– Джошуа, – обратился он к сыну, – позвони еще раз.
– Сейчас, сэр. – Молодой человек нащупал телефон, уронил его и поднял взгляд, мучительно покраснев.
– Это одноразовый? – сурово спросил Мэттью.
– Да, сэр.
Джошуа никогда не отвечал раздраженно. Билли был почтительным, но твердым. А Джошуа – слизняк. Мэттью махнул парню рукой, тот встал и отошел от телевизора.
Водопроводный туннель номер три – самый крупный строительный проект в истории города. Строительство началось…
– Папа, – сказал Джошуа, кивнув на телефон, – ответа по-прежнему нет.
За окнами созвучно унылому дню выли сирены. Все трое в номере замолчали, словно опущенные в ледяную воду.
Девушка-ведущая твердо заговорила:
– … получили из муниципалитета извещение относительно террористического заговора… Следователи сообщают, что террористы планировали не взрывы. Их целью было ввести яд в нью-йоркскую систему водопровода. Эта попытка провалилась, сообщил полицейский комиссар, и вода совершенно безопасна. Сейчас ведутся усиленные поиски виновных. Мы попросим нашего корреспондента по национальной безопасности, Эндрю Лэндерса, рассказать побольше о внутреннем терроризме. Добрый день, Эндрю…
Мэттью выключил телевизор. Сунул под язык таблетку нитроглицерина.
– Так, это все. Мы уезжаем. Немедленно.
– Папа, что случилось? – поинтересовался Джошуа.
Как будто Мэттью знал.
Гарриет спросила:
– Что с Билли?
Мэттью Стэнтон взмахом руки заставил ее замолчать.
– Ваши телефоны! Все! Вынуть аккумуляторы!
Он снял со своего аппарата заднюю стенку, Гарриет и Джошуа сделали то же самое. Потом бросили телефоны в сумку, которая в Заповедях Модификации называлась сжигаемой, хотя ее и не сжигали, а просто бросали в мусоровоз где-нибудь подальше от отеля.
– Так. Теперь укладывайте вещи. Но только самое главное.
Гарриет заговорила снова:
– Но Билли…
– Женщина, я велел тебе укладываться. – Он хотел ее ударить, но сейчас было не время для наказаний. К тому же наказания Гарриет не всегда проходили, как было запланировано. – Билли может позаботиться о себе. По телевизору не сказали, что он арестован. Сообщили только, что раскрыт заговор. Ну, пошевеливайтесь.
Через пять минут Мэттью захлопнул свой чемодан и застегнул молнию на компьютерной сумке. Гарриет покатила свой багаж за собой в гостиную. Ее лицо представляло собой суровую маску, почти такую же пугающую, как та, из латекса, которую Билли показывал им и которую надевал, нападая на своих жертв.
– Как это случилось? – спросила она, кипя от злости.
Ответ могли дать только полиция и Линкольн Райм. Билли описывал его как человека, способного предвидеть абсолютно все.
– Я хочу узнать, что произошло, – не успокаивалась Гарриет.
– Потом. Пошли, – резко сказал Мэттью.
Почему Богу было угодно, чтобы он жил с женщиной, которая смеет высказывать свои желания? Почему он перестал воспитывать ее ремнем? Досадная ошибка. Что ж, они спасутся, перегруппируются, снова уйдут в подполье. В глубокое подполье. Мэттью заревел:
– Джошуа, ты уложился?
– Да, сэр. – Сын Мэттью торопливо вошел в комнату. Его рыжеватые волосы сбились набок, лицо было залито слезами.
– Веди себя как мужчина, – зарычал Мэттью. – Понял?
– Да, сэр.
Мэттью полез в компьютерную сумку, отодвинул Библию и достал два девятимиллиметровых «смит-вессона» (разумеется, ему и в голову бы не пришло покупать иностранное оружие), один дал Джошу. Тот как будто успокоился, взяв пистолет. Парень был хорошо знаком с оружием. Казалось, его утешили привычной вещью, по крайней мере, он смотрел на это так. Само собой, оружие вещь не женская, поэтому Мэттью не предложил пистолет Гарриет.
Он сказал сыну:
– Спрячь его. И не стреляй, пока я не начну стрелять. Следи за мной.
– Да, сэр.
Оружие было всего лишь предосторожностью. Линкольн Райм помешал выполнению плана, но не было никаких нитей, ведущих к Мэттью и Гарриет. Заповеди разделяли их. Как в рассказах Билли: в тату-студии две зоны, горячая и холодная, и они не должны соприкасаться.
Ну вот, они сядут в машину и через полчаса будут за пределами города. Мэттью осмотрел номер. Они привезли с собой немного вещей – всего по два чемодана каждый. Билли и Джошуа уже перенесли все тяжелое оборудование и источники электропитания.
– Пошли.
– А молитва? – спросил Джошуа.
– Некогда, – резко ответил Мэттью.
Держа в руках и катя на колесиках свои вещи, все трое вышли в коридор.
Хорошая идея – использовать отель как прибежище для операций такого рода, чтобы потом не убираться, говорилось в Заповедях Билли: служащие отеля сделают это за тебя, хоть они и мерзкие нелегалы.
Однако по иронии судьбы Мэттью увидел, что две горничные возле лифтов, болтавшие, стоя у своих тележек, принадлежали к белой расе. Благослови их Бог.
Муж и жена, а следом за ними Джошуа пошли по коридору.
– Мы поедем на север, – шепотом объяснял Мэттью. – Я изучил карту. Въезжать в туннели не придется.
– А дорожные посты?
– Что им искать? – резко произнес Мэттью, нажав кнопку вызова лифта. – Нас они не знают, ничего о нас не знают.
Однако дело обстояло не так. Когда Мэттью нетерпеливо тыкал пальцем в кнопку лифта, которая никак не загоралась, две благословенные Богом белые горничные полезли в свои тележки, вынули из них автоматы и наставили их на семью Стэнтонов.
Одна из них, хорошенькая блондинка, закричала:
– Полиция! Всем лечь! Лечь на пол! Держать руки на виду, иначе откроем огонь.
Джош заплакал, Гарриет и Мэттью переглянулись.
– На пол!
– Немедленно!
Из дверей выходили другие полицейские. Стало еще больше оружия и больше шума. Господи, как громко они кричали.
Через несколько секунд Мэттью лег. Однако Гарриет как будто колебалась. «Что она делает? – подумал Мэттью. – Ложись, женщина!» Полицейские кричали ей то же самое.
Она холодно посмотрела на мужа. Он потерял самообладание:
– Я приказываю тебе лечь!
Гарриет вот-вот могли застрелить. На нее смотрели четыре дула, на спусковых крючках лежали четыре пальца. С ненавидящим взглядом она опустилась на ковер, уронив сумочку. Мэттью приподнял бровь, увидев, что оттуда выпал пистолет. Он не знал, что его огорчило больше – что жена носила оружие без его разрешения или что она купила «глок» – хорошее оружие, но изготовленное в чужой стране.
