– Да! – заорал Женя не своим голосом. – Это ты мне говоришь, находясь за многие тысячи километров отсюда? Сволочь!
– Ладно тебе, Жэка, че ты, – неуверенно хохотнул Мазила. – Все пучком, че ты…
– Вот когда придут за мной, тогда и узнаешь, че я! – Филонов орал на дружка так, что захрипел через минуту. – Ты, сволота, приставил своих баранов к этой паре! Они водили их у всех на глазах! Кто докажет, что не они их грохнули, а?!
– Это, Жэка… Я и докажу. Че ты кипятишься-то? – миролюбиво хохотнул Степан без тени озабоченности.
– Что значит докажешь?! Что это значит?! Ты, что ли, старика за руку держал, когда он этих вальнул, а потом себя?!
– Нет, не держал, – признался Степа после паузы. – И это, слышь, Жэка… По ходу, старик не сам себя. По ходу, его тоже вальнули.
– О боже мой, нет! Ну нет же! – простонал Филонов со слезой.
Он что-то такое подозревал, но еще надеялся. Надеялся, что все именно так, как выглядит. Что старик обезумел и пострелял соседей из личной обиды. Ну, довели его, с кем не бывает. Потом осознал и стрельнул себя, чтобы не сесть на старости лет. Небось тоже тюрьмы боялся, как и Филонов. Очень Женя надеялся, что менты слопают эту версию и не станут глубоко копать, а тут…
А тут Степка заявляет, что старика вальнули, что он не сам себя.
– Что это значит, Степа?! – просипел Филонов, хватаясь за лоб, который показался ему горячее раскаленной печки.
– Ну… Сначала один выстрел, так.
– И?
– А потом, через паузу, еще два. Пауза минуты в три-четыре или даже в пять минут. А этих лохов-то вальнули одновременно. То есть застрелили сначала одного и сразу второго.
– И что дальше-то?
Он честно ничего не понимал от страха. У него снова что-то случилось с животом. Крутило и больно резало под ребрами.
– Ты че, тупой, да?! – возмутился Степа. – Сначала один выстрел, потом, через паузу, сразу два. Ты че, Жэка, тупой?! Че, старик себя вальнул, а потом пошел с пробитой башкой этих лохов стрелять?!
– Хочешь сказать, что сначала старика, а потом этих двоих? – Перед глазами сделалось мутно, в горле горько, и через секунду его стошнило прямо на белоснежный ковер в спальне.
– Так, выходит. Облажался, выходит, стрелок. Или страховался. Старик-то, по слухам, из военных. Мог на выстрелы из квартиры выскочить. Его первого и вальнули, чтобы не сунулся. Типа того… – совершенно спокойно проговорил Мазила. И с ядовитым смешком поинтересовался: – Ты чего там, Жэка, блюешь, что ли?
– Так, немного, – ответил Филонов, тяжело дыша и вытирая рот шелковой простыней. – Отходняк такой, что мама не горюй!
– Это тебя от твоей бухгалтерши мутит, – заржал в полное горло Мазила. – Братва говорит, что она тебя вчера домой уволокла. Такая гризли, Жэка! Как ты с ней?! Обоссаться же!
Он ржал еще минуты три, на все лады предрекая ему скорую кончину от громадных лап Анны Львовны.
– Хорош ржать, Степа, – скрипнул зубами Филонов, в глубине души с ним соглашаясь насчет бухгалтерши. – Лучше скажи, что мне делать и что говорить, если менты за мной придут?!
– Ты-то тут при чем, Жэка? Ты вообще не при делах. Моя братва, что пасла этих лохов, в отъезде. Ищи их свищи. Меня не припишут. Да если и че, то я соскочу.
– Как это?
Спокойный тон подействовал, Филонову стало легче дышать, пелена с глаз исчезла, тошнота прошла. Даже захотелось есть. Большущего такого жирного куска мяса захотелось с луком и укропом. Он вскочил с пуфа, чтобы идти в кухню, пошарить в холодильнике, когда очередные слова Мазилы сразили буквально наповал.
– Что-что-что ты сказал? – Голый зад Филонова снова опустился на мягкий бархат.
– Че слышал, – хохотнул Степа. – Я догадался, кто стрелок, Жэка. Так что, если возьмут за яйца, я всегда соскочу.
– Ты знаешь стрелка???
– Ну да, а че?
– Так скажи мне, чтобы я сказал ментам, если возьмут за яйца меня, скотина! – взвизгнул Филонов, пиная облеванную простыню, от которой жутко воняло.
– Тебя не возьмут. Сто процентов. Меня тоже. А ментам я не помощник. Чтобы я им помогал?! Ты за кого меня принимаешь, брат? – разрядился гневными нотками миролюбивый прежде тон дружка. – Короче, все. Давай, пока. Вон мой чемодан ползет.
– Погоди, Степа! Погоди! Как?! Кто стрелок? Кто, скажи?! Ты что, видел его?
– Не-а, брат. Не видел. Я его вычислил. Кое-что проверил, и точно. Я же умный. Потому и живой до сих пор. – Степка кому-то что-то сказал на ломаном английском, подхватил чемодан, с грохотом покатил его по плиткам пола и вдруг опомнился. Он все еще держит телефон возле уха, все еще не отключился. – Жэка, ты все тут?
– Да тут я, тут.
– Это… что хотел сказать-то… – Степка паскудно захихикал. – Ты передай ментам-то при случае: они не найдут стрелка-то. Ни в жизнь и никогда не найдут, Жэка. Так и передай…
Глава 10
– Котик, ну чего ты?
Пухлый, красиво очерченный рот Лилечки, стоивший Заломову двести евро каждые два месяца, сложился обиженной скобочкой.
– Ничего, милая, все в порядке. – Заломов вымученно улыбнулся, потянулся через стол к молодой жене, поймал ее за ухоженную ручку, тоже обходившуюся недешево. – Все в порядке. Так о чем ты хотела со мной поговорить?
Лилечка, тут же позабывшая мимолетную обиду, улыбнулась. Она была чрезвычайно отходчивой. Или просто обладала плохой памятью, как съязвила недавно его бывшая жена. Поднесла его руку к своим губам и нежно поцеловала в ладонь.
– Котик, мне надо полторы тысячи, – испуганно моргая, пролепетала Лилечка.
– Надеюсь, не долларов!
Заломов напрягся. За последний месяц она выкружила у него уже десять тысяч долларов на какие-то шмотки, экстрасенсов, тренажерные залы и на помощь своей больной матери. Еще полторы тысячи? Но зачем?
– Конечно, не долларов, – захихикала Лилечка, и не успел он расслабиться, как она добавила: – Евро.
– Полторы тысячи евро?! – ахнул Заломов. – Но это семьдесят с лишним тысяч рублей, дорогая!
– Да? Так много? Уф-ф… – выдохнула она, надувая нежные щечки. – В евро это звучит гораздо дешевле. Придется отказаться.
Она сложила ручки на столе послушной школьницей, ясно давая понять, что кушать больше не станет, хотя к завтраку почти не притронулась. А завтрак был славным, вкусным. Их домработница, готовившая и убиравшаяся каждый день, сделала сегодня нежное творожное суфле с клубникой, омлет с ветчиной на пару, как любил Заломов, сварила целый кофейник превосходного кофе и нажарила гренок. Почему не позавтракать? Вкусно же! Очень вкусно!
