– Мне очень жаль, но нам придется продолжить…
– Прости, друг. Сейчас не могу, – сказал Дуло и побежал к машине.
Через пару минут его автомобиль скрылся за поворотом.
Глава 5. Третья неврология
– Сегодня приедет цирк.
Полина открыла глаза и увидела маленькую старуху с зонтом. Зонтик был детский, с джунглями, жирафами и слонами.
– Там будут клоуны, акробаты и мужик с лошадью… – Старуха грустно свела бровки. – Только лошадь вчера сдохла.
Разомкнув спекшиеся губы, Полина прошептала:
– И мужик приедет один?..
Старуху с зонтиком заслонило женское лицо с чудовищным синяком.
– Очнулась… Девочки, позовите врача.
– Где я? – Полина прищурилась, наводя резкость.
Старуха переместилась левее, чтобы ее было видно.
– Мы в пекарне, – сказала она. – Сегодня много работы. Вставай, хватит лежать, тесто засохнет.
Полина приподнялась и начала спускать ноги с кровати, но чья-то рука прижала ее к подушке.
– Еще одна полоумная… – Лицо с синяком приблизилось. – Булки пошла печь?..
– Юля! – Полина перевела взгляд на дверь. Там стояла крупная женщина в светло-голубом медицинском костюме. – Всего на минуту вышла, а ты опять по палатам шастаешь. – Женщина вцепилась в старуху и отобрала у нее зонтик. – Идем, Юля, идем. Тебе здесь нечего делать. Сколько раз говорила, сиди в своей палате.
– Где я? – спросила Полина, на этот раз в ее голосе прозвучала тревога.
– В третьей неврологии, – сообщила женщина в медицинском костюме и вытолкнула старуху за дверь.
Вцепившись в косяк, та снова сунула голову в комнату.
– И если ходули прорастают в ушах осла…
– Иди в палату! – Сиделка отцепила старушечью руку от косяка и, наконец, увела свою подопечную.
Полина осмотрелась. В комнате с большим окном стояли три кровати. На одной лежала обритая наголо девушка, на другой сидела толстая женщина с всклокоченными волосами и черным синяком в пол-лица.
– Как ты? – спросила она.
– Не знаю, – прошептала Полина.
– Болит что-нибудь?
– Голова… И слышу все будто бы издали. – Она подняла забинтованную руку. – А это зачем?
– Осколочное ранение. – В палату вошел высокий седой мужчина в белом халате. – Очнулась? Как самочувствие?
Вслед за врачом проследовали две женщины в таких же белых халатах. Они остановились и приготовились что-то записывать.
– Как себя чувствуем?
– Слышу плохо, и голова… – Полина снова подняла руку в бинтах.
– Я же сказал, это осколочное. К счастью, зацепило не сильно.
Доктор достал из нагрудного кармана маленький молоток и поднес к ее носу.
– Смотрим…
Полина свела глаза к переносице. Молоточек переместился вправо, потом влево, она перевела взгляд вслед за ним.
– Так… Руки перед собой.
Полина вытянула руки.
– Закройте глаза и поочередно коснитесь указательными пальцами носа.
Правый указательный палец попал в глаз, левый – в щеку.
– Да… – сказал доктор. – Откройте глаза. У вас, моя дорогая, контузия.
– Что со мной случилось? – спросила Полина.
– Вы сами что-нибудь помните? – осторожно поинтересовался доктор.
Она покачала головой.
– Был взрыв, и вы оказались рядом, – подсказал он.
– Здесь, в Москве? – предположила Полина.
Женщины-врачи переглянулись, и одна очень спокойно произнесла:
– В Санкт-Петербурге.
– В Санкт-Петербурге? – Полина удивленно перевела взгляд на врача. – Что я здесь делаю?
Тот посмотрел на помощниц.
– Думаю, не стоит сейчас ее беспокоить. В ближайшее время она вряд ли что-нибудь вспомнит.
Одна из женщин склонилась к Полине.
– При вас не было документов. Помните, как вас зовут? Фамилию свою помните?
Полина устало закрыла глаза и, будто издалека, услышала голос доктора:
– Дня через два память вернется, тогда все оформите. Пока оставьте ее в покое. Она сорок часов без памяти провалялась.
Когда Полина снова открыла глаза, врачей в палате уже не было, но рядом сидела тетка с большим синяком.
– Ты и вправду ничего не помнишь? – спросила она.
– Нет, – ответила Полина.
– И как рвануло, не помнишь?
– Нет.
– И как нас с тобой в «Скорой» везли?
– Откуда?
– С вокзала, где взорвалось. Только я легче отделалась, а ты два дня без сознания пролежала.
Полина смотрела перед собой, и ей не хотелось ни думать, ни вспоминать. Она задала только один вопрос:
– Кто та старушка с зонтиком?
– Полоумная Юля, говорят, она давно здесь лежит. Родные платят, и у нее есть сиделка.
Полина снова закрыла глаза, вспомнила зеленый зонтик старухи, и ей почудились джунгли. Из зарослей вышел светлоглазый коротко стриженный человек, она повязала ему галстук и подала пиджак. Он посмотрел на нее долгим взглядом, потом сказал: «Вот за что я тебя люблю, Полина…»
«Полина… Полина Свирская». – Она вспомнила свое имя. – «Сергей…» – Мужчина в галстуке был ее мужем.
Полина села в кровати. В голове вихрем промчалось все, что случилось за последние два дня: отъезд Сергея, разговор с питерской подругой, поездка в поезде, попутчица Мила и потерянный паспорт. Взрыв…
Вскрикнув, она в ужасе зажала руками рот. Оглядевшись, увидела одну лишь бритую девушку, которая неподвижно лежала, повернувшись спиной. Теперь Полина вспомнила все, а главное – то, что на железнодорожном вокзале взорвался ее чемодан.
«Почему? Почему?!»
В нем была ее одежда и обувь. Сергей отказался брать с собой даже рубашку. Сказал:
«Два дня я как-нибудь и в свитере перебьюсь».
Полина вспомнила про утерянный паспорт и почувствовала, что его потеря связана с тем, что случилось потом. Прокручивая ленту воспоминаний, всякий раз застревала на том моменте, когда у тамбура проводница возвращала ей документ, и она собственноручно засовывала его в наружный карман чемодана. Что же случилось? Может, паспорт украли? Нет, здесь дело в другом!
Уставившись в потолок, Полина в малейших подробностях вспомнила свой проход между креслами и то, как она подошла к багажным полкам в конце вагона. Какая-то деталь мелькнула в ее голове, но сразу ускользнула.
