– То есть Витали нашел Чжэн и…
– Совершенно верно.
– Но как итальянец попал в конюшню? Что ему там понадобилось? – изумленно спрашивала Алёна.
– Подробности нам стали известны от его спутницы Лиин Фао, китаянки. Наверное, вы ее видели во время экскурсии.
– О да, конечно, видела! Она необычайно красива, только макияж у нее чрезмерный. Честно говоря, я потом, когда обо всем размышляла, думала, что это, возможно, была Чжэн, накрашенная сверх меры, чтобы ее никто не узнал в замке, – призналась Алёна. – Ведь вы понимаете, для нас, европейцев, все китайцы на одно лицо…
– Нет, вы ошиблись. Лиин Фао рассказала, что Карло Витали был необычайно сластолюбив. Приступы невероятного желания накатывали на него внезапно, и тогда он становился готов на все, только бы немедленно сойтись с женщиной. Так случилось и в комнатах замка!
Алёна вспомнила экстраординарную кровать, увиденное в зеркале и почувствовала, что краснеет. Честное слово, не только на Карло Витали накатывало это!
– Итальянец увлек свою спутницу в конюшню, чтобы быстренько предаться страсти? – догадалась наша героиня. – Затащил ее за тюки с сеном, и там они увидели тело Чжэн, а в руке у нее…
– Совершенно верно, – сказал Диего, но как-то рассеянно. – В руке у нее была статуэтка, которую Витали немедленно схватил и начал восхищенно рассматривать, поскольку знал толк в китайском искусстве. Но внезапно пал мертвым. Лиин Фао, у которой имелись некоторые проблемы с законом, немедленно скрылась, даже не взглянув на «эту ерунду», как она выразилась о статуэтке. Самое смешное, что китаянка даже не слышала ни о Серебряной Фей, ни об императрице Цыси – ее семья уже третье поколение живет во Франции и совершенно ассимилировалась.
– Как странно: Витали, фирма которого помогла Чжэн приехать во Францию, погиб как бы от ее рук! – покачала головой Алёна. – Совпадение, в которое даже не очень верится.
– Да, в жизни бывает масса очень странных совпадений, – как-то рассеянно согласился Диего. И вдруг резко махнул рукой: – Давай, Полиньяк! Делай!
Повинуясь его команде, шофер, носивший такую знаменитую фамилию, внезапно резко развернул автомобиль и остановился посреди дороги. Диего и Жоэль вылетели из салона с такой прытью, что Алёне даже показалось, будто их вовсе никогда не было рядом. Однако они были! А сейчас они замерли на проезжей части, наставив пистолеты на какой-то неуклюже тормозивший серый «Вольво»… А из того, держа руки поднятыми, явились… о господи, Алёна не могла поверить своим глазам… Николь Вассерман, она же Виктори Джейби, и Луи-Огюст. На сей раз сладкая парочка была в женском обличье, хотя обе… оба… ну, словом, все они были по-прежнему лысые. Вид у Николь был самый жалкий и несчастный.
– Так, медам
[51]
, в чем дело? Почему вы нас преследовали? – сурово спросил их лейтенант Ле Пёпль.
Диего Малгастадор как-то странно кашлянул, и Алёне почему-то показалось, что он с трудом скрывает смех.
Луи-Огюст только шевелил губами, словно был не в силах молвить и слово, и роль переговорщика пришлось взять на себя Николь. А у нее прерывался голос:
– Ради бога, господа… Мы вас не преследовали, мы всего-навсего хотели догнать вот эту даму… – И, поскольку руки у нее были подняты, Николь, нелепо выпятив подбородок, указала им на Алёну.
– Так… – с той же суровой интонацией проговорил Жоэль. – А зачем вам понадобилась эта дама?
– Я хотела вернуть… вернуть… – заикалась бледная до синевы (даже лысина ее была синеватой!) Николь. – Отец позвонил мне и приказал немедленно… а потом я узнала, что он арестован… Клянусь, я ни в чем не замешана! А ваш браслет… все произошло случайно…
– Браслет? – прошептала Алёна. – Вы хотите вернуть мой браслет?!
– Да! Да! – закивали разом Николь и Луи. – Он в сумке.
Диего, изумленно переводя взгляд со странной парочки на Алёну, сунул пистолет за ремень джинсов, взял из салона «Вольво» сумку, немыслимо сверкающую от баснословного количества стразов, которыми она была украшена, открыл. Сунул туда руку… и вытащил целую связку самых разнообразных браслетов.
– Ого! – засмеялся лейтенант Малгастадор. – Все ваши, Элен?
– Нет! – разом сказали Алёна и Николь. Но тотчас Николь изобразила любезную улыбку:
– Впрочем, если мадам желает, я охотно…
Ха! Здорово же красотка перепугалась! Взятку предлагает! Браслетами! Вот цирк! Хотя некоторые из них, конечно, очень даже ничего…
– Нет-нет, спасибо, только борзыми щенками, – вежливо произнесла наша героиня нечто, совершенно не понятное ни одному из присутствующих, затем указала на один браслет: – Вот этот – мой.
Диего с поклоном вручил ей причудливое сплетение овалов и ромбов с вправленными в них черными камнями.
Алёна даже головой покачала от изумления и радости. Хотелось ей, конечно, выразить свое отношение к этой лысой дуре, да ладно, пусть живет! Браслет вернулся, Лизочка перестанет грустить. Что еще нужно? Подталкивать падающего никогда не было принципом жизни русской писательницы Алёны Дмитриевой!
– У вас больше нет никаких вопросов к медам? – официально спросил Диего, незаметно подмигивая Алёне.
– Никаких, – кивнула та.
– Значит, мы можем их отпустить?
– Да.
– Вы свободны, дамы! – провозгласил Диего.
Николь и Луи проворно опустили руки и ринулись к машине.
Жоэль, который до сей минуты с оружием в руках прилежно контролировал ситуацию, тоже опустил пистолет.
И тут Алёна кое-что вспомнила.
– Погодите!
Николь с Луи-Огюстом замерли и рефлекторно вскинули руки.
– Да нет, – с досадой покачала Алёна головой, – я просто хотела кое-что узнать у… мадам. Можно вас на два слова?
Она отвела Николь в сторонку и спросила – ну до ужаса неловко было задавать такой вопрос! – как можно тише:
– Откуда вы узнали про мой синяк?
– Про что? – бледнея, пробормотала Николь.
– Ну, про bleu… – Алёна сдернула очки, которые, чудилось, приросли к ее переносице и даже за время сегодняшних приключений ни разу не вздумали свалиться.
– Пресвятая Дева! – воскликнула Николь. – Но я… я… я не знала о нем! Я его впервые вижу!
– Ладно врать! – рассердилась Алёна. – Впервые! А кто сказал девочке, у которой вы взяли браслет, мол, отдадите его даме с синяком?! Je rendrai à la dame avec un bleu?! Разве не ваши были слова?!
– Ох… – выдохнула Николь в ужасе. – Ничего подобного я не говорила! Я сказала… сказала… Je rendrai à la dame en bleu! Я отдам его даме в синем! Вот что я сказала!
