Она протянула руку и со всей осторожностью, с какой только могла, вынула из сейфа тетрадь и лежащий на ней перстень.
– Это он? – тихо спросил Сергей. – Тот самый талисман Пушкина?
Полина взяла перстень, вышла на свет и уверенно подтвердила:
– Да, это он!
– А тетрадь? Это его дневник?
Она отомкнула замочек и раскрыла тетрадку на середине. Увидев знакомые с детства летящие строчки и тонкие профили на полях, сказала дрожащим голосом:
– Это дневник Пушкина… – И, обернувшись к мужу, воскликнула: – Сережа! Мы нашли его!
* * *
Проводы Филиппова и его помощника Гриши Румянцева прошли в штатном режиме. Сергей Дуло обнял Ивана Макаровича.
– Ну, будь здоров. Спасибо тебе.
– Это тебе спасибо! – Филиппов похлопал его по плечу. – Только благодаря тебе еду на доклад к генералу с полным спокойствием.
– Теперь мы в расчете.
– В каком это смысле?
Чуть замешкавшись, Сергей объяснил:
– Я тебя прикрыл тогда, в Александрове, а ты меня – в Питере.
– Будем считать, в расчете!
Они еще раз обнялись, после чего Филиппов, а за ним Румянцев, шагнули в тамбур скоростного поезда Москва – Санкт-Петербург.
С железнодорожного вокзала Сергей поехал в магазин. Купил мандарины, яблоки и сок, затем отправился в Боткинскую больницу. Там, у въезда на территорию, оставил машину и пошел искать хирургическое отделение.
Поднявшись на третий этаж хирургического корпуса, спросил у медсестры:
– Где лежит капитан Флегонтов?
– В триста четвертой, – ответила она и махнула рукой, указывая направление.
Отыскав палату, он пару раз стукнул костяшками пальцев в дверь и заглянул в палату. На кровати лежал Юрий Флегонтов.
– Ну, здорово, герой! – Сергей подошел к тумбочке и поставил пакет. – Как самочувствие?
Флегонтов улыбнулся одними губами:
– Нормально.
– Заставил ты нас поволноваться.
– Теперь все в порядке… – Помолчав, Юрий медленно произнес: – Ко мне сегодня уже приходили, пообещали найти место в следовательской.
– Зачем? – Сергей улыбнулся и положил свою руку на руку Флегонтова. – В моем кабинете для двоих места хватит.
Эпилог
Прошло два месяца.
Полина Свирская затеяла в квартире уборку. И, как всегда в такие дни, для Сергея нигде не находилось места. Где бы он ни устроился, жена отовсюду его прогоняла. Наконец он примостился в прихожей, у двери. Но только уселся на стул и развернул газету, к ним постучали.
Сергей открыл дверь. На пороге стоял посыльный экспресс-почты.
– Полина Сергеевна Свирская здесь проживает? – спросил он.
– Здесь, – ответил Сергей. – Я ее муж.
– Для нее посылка.
– Я могу расписаться?
– Конечно…
Сергей поставил подпись в квитанции и забрал большой полиэтиленовый пакет, в какие обычно упаковывают подобные отправления.
Закрыв дверь, он прошел в комнату, где Полина вытирала с мебели пыль.
– Тебе тут посылка.
– От кого? – Она заинтересованно приблизилась, теребя в руках влажную тряпку. – Ну-ка, открой.
Сергей вскрыл полиэтилен, после которого пришлось разорвать плотную коричневую бумагу. Наконец он извлек на свет вправленную в багет картину. Сначала взглянул на нее сам, потом, изменившись в лице, отдал Полине.
Когда Полина взяла ее в руки, Сергей достал сигарету и закурил. Он выжидательно смотрел на жену.
Полина развернула картину к себе. На ней была нарисована синяя филенчатая дверь, которую она видела раньше. Только на этот раз дверь была наполовину открыта. Ровно настолько, чтобы через нее мог выйти один человек.
– Там, под багетом, воткнута карточка, – сказал Сергей, продолжая нервно курить.
Полина вынула карточку и прочитала:
– «Ни одну дверь нельзя затворить полностью…»
Она в задумчивости протерла рамку тряпкой, а потом повесила картину на гвоздь, который будто нарочно торчал из стены.
Отойдя на несколько шагов, Полина еще раз оглядела полотно, а потом сказала:
– В конце концов, с такими деньгами он может себе позволить умереть не один раз.
