина. – Вы приходили ко мне в больницу.
– И вы успешно ввели меня в заблуждение. – Иван Макарович протянул ей руку. – Приятно познакомиться с женой друга.
Полина в нерешительности взглянула на мужа. Тот кивнул, и она пожала руку Филиппова.
– Что теперь? – Этот вопрос Сергей Дуло задал Филиппову, когда они вышли во двор и сели в машину.
– Едем в Москву, – ответил тот, заводя двигатель и трогаясь с места. – Заберем ваши вещи, потом заедем за одним человеком.
– У нас нет никаких вещей, – усмехнулся Сергей, но тут вмешалась Полина:
– Только машина.
– Она у дома, откуда вас забирали?
– Нет, на стоянке под виадуком, – возразила Полина.
– Не понял…
Было ясно, что необходимо прояснить этот вопрос, и Дуло пересказал всю историю с перекрашенным «Опелем», который он получил взамен своей «Вольво».
– Понял. – Филиппов перестроился в другой ряд. – Сейчас заберем вашу машину. «Опель» на стоянку пригонят позже. Я позвоню.
Никакого сопротивления со стороны владельца автостоянки они не встретили. Филиппов предъявил удостоверение и сообщил, что свою машину Мурадик получит не позднее завтрашнего дня. Однако Сергей, чувствуя себя виноватым, дал ему денег.
Машину Филиппова оставили во дворе Управления, где все пересели в автомобиль Дуло, включая прибывшего Румянцева. Полина была счастлива. Мало того, что они с мужем вновь обрели свободу, так теперь она еще сидела в своей машине, со своим мужем и его друзьями, на которых можно было положиться. Как только они выехали за пределы Санкт-Петербурга, она заснула и проспала всю дорогу до самой Москвы. Временами до ее сознания доходили обрывки фраз, и она понимала, что в салоне идет совещание. Но Полина не хотела вникать ни во что. Она вновь отключалась, предоставляя решать все проблемы мужчинам.
По приезде в Москву ее высадили у дома. Сергей зашел, чтобы сменить одежду, после чего уехал на работу вместе с Филипповым и Румянцевым.
Глава 27. Прямая дорожка
Совещание всей следственной группы с участием Филиппова и Румянцева проходило в кабинете у начальника Следственного отдела Геннадия Петровича Яковлева. Начав его, он поочередно выслушал Нину Курочку, криминалиста Сикорского и оперативников, которые работали над делом о трех трупах. После них докладывал Дуло. Он поведал обо всем, что случилось с ним и с Полиной в Санкт-Петербурге. Последним выступил Иван Макарович Филиппов, рассказав о тех полномочиях, которые он получил от генерала Девочкина, начальника Главного следственного управления по городу Санкт-Петербургу.
– Я знаком с Вадимом Григорьевичем, – сказал Яковлев. – Рад, что он доверил нашим сотрудникам расследовать такое резонансное дело. Хотя, как я понимаю, теперь все сошлось на одном человеке, и этот человек – Трифонов Александр Евгеньевич. В квартире, где он проживает, выставлена засада, там поочередно дежурят по два оперативника. Для тех, кто еще не в курсе, сообщаю: Трифонов – бывший сотрудник спецслужб, уволенный за превышение пределов необходимой обороны.
– Кого-то убил? – спросил Дуло.
– Убил, – ответил полковник. – Вместе с ним тогда были уволены еще трое сотрудников, один из которых имеет специализацию по взрывотехнике.
– И это наводит на некоторые размышления, – заметил Филиппов.
– Прямая дорожка к питерскому теракту, – согласился Геннадий Петрович. – Есть подозрение, что эти трое имеют отношение к делишкам вашего Трифонова.
– Можно? – Курочка подняла руку. – По просьбе Флегонтова я выяснила, кому принадлежат дома на участке, который обозначил телефонный оператор Любимовой…
– Оттуда убитая девушка отсылала свою фотографию?
– Мы запеленговали то место, – продолжила Курочка. – На обозначенном участке – три дома, у каждого – обширная территория. Один из домов принадлежит Глебу Пархатскому. Во всяком случае, числится за покойным. Я попросила оперативников съездить туда, посмотреть, что да как… Один из них узнал в охраннике бывшего сотрудника органов, с которым он когда-то служил.
– Данные проверили? – спросил Родионов.
– Да. Им оказался один из троих уволенных вместе с Трифоновым, – доложила Нина Витальевна. – Некто Васильев.
В разговор вступил криминалист Петя Сикорский:
– Очень жаль, что до сих пор не найден автомобиль, из которого выбросили труп третьей девушки. Криминалистический отдел провел все необходимые мероприятия для того, чтобы сузить круг поиска, а результатов до сих пор нет. Мне кажется, капитан Флегонтов в этом вопросе недорабатывает.
