А он и Дженни крепко прижимались друг к другу, пока холод не забрался под их сплетенные тела (нет, разумеется, не это: они были в пижамах, скромных и комичных, как детские).
Как ему хотелось бы снова оказаться с семьей! Но Рон отогнал эти мысли. Он играет роль. Это его работа. Единственная работа. Дженни замужем за Роном Пуласки, не за Стэном Валеса. Детей не существует. И нет ни Линкольна Райма, ни Амелии Сакс.
Нужно только найти сообщников покойного и не особенно оплакиваемого Часовщика. Кто они? Что у них на уме? И самое важное: есть ли у этого убийцы преемник?
У Рона Пуласки было соображение по этому поводу, однако он решил ничего не говорить ни Линкольну, ни Амелии из боязни, что будет выглядеть глупо, если оно окажется ошибочным (опять эта травма головы. Она досаждает ему ежедневно, изо дня в день).
Версия его была такой: Адвокат сам был главным сообщником Часовщика. Он лгал, говоря, что никогда не встречался с этим человеком. Оказалось, что он действительно адвокат – они проверяли. И у него есть фирма в Лос-Анджелесе. (Помощник, ответивший по телефону, сказал, что мистер Уэллер уехал по делам из города.) Однако сайт в Интернете выглядел ненадежно – голые факты – и давал только номер почтового ящика, а не адрес. Но для сайтов излишне навязчивых адвокатов это типично, полагал Пуласки.
И какой план у этого адвоката? Может быть, такой же, как у Пуласки. В конце концов, почему он приехал в Нью-Йорк за прахом, хотя было бы гораздо легче и дешевле просто отправить его родным курьерской службой «Федэкс»?
Нет, теперь Пуласки был еще более убежден, что Уэллер приехал с целью найти других партнеров Часовщика, мастера планировать несколько проектов, действующих одновременно, не сообщая одной группе коллег о существовании другой. Он догадывался…
Телефон завибрировал. Рон ответил. Звонил полицейский из группы поддержки в отеле. Он и его напарник находятся в вестибюле и в баре. Пуласки назвал приметы Уэллера, но полицейский в штатском сообщил, что в вестибюле пока нет никого, соответствующего описанию. Правда, было еще рано.
– Я буду там через пять-шесть минут.
Налетел порыв ветра. Пуласки плотнее запахнул пальто. Они с Дженни говорили о поездке на пляж – любой пляж. Дети занимались плаванием в бассейне, и он с нетерпением ожидал поездки с ними к океану. На севере штата есть несколько озер, но песчаные пляжи с накатывающимися волнами… О, им понравится…
– Привет, мистер Валеса.
Пуласки резко остановился и обернулся. Постарался скрыть удивление.
В десяти футах позади него стоял Дэйв Уэллер. Что происходит? До отеля еще два квартала. Уэллер стоял под тентом зоомагазина, еще не открытого.
«Действуй хладнокровно», – велел себе Пуласки.
– Привет. Я думал, мы встретимся в отеле. – Он кивнул в сторону здания.
Уэллер лишь молча смерил его взглядом.
Патрульный продолжил:
– Ужасный день, не правда ли? Надоело. Дождь со снегом идет уже почти неделю. – Он чуть было не добавил: «У вас в Лос-Анджелесе такого не бывает». Но ведь он не должен был знать, что у этого адвоката есть контора – или что-то вроде того – в Калифорнии.
Или было бы менее подозрительно и более загадочно сообщить Уэллеру, что он наводил о нем справки? Трудно сказать. Черт, эту игру нужно основательно продумывать заранее.
Пуласки присоединился к Уэллеру под тентом зоомагазина. В окне позади них стоял темный аквариум.
Пляж, любой пляж…
Уэллер пояснил:
– Подумал, что так будет безопаснее. – Опять легкий южный акцент.
Но, конечно, Стэн Валеса мог удивиться, почему зашла речь о безопасности. Рон спросил:
– Безопаснее?
Уэллер ничего не ответил. Он был без шляпы, и его лысину усеяли капельки воды.
Пуласки пожал плечами.
– Вы говорили, у вас есть клиент, который, возможно, захочет со мной познакомиться.
– Может быть.
– У меня импорт-экспорт. Это нужно вашему клиенту?
– Возможно.
– И что конкретно вы имеете в виду?
«Именно» было бы лучше, чем «конкретно». Крутые ребята употребили бы это слово.
Голос Уэллера понизился так, что его трудно было услышать сквозь ветер:
– Знаете о проекте, который Ричард организовал в Мексике?
У Пуласки заурчало в животе. Отлично. Этот человек имеет в виду покушение на наркополицейского в Мексике несколько лет назад. Логан составил превосходный план убийства federale. Замечательно. Если Уэллер знает об этом, он не совсем тот, за кого себя выдавал.
Моя версия…
– Я, конечно, знаю. Он сказал, что все испортил тот тип, Райм.
Стало быть, адвокат все-таки знал о криминалисте.
– Но у Ричарда был хороший план, – заметил Пуласки.
– Да, хороший. – Уэллер как будто почувствовал себя спокойнее, когда Пуласки сообщил ему неизвестные широкой публике подробности о Ричарде Логане. Он придвинулся поближе. – Так вот, мой клиент хотел поговорить с вами об этом деле.
«Твой клиент или ты?» – подумал Пуласки. Он неотрывно смотрел в глаза Уэллеру. Это было трудно, но он не колебался.
– О чем тут говорить?
Уэллер ответил уклончиво:
– Возможен новый интерес в альтернативном подходе к этой ситуации. В Мексике. Мистер Логан работал над ним перед смертью.
– Не понимаю, о чем мы говорим, – сказал Пуласки.
– О новом подходе.
– Так.
– Он выгоден всем.
– Какого рода выгода? – спросил Пуласки. Этот вопрос показался ему уместным.
– Значительная.
Этот ответ показался не особенно удачным. Но Пуласки знал, что нужно играть в такие игры – вернее, предполагал, поскольку о работе «крота» знал только по сериалу «Голубая кровь» и кинофильмам.
– Мой клиент ищет людей, которым можно доверять. Возможно, вы из таких. Но мы должны будем устроить вам проверку.
– Я тоже займусь проверкой.
– Мы ожидали этого. И, – медленно заговорил Уэллер, – моему клиенту понадобится кое-что от вас. Чтобы гарантировать вашу причастность. Можете выложить кое-что на стол?
– «Кое-что» какого рода?
– Чтобы делать деньги, нужно тратить деньги, – произнес Уэллер.
Значит, ему предлагают сделать взнос. Наличными. Хорошо. Гораздо лучше, чем продырявить голову конкурента-наркоторговца в доказательство своей верности.
– Это не проблема, – небрежно сообщил Пуласки, словно мог сесть в собственный частный самолет, полететь в Швейцарию и взять пачки сотенных купюр из своего частного банка.
