– Лена, – сбросив куртку, позвонила соседке Катя. – Привет. Ты ведь здесь всю жизнь живёшь?
– Да, – удивилась Лена. – А что?
– А в какой ты школе училась?
– В математической.
– Лена! – От нетерпения Катя потрясла трубкой. – Школа в нашем районе?
– Ну конечно.
– Ты случайно Бориса Корсакова не знаешь? Он наш ровесник.
– Борю? Знаю, конечно. С детского сада. И в школе мы в одном классе учились. А что?
– А то, что это он меня провожал. Тогда, с цветами.
– Не поняла.
– Вот и я не поняла, – вздохнула Катя. – Тот мужик ведь не Борис Корсаков?
– Подожди. Ничего не понимаю. При чём тут Боря?
– Нечего тут понимать. Это он или не он?
– Нет, конечно. Борька на голову ниже твоего ухажёра.
– Точно?
– Конечно, точно. Говорю же, я Борьку с детского сада знаю, разве я его с чужим мужиком перепутаю?
– Тот парень представился как Борис Михайлович Корсаков.
– Ни фига себе! – ахнула Лена. – Может, два Корсакова на участке?
– Не может, – отрезала Катя. – Я проверила.
– Жди, – подумав, велела Лена. – Я сейчас зайду.
Соседка появилась быстро, элегантная, в новом брючном костюме. Лена работала в банке, получала, по Катиным меркам, немыслимую зарплату, постоянно жаловалась на занятость и при этом, что удивляло, была в курсе всех соседских дел. Сама Катя с соседями вежливо здоровалась, перебрасывалась парой слов, и только. А Глеб даже не мог запомнить, кто в какой квартире живёт.
– Пойдём. – Лена покрутилась перед зеркалом в прихожей и осталась собой довольна. – Сходим к Боре.
– Я сегодня, кажется, видела его мать. Она сказала, что он в экспедиции. Борис кем работает?
– Он геолог.
– Надо же, – удивилась Катя. – Я думала, настоящих геологов больше не существует, вся романтика осталась в прошлом.
– Существуют, чего бы им не существовать. Пойдём, я его маму знаю.
– А скажем что?
– Что есть, то и скажем, что же ещё? Может, Борька в курсе, что кто-то по его полису лечится. А если не знает, пусть тоже побеспокоится, его это напрямую касается. Пойдём, пойдём, одевайся.
Катя надела брошенную в прихожей куртку, заспешила за подругой.
– Сюда. – Лена свернула под арку старого кирпичного дома, остановилась у ближайшего подъезда, принялась тыкать в домофон.
В районе было много таких старых домов, и Катя, привыкшая к скромному панельному жилью, с удовольствием разглядывала большой, весь в желтеющей зелени двор.
– Здравствуйте, Татьяна Викторовна, это Лена Вострякова. Боря дома? – заговорила подруга, наклонившись к домофону.
Нечёткий голос что-то ответил, Лена толкнула дверь, кивнув Кате, вошла в подъезд.
Татьяна Викторовна оказалась той самой невысокой пожилой дамой, которую Катя видела у регистратуры.
– Здравствуйте, девочки, – заулыбалась она, с любопытством разглядывая Катю.
– Это Катя, моя подруга, – представила Лена.
– Проходите, будем чай пить. – Татьяна Викторовна отступила от двери, повернувшись, исчезла за углом коридора.
– Спасибо, Татьяна Викторовна, не хлопочите. Мы по делу. – Войдя вслед за хозяйкой на кухню, Лена уселась на стул, не церемонясь, взяла из вазочки печенье, сунула в рот. – Боря не женился ещё?
– Лучше тебя ему невесты не найти, Леночка, – улыбнулась хозяйка.
– Так он мне не предлагал, а то я бы с радостью, – засмеялась в ответ Лена и сразу сделалась серьёзной. – Катя глазник у нас в поликлинике.
– То-то мне показалось, что я вас где-то видела, – кивнула хозяйка.
– К Кате недавно пришёл на приём молодой человек и назвался Борисом Михайловичем Корсаковым.
– Зачем? – не поняла Татьяна Викторовна.
– Вот и нам интересно зачем.
– Боря звонил позавчера. Там, где они работают, мобильной связи нет, он звонит раз в неделю, только когда они в ближайший городок ездят. Он сейчас в Восточной Сибири, – сказала хозяйка.
– Понятно, – протянула Лена. – То есть ничего не понятно. Медицинский полис у него с собой?
– Да, – кивнула женщина. – Я сама ему в бумажник положила. С собой. Я бы его без полиса не отпустила.
– Может, у Бори его по дороге украли?
– Чтобы ко мне на приём сходить? – улыбнулась Катя.
– Позвонит Боря, я его спрошу про полис. – Татьяна Викторовна достала чашки, блюдца. – Странно. Катенька, может, тот человек просто хотел с тобой познакомиться?
– Вот и я то же говорю, – встрепенулась Лена.
– Зачем ему со мной знакомиться под чужим именем? – пожала плечами Катя.
– Знаете что, девочки, – решила Татьяна Викторовна. – Нужно в полицию заявить. У меня где-то визитка участкового валялась, сейчас поищу.
– Не надо, – отказалась Катя. – Не пойду я в полицию, засмеют.
– А я всё-таки позвоню участковому, расскажу. – Хозяйка покачала головой. – Не нравится мне это.
Кате это тоже не нравилось.
– Так можно на Борю и кредит оформить, потом не докажешь ничего.
– Кредит не оформят, – заверила Лена. – Это я вам как работник банка говорю. Для кредита паспорт нужен, и морду с фотографией сличают, а парень этот на Борю совсем не похож.
– Не хочу я, чтобы какой-то аферист с Бориными документами разгуливал. Пойду к участковому.
– Татьяна Викторовна, – догадалась Лена. – Можно мы Борины фотографии посмотрим? Вдруг увидим этого парня.
– Конечно. – Она повела их в комнату сына, показала на компьютер.
Фотографий оказалось много, и лиц на них было много, но мнимого Корсакова Катя не увидела.
История выходила странная.
Идя от больницы к метро, Аркадий Львович увидел Катю, какое-то время шёл сзади, потом обогнал. Поворачиваться не стал, не хотел ни с кем разговаривать.
Катя его не заметила.
Катя и Илюша, дети его давней коллеги и почти подруги Ксении Александровны, выросли практически у него на глазах, они часто приходили к матери в отделение. Потом, уже взрослым, Илья приходить перестал, а Катя продолжала. Девочка Аркадию Львовичу нравилась, тихая, улыбчивая, доброжелательная, она очень походила на мать, а Ксению он искренне уважал за выдержку, справедливость и настоящий профессионализм и даже когда-то давно был в неё немного влюблён.
Когда Ольга стала его женой, и Аркадий Львович устроил её в ближайшую к больнице поликлинику, он обрадовался, что Ольга начала работать с Катей. Ситуацию, когда жена трудится под началом мужа, Аркадий Львович считал неэтичной и недопустимой, но пускать Ольгу в незнакомый коллектив боялся. Он слишком хорошо знал, какая нервная обстановка бывает в некоторых коллективах, тем более в женских.
