Глеб достал телефон и набрал номер.
— Да? — раздался в трубке приятный женский голос.
— Здравствуй, Даша.
— Здравствуйте. А кто говорит?
— Говорит Юркин брат. — Глеб усмехнулся. Вот так полгода не появляешься, и твой голос уже не узнают.
— Глеб? Это правда ты? Где ты пропадал? Я тебе столько раз звонила, но твой номер заблокирован! — Даша разволновалась. — Как ты?
— Я жив, Даш. Все нормально. Ты прости, пожалуйста, что я исчез, когда ты нуждалась в моральной поддержке. Я поступил как идиот.
Даша ответила не сразу.
— Тебе тоже пришлось несладко. Брат умер, да еще и жена бросила. Я понимаю, ты, наверное, хотел побыть в одиночестве. Но я все равно беспокоилась. Ты уезжал из города?
Он усмехнулся и стряхнул пепел с сигареты.
— Можно и так сказать. Но теперь я вернулся. Если хочешь, можем пересечься как-нибудь.
— Конечно, хочу! Давай сегодня? Приезжай ко мне.
— Хорошо, Даша. Приеду. До встречи.
Глеб положил трубку и еще долго стоял на балконе, не решаясь покинуть дом, с которым было связано много воспоминаний.
Тем же вечером навестил Дашу. Открыв дверь, она замерла, вперив в него испуганный взгляд.
— Ты чего, Дашка? Привидение увидела?
— Извини. — Девушка посторонилась, пропуская его в прихожую. — Просто я забыла, как вы с Юрой похожи. — Ее голос осекся, она обессиленно оперлась о шкаф, стараясь справиться с волнением.
Несколько секунд Глеб молча смотрел на нее, а потом притянул ее к себе и принялся гладить по голове. Он не знал, что сказать. Ему тоже не хватало брата. Они были абсолютно разными по характерам. Глеб частенько выходил из себя, мог запросто повысить голос и рассвирепеть на пустом месте. Юрку же было невозможно вывести из равновесия и втянуть в конфликт. Он умел ненавязчиво уладить любую ссору, его шутки не обижали, а советы не раздражали, даже если были на то причины, Глеб не мог злиться на брата дольше пары часов. Даже когда тот умолчал об ухудшении своего состояния и загремел в больницу, не сообщив ему об этом.
Глеб помнил, как ворвался в палату, кипя от ярости. Юрка лежал, подключенный к аппарату искусственной почки, и изображал оптимизм. Тогда Глеб не сдержался, высказал братишке все, что думает об его умственных способностях. Разве не глупо строить из себя героя, когда на кону стоит твоя жизнь?
— Какого черта вы мне сразу же не позвонили? — горячился Глеб. — Я надеялся, что ты уже вырос из детского возраста! Как же я зол!
— Не ори ты, и без того голова болит. Я думал, ничего серьезного. Ты и так носишься со мной как с писаной торбой. Мне неловко от этого, понимаешь? Что я, сам не в состоянии о себе позаботиться? — оправдывался больной.
— Не в состоянии! Иначе бы не допустил нынешней ситуации!
Юрка понуро кивал, соглашаясь с его претензиями, и выглядел таким несчастным, что Глебу пришлось поумерить пыл. В конце концов, на нем лежала не меньшая вина. После расставания с женой он сорвался в запой и на полторы недели выпал из внешнего мира. Юркина жена несколько раз звонила ему, заподозрив некомпетентность врачей, но он не подходил к телефону, напиваясь от жалости к себе. Перевези он брата в другую больницу на несколько дней раньше, его удалось бы спасти…
Впрочем, бессмысленно гадать, что было бы. Судьбу не отмотаешь назад, не перепишешь заново. Иногда надо просто смириться и научиться жить в новых обстоятельствах. Глеб никогда не перестанет скучать по младшему брату, но заниматься самоедством больше не будет. Он едва не угробил себя однажды и впредь не повторит этой ошибки. Пока ты дышишь, есть шанс совершить достойные поступки. Мертвые этой возможности лишены.
Глеб осмотрелся. Квартира выглядела по-прежнему, словно хозяин не умирал вовсе. На стенах висели сделанные Юркой фотографии, на включенном компьютере красовалась выбранная им заставка, и даже на кухонном столе, в вазочке, лежали Юркины любимые конфеты. Глеб часто наведывался в гости к брату, но никогда раньше не чувствовал себя так неуютно.
Даша понимающе усмехнулась:
— Жутковато, правда? Как будто он все еще здесь. Иногда мне кажется, что Юра сейчас войдет как ни в чем не бывало. Спросит, что на ужин, поцелует меня и вернется за свой компьютер доделывать работу. Я поэтому и вещи его не прячу. Знаю, что глупо, но ничего не могу с собой поделать.
— Не глупо, Даш. Ты его любила и продолжаешь любить. Со временем все сгладится, обещаю. — Глеб помолчал. — И кстати, что на ужин?
Даша спохватилась, подскочила к холодильнику.
— Ой, прости. Я что-нибудь приготовлю.
Глеб поймал ее руку.
— Я же пошутил. Не надо ничего готовить. Я там принес кое-что, разбирай пакеты и ставь чайник. Уловила?
Даша послушно кивнула.
Они сидели на кухне, беседуя о ничего не значащих мелочах, в кружках остывал нетронутый чай, по телевизору, включенному в беззвучном режиме, передавали прогноз погоды. Синоптики обещали 15 градусов выше нуля и небольшой дождь.
— Я встречалась с Галей, — неожиданно сказала Даша и, поймав напряженный взгляд Глеба, продолжила: — Я ей позвонила сообщить о переводе тобой денег на ее счет. Она была не очень разговорчива, но все-таки спросила о моем самочувствии и выразила соболезнования по поводу смерти Юры. Наверное, мой голос звучал жалко, Галя предложила увидеться и сходить вместе на кладбище, положить цветы на Юрину могилу.
Глеб молчал, не смея просить подробностей. Даша задумчиво взяла ложечку, подержала ее и вновь положила на стол.
— Извини, я не расспрашивала ее о вашей ссоре. Меня тогда ничто не волновало, кроме собственного горя. Я все время плакала. Мы даже не поговорили толком.
— После этого вы не общались?
Девушка мотнула головой.
— Она не звонила, я тоже. Не люблю навязываться. Скажи, Глеб, у вас это серьезно? Вы решили навсегда расстаться?
— Не мы, Галя решила. — Глеб сжал пальцами переносицу и закрыл глаза. Разговор будил неприятные воспоминания, хотелось стряхнуть их, как дорожную пыль с одежды, залезть под ледяной душ и вышибить прочь любые мысли о несчастной любви.
— Мне правда жаль. — Даша нервно кусала губы, словно желая в чем-то признаться, но была не уверена, стоит ли. — И вы теперь не поддерживаете контакт?
— Сменим тему, ладно? — Глеб натянуто улыбнулся. — Впрочем, уже поздно. Пойдем, проводишь меня до порога.
В прихожей, наблюдая, как он обувается, Даша обмолвилась:
— Знаешь, когда мы виделись с Галей, я заметила…
Глеб оставил ботинок в покое и внимательно посмотрел на нее.
— Да?
Даша замялась.
— Что ты заметила? — спросил он.
