Так приятно иногда пожить в свое удовольствие… Пусть отдохнет ядовитое жало ее коварства!
Она и не предполагала, какой сюрприз готовит ей судьба.
Наши дни, Франция
Может, и явилась бы к Алёне светлая догадка, повинуясь принципу – утро вечера мудренее, но просто не успела, потому что, лишь только наша героиня пробежала по прямой дороге, ведущей от Муляна к Френу и свернула в распадок, как неподалеку раздался странный треск. Он становился все громче, через пару секунд сделался вовсе оглушительным, и из-за поворота навстречу ей вынырнул знакомый «малыш «Рено» а при нем – Эсмэ, все в тех же очках и каскетке козырьком назад.
Парень резко затормозил и выскочил на дорогу с явным намерением заключить Алёну в объятия и облобызаться с ней. Ничего странного, все французы дружески чмокаются при встрече, однако у нашей героини возникло подозрение, что дружеским поцелуем дело на сей раз не ограничится. Поэтому она несколько попятилась и сказала вежливо, но холодно:
– Привет, Эсмэ. Возвращаешься со свидания с красоткой Бланш?
Конечно, это была издевка: возвращаться из Талле в Нуайер через Мулян – это примерно то же, что ехать из Москвы в Питер через Нижний Новгород. Однако, к ее изумлению, Эсмэ расплылся в счастливой улыбке:
– Ты ревнуешь? Как приятно! Забудь о Бланш. Я о ней ни разу не вспомнил с той минуты, как позвонил вчера, выполняя твою просьбу. Она приглашала приехать, но для меня теперь просто не существует другой женщины, кроме тебя.
– С ума сойти, – произнесла Алёна с выражением, которое при всем желании невозможно было принять за восторг. – Ну и зря, я тебе еще вчера сказала. Ничего не выйдет, усвой это как можно скорее и не мечтай попусту. Так что – рада была тебя повидать, но мне нужно продолжать мой моцион.
И она спокойно, размеренно побежала по мерно идущей под уклон дороге.
– Элен, но как же… – растерянно крикнул Эсмэ вслед, но наша героиня только помахала рукой, даже не дав себе труда обернуться.
Несколько мгновений за ее спиной стояла ошеломленная тишина, как если бы Эсмэ от изумления решил взять пример с небезызвестной супруги некоего жителя города Содома, и Алёна почти надумала возвращаться другой дорогой, лишь бы не видеть его обратившимся в соляной столб. Однако позади снова взревел мотор. Алёна искренне порадовалась, что ее юный поклонник остался жив и невредим, образумился и собирается уехать… но радовалась она рано, ибо звук начал приближаться, а потом «малыш «Рено» поравнялся с ней и перегородил дорогу.
Так… Назревала выясняловка отношений – то есть то, чего Алёна совершенно не переносила.
Она разозлилась: кажется, ясно было сказано, о чем еще говорить? Не останавливаясь, обежала машинку и продолжила путь. Но через миг неугомонный Эсмэ снова оказался поперек дороги в своей корзинке на колесах.
Да ради бога! Алёна, не снижая скорости, взбежала на склон и ринулась в лес. В общем-то, рискованное решение: практически на всем протяжении полоска леса вдоль дороги была забрана стеной колючего кустарника – здесь ведь всюду частные владения, нечего любому пешему человеку шляться по частным угодьям! Но ей повезло: как раз на пути обнаружилась небольшая лазейка, и в нее удалось нырнуть. Алёна от души надеялась, что добряк Жильбер – а именно граница его частного владения была нарушена – простит ее. В случае чего она готова дать объяснения. Повезло и в том, что вот уже второй день бегунья отправлялась на пробежку в спортивных шароварах, защищающих ноги от новых царапин и маскирующих старые, так что агрессивная ежевика напрасно пыталась снова исполосовать ее своими загребущими лапами.
Вокруг Муляна многочисленные рощи выполняли чисто декоративную, вернее – сельскохозяйственную функцию: отгораживали одно поле от другого, нужны были для снегозадержания, изменения направления ветра и всего такого, в чем Алёна не слишком знала толк. Полосы деревьев были шириной от пятидесяти метров до полукилометра, никак не больше, и она попала в самую узкую, потому что не прошло и нескольких минут, как вновь оказалась на открытом пространстве. В нынешнем году Жильбер, повинуясь законам севооборота, не сажал здесь ни пшеницу, ни люцерну, оставил поле под парами, дважды скосив за лето траву, но еще не перепахав землю под озимые. Травяные будылья изрядно отвердели (стояла сухая погода) и кололись даже сквозь кроссовки, царапали щиколотки, бежать было не слишком удобно. Алёна надеялась, поскорей обежав «крыло» рощи, выскочить вновь на дорогу и продолжить свой путь, однако с отвращением услышала позади рев «малыша «Рено».
– Подожди… поговорить… – слабо донесся крик Эсмэ, подхваченный порывом ветра.
Итак, мальчишка въехал на поле! У Алёны не было никакого желания беседовать с настырным испорченным юношей, поэтому она опять свернула к лесу, ища спасение в нем.
Не повезло – колючий кустарник напрочь преградил дорогу. Пришлось бежать по полю.
Алёна довольно хорошо знала окрестные места и вскоре направилась туда, где должна была пролегать дорога на Самбор. Осталось пробежать рощицу, но Эсмэ обогнал ее и перерезал путь к роще.
– Я хочу тебя! – крикнул он, высовываясь из «корзинки». – Ты можешь понять, что я по тебе с ума схожу?!
Алёна развернулась и побежала по полю в обратном направлении.
«Малыш «Рено» двинулся следом.
Сейчас писательница Дмитриева просто ненавидела несносного мальчишку, который готов загнать ее, как лисицу, только бы добиться своего! Она устала (бежать по поросшему будыльем полю – совсем не то, что по гудрону проезжей дороги), запыхалась, но лес, как нарочно, ощетинился рогатками кустов, никак не нырнуть туда… Нет, само собой, в крайнем разе Алёна себя не пощадит и рванет через кустарник, даже рискуя изодрать одежду в клочья и прибавить к своим царапинам еще с десяток, но не факт, что удастся уйти от Эсмэ – парень с его тупым сексуальным упорством обогнет на своей таратайке лес и перережет-таки ей путь на дороге.
Он ее хочет, главное… А если она его – нет?
Да что ж это такое! Да неужели мальчишка настолько глуп, что принимает ее отчаянное желание скрыться за игру, за шутку, за нормальное дамское сопротивление с целью пуще раззадорить мужчину?!
Алёна споткнулась раз, другой, и вдруг…
– Водитель «Mioche Renault», остановите машину! – раздался громовой голос словно бы с небес.
Она снова споткнулась, на сей раз от потрясения. И увидела полицейскую машину, которая неуклюже вывернула из-за края рощи, перевалила через невысокую земляную насыпь на обочине поля – и остановилась, вращая синей мигалкой. Это была сине-белая машина окружной жандармерии.
Кажется, никогда в жизни наша героиня так не радовалась стражам порядка! Сейчас те возникли прямо как та кавалерия, которая в кино всегда появляется вовремя!
– Мсье Пон, прошу вас подъехать! И вас, мадам, прошу подойти! – послышался усиленный мегафоном голос.
Писательница злорадно оглянулась на Эсмэ. Мальчишка явно струсил, но пытался держаться бодренько: дерзко улыбнулся и подчеркнуто медленно, немилосердно треща мотором, потащился выполнять приказ, обогнав замершую на месте бегунью. Может быть, ему и хотелось смыться, но какой смысл, если офицер знает его фамилию…
