Темнота в развалюхе вовсе не была сплошной. Через щели кое-где проникал солнечный свет, расчерчивая земляной пол ослепительными тонкими линиями.
На пересечении таких линий он и лежал — двухметровый мужчина в камуфляжных штанах, голый по пояс и босой.
Его голубые глаза бессмысленно таращились в потолок, на лице застыла странная гримаса, точно Денис в последнюю секунду жизни скалился на весь мир.
Симоненко был мертв. Громадная ручища бессильно лежала ладонью вверх, рядом с рукой — пистолет.
Я шагнула вперед и носком ботинка откинула оружие подальше от трупа. Знаем мы таких покойников… Сейчас я подойду ближе, а он как вскочит, как пойдет ногами махать…
Но, взглянув Симоненко в лицо, я решила, что нет, не вскочит. Горло бывшего спецназовца было перерезано от уха до уха — грубо, наискось. Орудие убийства валялось тут же — это был обычный кухонный ножик. Судя по цвету крови, то, что случилось в этом домике, произошло часа полтора-два назад.
Владик посмотрел на Симоненко, как-то булькнул, выскочил на улицу, на солнечный свет, и его начало тяжело рвать.
Какая-то куча тряпья в углу привлекла мое внимание. Я тронула ее стволом пистолета, и вдруг тряпье развернулось и моим глазам предстала худая, как узник концлагеря, женщина с растрепанными светлыми волосами, на которых запеклась кровь, с бледным лицом и горящими странным светом огромными глазами.
— Светлана? Светлана Симоненко? — окликнула я женщину, которую видела всего однажды.
Жена… нет, теперь уже вдова Дениса медленно встала. Я старалась не дотрагиваться до нее — во-первых, женщина выглядела абсолютно невменяемой, а во-вторых, она была в крови. Вся, с головы до ног. Словно она в ней купалась…
Женщина подняла на меня взгляд.
— Вы пришли? — буднично поинтересовалась она. — Жаль, что опоздали.
Следовало признать, что Светлана не так уж и безумна.
— Что здесь произошло? — спросила я, подходя ближе и стараясь не наступить в лужу.
— Я убила его, — все так же просто ответила Светлана. — Перерезала горло.
Я оглянулась. Никаких следов Янины Кирпичёвой в домике не было.
— Где девушка? — требовательно спросила я.
— Он хотел ее застрелить, — спокойно пояснила Светлана. — Но перед этим решил изнасиловать.
— Светлана, где заложница?!
— Понимаете, — пояснила Симоненко, — ночью позвонила хозяйка, сказала, что у нас проблемы. Она велела Денису распустить мальчишек, быстро прикончить девушку и как можно скорее убираться отсюда. Она сказала, что лагерь придется свернуть, и велела отпустить детей…
— Где Яна?! — заорала я в лицо вдове. Передо мной был единственный на свете человек, который знает, где заложница.
Светлана не обратила на меня ни малейшего внимания. Она отстранилась, пережидая, потом начала с того же места, где остановилась:
— …но Денис ее не послушал. Он сказал: пусть парни сами себя защищают. Он не стал их предупреждать. Я отнесла им поужинать и посоветовала бежать, но они не послушали меня. Ведь Денис велел им сидеть смирно…
— Влад, быстро осмотри лагерь и найди Яну! — скомандовала я. — Она должна быть где-то недалеко.
Я уже понимала, что заложница жива. Иначе ее труп лежал бы здесь.
— Конечно, я знала, что девочку придется рано или поздно убить, — улыбнулась Светлана.
Да-а… Я явно переоценила степень ее нормальности.
— Несмотря на то, что я привязалась к девочке, как к родной дочери, я понимала, что она может всех нас выдать. Если бы Денис просто застрелил ее… Но он разорвал на ней платье и полез… Этого я не смогла стерпеть.
— Почему? — с интересом спросила я, решив дослушать историю до конца. Надо же, убийства она стерпеть может, а измену — нет…
— Я столько лет была ему верной женой! — воскликнула Светлана. — Я ждала его, когда он уезжал на войну. Я забирала его из госпиталя. Я носила ему передачи в тюрьму и ездила на свидания. Я терпела его побои и ждала, что вот-вот все наладится и будет как у людей…
— Вы даже простили ему убийство вашего сына! — жестко сказала я. Мне начинал надоедать этот монолог под занавес.
Симоненко уставилась на меня расширенными от потрясения глазами:
— Денис не виноват! Он не хотел убивать Ванечку! Просто он очень сильный и не сумел рассчитать свою силу. Он только один раз ударил мальчика…
Да, Светлана явно не понимает, что несет ответственность наравне с Денисом за все, что совершил ее муж. Денис Симоненко был психопатом. Ему место было в тюрьме или в больнице. А эта женщина его покрывала.
На нем не только похищение Яны, не только нападение на меня. На нем все преступления, совершенные в нашем мирном провинциальном городе теми подростками, что прошли обучение в «Школе»! Не знаешь, жалеть то ли этих несчастных детей с промытыми мозгами, то ли их жертв.
Ну и конечно, с Динары Волковой никто вину не снимал. У Дениса Симоненко было хоть какое-то оправдание — контузия, мозги набекрень. Но Дина… Эта женщина была абсолютно нормальна. Жестокая, хладнокровная, циничная тварь, и дело не в том, что она мой конкурент. Волкова — мой враг. Смертельный враг. Вот для того, чтобы останавливать таких, как она, я и стала телохранителем.
— И тогда я его убила. Я даже не думала, что это будет так просто, — продолжала говорить Светлана, глядя в пустоту. — Он совсем этого не ждал. Я ни о чем не жалею…
— А я вот жалею, — сказала я. — Жалею, что вы не сделали этого раньше.
И вышла из пропахшей кровью темноты на солнечный свет.
Глава 9
Я не испытывала разочарования от того, что мне не удалось помахаться с Денисом Симоненко. Жизнь — не кино, а если и кино, то никак не низкопробный голливудский боевик. И пусть я приехала в «Полянку» вооруженная, как для охоты на крупного зверя, пусть все мои мысли были только о том, как переиграть и победить Дениса — в тот момент, как я увидела его мертвым, я выбросила бывшего спецназовца из головы. Главное отличие профессионала от дилетанта в нашем деле вовсе не в том, что дилетант не умеет так классно драться ногами. Главное отличие, как ни странно, состоит в том, что профи ни о чем не жалеют. Ну да, этого опасного противника устранила не я. Можно сказать, судьба вмешалась в нашу историю. Главное теперь — довести до конца то, что мы начали.
Я оглянулась в поисках Влада и девушки. Где же Яна?
— Ее нигде нет! — издали закричал парнишка. Он едва не плакал от разочарования. — Я осмотрел все домики, нигде ни следа! А эти уроды, которых я связал, утекли! Представляете, развязались и сбежали!
— Хреново связал, — сквозь зубы процедила я, оглядывая окрестности. Где же может быть заложница?
В этот момент я услышала, как кто-то словно бы издалека окликает меня по имени.
