— Ну ты наглая! — восхитилась Динара. — Я же тебя уничтожила, по стенке размазала. А тебе все неймется? Я ведь продолжить могу… Кстати, дело Шмаги на тебе еще висит?
— Динара Олеговна, — обратилась я к подколодной змеище, — у меня к тебе последнее предложение. Давай так: ты возвращаешь мне девочку, живую и невредимую. За это я тебя прощаю. И разрешаю убраться из города до начала военных действий. Строй свою карьеру где-нибудь еще. А Тарасов оставь мне.
— Это почему? — напряглась Волкова.
— Потому что он мой.
— Хрен тебе! — сверкнула белыми зубами Дина. — Вали из моего дома, ненормальная. Я легально работаю, лицензия в порядке, круг клиентов неуклонно расширяется. А ты — списанная в тираж неудачница, вот и злобствуешь. Как я тебя сделала, а?
И Волкова разразилась своим фирменным, леденящим кровь смехом.
— Имей в виду — тебе тут спокойно не работать! — пригрозила я напоследок и покинула квартиру с гордо поднятой головой под аккомпанемент хриплого хохота Динары.
Надо сказать, я и не рассчитывала, что Волкова согласится на мои условия. Даже если похищение Яны на ее совести, ничто не мешает злодейке довести дело до конца. Тем более действует она не сама, а через подставных лиц. У Волковой есть сообщники. И по крайней мере одного из них я знаю — Дениса Симоненко. Такой союзник — слабое звено. В решающий момент он может сломаться, у него не выдержат нервы, припадок начнется или еще что… Но Волкова, похоже, умеет управляться с эти психом.
В машине я расстегнула рубашку и отлепила от груди приклеенный пластырем телесного цвета диктофон. Теперь наша с Диной беседа записана на кассете. Маленькое устройство давало гораздо лучшее качество записи, чем диктофон в телефоне. И пусть Волкова вела беседу осторожно и не сказала ничего лишнего, все равно я довольна. Динара косвенно признала, что причастна к информационной атаке, направленной на меня. На пленке даже есть угрозы в мой адрес. Чудненько!
В этот момент зазвонил мой мобильный. Я покосилась на диктофон в руке и, повинуясь скорее интуиции, чем разуму, включила маленькое устройство, а потом уже ответила на звонок.
Это был Табаки. Маленький гангстер находился в куда худшем состоянии, чем во время нашего предыдущей разговора.
— Охотникова? — дрожащим голосом и едва ли не шепотом спросил Табаки.
— Ты хотел встретиться? — Я сразу же перешла к делу. — Назначай место и время!
Но вместо того чтобы ответить по существу, Константин принялся юлить:
— Сейчас, не гони! Сначала расскажи мне о гарантиях.
— О чем?!
— О гарантиях моей безопасности. Ведь я сдаю тебе эту суку… ты сможешь меня от нее защитить?
— Ты имеешь в виду Динару Волкову? — специально под запись переспросила я.
— Нет, …, королеву английскую! — вспылил Костя, но тут же вновь понизил голос до сдавленного шепота.
— Это она приказала убить меня? Тогда, в апреле? — Я говорила громко и четко, и Костя, видимо, о чем-то догадался.
— Ты что, пишешь разговор? — прошипел Табаки.
— Как ты мог такое подумать! — как могла натурально возмутилась я. — Еду в машине по шоссе. Откуда у меня аппаратура? У тебя паранойя, Костя. Неудивительно, если посмотреть, с какой швалью ты возишься…
— Я не знал, что так повернется, — пожаловался Костя. — Она обещала прямо-таки золотые горы. Оглянуться не успел, как она уже держала меня за глотку, и я у нее кругом в долгу.
— Сочувствую тебе, — холодно сказала я. Никакого сочувствия к этому мелкому пакостнику я не испытывала.
— А теперь она еще хуже стала… совсем слетела с резьбы… И постоянно возится с какими-то малолетками.
— Чего?!
— С малолетками. У нее их целая толпа. Мальчики, девочки… гопота с окраин.
Так, очень интересно…
— Слушай, Костя, я готова на любые условия. Только скажи мне, где держат Яну. Не время торговаться, девочка в опасности!
Голос Табачникова внезапно куда-то уплыл, а когда возник снова, я разобрала только конец фразы:
— …кремень-девка! Ничего они ей не сделают до тех пор, пока не подпишет бумаги.
— Какие еще бумаги? Ты скажи, где Янина?
— Неважно, — прошипел Табачников. — А где ее искать, скажу при встрече. Эта информация — мой товар, ясно? Даром не отдам. А то приду на стрелку, а ты меня пристрелишь…
Ну вот, теперь Табаки в своей стихии. Торговаться, договариваться — тут он большой мастер.
— Так что при встрече сочтемся, — закончил Табаки.
— Говори время и место! — заорала я в трубку. Вот сейчас нас прервут, и я снова упущу шанс спасти Яну. На Табаки мне было глубоко плевать, он интересовал меня исключительно как источник информации.
— Место встречи изменить нельзя! — вдруг прохрипел Константин и отсоединился.
Ну и как это понимать? Вне себя от ярости я гнала «Фольксваген» сама не зная куда — просто чтобы выгнать лишний адреналин. Хотя… если подумать как следует, Табаки хитрее, чем я. Видимо, во время разговора кто-то подошел к нему, и Константину пришлось спешно сворачивать беседу. Получается, он успел передать мне информацию о месте встречи. «Изменить нельзя»… Это как в кино, что ли?! Нет, кино тут ни при чем. «Место встречи изменить нельзя…»
Так, где мы встречались с Табаки первый и единственный раз? Правильно, на крыше пятиэтажки. И время… десять тридцать вечера.
А сейчас у нас без пяти десять. Отлично! Я как раз успеваю доехать вовремя.
На крышу знакомой пятиэтажки я поднималась с большой неохотой. Стоя внизу, я смерила взглядом расстояние, которое пролетела той ночью, инстинктивно хватаясь за веревки и провода. Да, следует признать, что спасло меня чудо. Ну и рефлексы…
На крыше было все так же ветрено, но сейчас стояло лето и было еще не совсем темно. Я мерила шагами крышу, прислушиваясь к надоедливому скрипу ржавого фонаря.
Сейчас придет Табаки. Я наобещаю ему все, что он пожелает, мало того — я постараюсь выполнить обещания, только бы он помог мне найти Яну. Маленький гангстер — последняя ниточка, что связывает меня с пропавшей девушкой.
Волкову трясти бесполезно — даже если Динара причастна к этому похищению, все равно не сознается. Где искать Симоненко — непонятно.
Табачников просто обязан прийти. Ему ведь совершенно некуда податься. Он до сих пор в розыске — кстати, за покушение на меня. Просто ирония судьбы, что за защитой этот человечек обратился именно ко мне…
Что это за бумаги, о которых говорил Константин? Надо вытрясти из него подробности.
Как там Александр Арнольдович? Выдержит ли старик то напряжение, в котором мы находимся? И все-таки, что же нужно похитителям от Яны?
Два часа я мерила шагами крышу. Время перевалило за полночь, когда стало окончательно понятно: Табаки не придет.
