– Не традиционно сексуальные, – подчеркнула Амелия. – Возможно, он фетишист или извращенец. У меня создалось впечатление, что он был очарован ее кожей. Хотел ее касаться. Или не мог совладать с собой.
– Не мог совладать с собой? – переспросил Райм. – Сакс, это мне кажется сомнительным. Маловероятным. Принято к сведению, но давай двигаться дальше.
Они начали с анализа веществ, которые Сакс нашла у тела Хлои, и сравнения их с контрольными образцами из туннеля, стараясь отделить те, что не имели отношения к Иксу.
Купер не прекращал работы на газовом хроматографе и масс-спектрометре.
– Так, в общем, мы имеем окись азота, озон, железо, марганец, никель, серебро, бериллий, хлорированный углеводород, ацетилен.
Райм кивнул.
– Они находились возле тела?
– Да.
Сакс осмотрела свою подробную карту, где было отмечено точное местонахождение каждого образца.
– Хм, – буркнул Райм.
– Линк, что такое? – спросил Селлитто.
– Эти материалы используются при сварке. Может, они появились от нашего Икса, но, думаю, скорее от рабочих, которые прокладывали трубы. Но все равно нанесем это на карту.
Купер выбрал другой образец – с пола у лестницы, ведущей к люку. Покончив с его анализом, эксперт нахмурился.
– Да, возможно, здесь кое-что есть.
Райм вздохнул. «Так поделись этим с нами, и спасибо тебе», – говорила его усталая улыбка. Но Купер не позволял себя торопить. Он тщательно читал показания масс-спектрометра.
– Это тетродотоксин.
Райм был заинтригован.
– Да, здесь в самом деле кое-что есть. Еще одно возможное орудие убийства.
– Яд, Линк? – поинтересовался Селлитто.
– Яд, – заговорил Мел Купер. – Сильный. Из яичника собаки-рыбы, фугу. Это нейротоксин, известного противоядия нет. В Японии за год умирает около шестидесяти человек, евших эту рыбу. В малых дозах можно получить кайф… и выжить, чтобы оплатить чек. Говорят, тетродотоксин представляет собой снадобье для зомбирования.
– Что-что? – с отрывистым смешком спросил Селлитто.
– Действительно, – добавил Купер, – прямо как в кино. На Карибских островах люди принимают его для замедления биения сердца и дыхания до такой степени, чтобы казаться мертвыми. Потом возвращаются к жизни. То ли это религиозный ритуал, то ли мошенничество. Антропологи считают, что, возможно, это и стало источником мифа о зомби.
– Просто-напросто развлечение в скучные субботние вечера на Гаити, – пробормотал Райм. – Можем мы на этом сосредоточиться?
Купер поправил очки.
– Количество тетродотоксина ничтожно.
– Если медэксперт не найдет его в крови Хлои, это будет означать, что Икс, возможно, готовил этот яд для будущего нападения. – Райм скорчил гримасу. – И где, черт возьми, он его взял? Может, поймал собаку-рыбу – так же, как вырастил болиголов? Продолжай, Мел.
Купер читал надписи на карте Сакс.
– Здесь часть следа ноги – наверно, один из его следов, раз он возле лестницы. И неясный.
Бахилы…
– Совершенно верно, – подтвердила Сакс.
Купер показал ей масс-спектрометр, она кивнула, потом переписала результаты анализа на белую доску.
● Стеркобилин, моча 9,3 г/л, хлорид 1,87 г/л, натрий 1,17 г/л, калий 0, 75 г/л, креатинин 0,67 г/л.
– Дерьмо, – пробормотал Райм.
– Что случилось? – спросил Пуласки.
– Ничего, – ответил Райм. – В буквальном смысле. Фекальный материал. Почему он? Почему там? Есть какие-то соображения, девочки и мальчики?
– Там наверху были трубы ДС – департамента санитарии, – но я не видела никаких нечистот ни на земле, ни на стенах. Наверно, не оттуда.
– Из парка, где прогуливают собак? – предположил Селлитто. – Или у него есть собака.
– Оставьте, – произнес Райм, воздерживаясь от закатывания глаз. – Эти вещества предполагают человеческое дерьмо. Можно выделить ДНК, но это будет пустой тратой времени. Извините за выбор слов.
– Может, Икс посетил туалет перед тем, как спуститься под землю?
– Возможно, новичок, но, думаю, дерьмо у него из канализационной системы где-то в другом месте. Полагаю, это значит, что он проводит много времени в подземельях Нью-Йорка. Это его зона убийств. Он уютно там себя чувствует. И если на месте убийства Хлои Мур не было никакой утечки из канализации, значит, у него есть еще несколько мест. И это говорит о том, что он выбирает свои жертвы заблаговременно.
Зазвонил городской телефон. Сакс ответила и после недолгого разговора положила трубку.
– Медэксперт. Да, причиной смерти было отравление цикутой – не тетродотоксин. Ты был прав, Мел: концентрация в восемь раз выше, чем в соке растения. А обездвижил он ее пропофолом. Двумя уколами, в шею и руку.
– Лекарство, отпускаемое по рецепту, – заметил Райм. – Его на заднем дворе не вырастишь. Как он получил к нему доступ? Ладно, занеси это в карточку и пойдем дальше. По-настоящему меня интересует сама татуировка.
Райм смотрел на фотографию, которую сделала Сакс: татуировка была без краски, но ее легко видно по красной воспаленной коже. Гораздо более четкое изображение, чем то, что он видел через видеокамеру на тускло освещенном месте преступления.
– Ну и ну, – произнес Пуласки, – красота.
– Я не знаком с миром тату, – заметил Райм, – но, думаю, существует мало художников, способных сделать это за короткое время.
– Я загляну в самые большие студии в городе, – вызвался Селлитто. – Посмотрю, что удастся узнать.
– Эти линии, – задумчиво произнес Райм, указав на окаймление, фестоны под словом и над ним. – Ты была права, Сакс. Они вырезаны, а не выколоты. Как будто он пользовался бритвой или скальпелем.
– Кромсал просто для красоты, – пробормотал Селлитто. – Ну и мерзавец.
– Не знаю, как это объяснить. Может, хотел блеснуть мастерством. Теперь слово: «второй». Что оно означает? Соображения?
– Второй труп? – предположил Пуласки.
Селлито рассмеялся.
– Этот тип, в сущности, не скрывает своих следов. Мы бы узнали, если бы был труп номер один, не считаешь? Держу пари, Си-эн-эн сообщила бы о нем.
– Да, конечно. Я не подумал.
Райм рассматривал фотографию.
– Пока делать выводы рано. А что в остальной части сообщения? Думаю, что тот, кто так хорошо владеет каллиграфией, знаком с правописанием и грамматикой. Первая буква строчная. Значит, этому слову предшествовало другое. Точки нет, значит, существует продолжение.
