Несколько лет назад в отделении был похожий пациент. Ольга тогда ещё здесь работала. К нему приходила грязная полупьяная баба с опухшим лицом, которую Аркадий Львович просто физически не мог видеть и дважды выгонял.
– Аркадий, она такой же человек, – с грустью сказала тогда Ольга. Кажется, после того, как он выгнал бабу во второй раз. – Они такие же люди, как мы.
– Они не такие, – разозлился он. Хотел добавить, что они вообще не люди, но не стал.
Они курили в больничном дворе, тогда ещё разрешалось курить на территории больницы. Весной это было или осенью, Аркадий Львович не помнил, помнил только, что Ольга была в наброшенной на плечи светлой куртке, а ещё помнил выражение грустной укоризны на её лице. Она показалась ему сошедшей с иконы, и он разозлился на себя за нелепое сравнение, Перовский всегда не любил пошлости.
Тогда же он впервые подумал и пожалел о том, что Ольга в какой-то степени потянулась к нему из-за своего одиночества. Нет, он нисколько в ней не сомневался, он уже тогда знал, что любит его она искренне и преданно, и всё-таки ему хотелось, чтобы Ольга сама его выбрала потому, что, кроме него, ей никого не надо.
Кажется, за эти мысли он тоже тогда на себя разозлился.
Перовский вышел из реанимации, направился к лифту.
– Аркадий! – остановила его онколог из соседнего отделения.
Он поговорил с ней, потом с дежурным хирургом. Жизнь шла своим чередом, но эта жизнь больше ему не нужна.
Давно надо было встать, выпить кофе, заняться чем-нибудь, хотя бы уборкой, но Катя лежала, смотрела в потолок и хотела только одного – чтобы наступил вечер и она могла бы опять провалиться в сон.
Заиграл лежащий на тумбочке телефон, Катя протянула руку, ответила.
– Я иду к ней стричься. Попросила Машу договориться насчёт меня, – сообщила Лена.
– К Людмиле? – резко села на постели Катя. – Когда?
– В два.
– Я с тобой, – Катя вскочила, одной рукой поправила сползшее одеяло.
– Давай в полвторого у моей машины.
– Давай.
Время Катя не рассчитала и в собственный двор приехала рано, боялась встретить Глеба, но не встретила. Покурила около Лениной машины, повернувшись спиной к своему бывшему подъезду.
– Слушай, – наконец появилась задумчивая Лена. – Если к ней никакой очереди нет, может, она плохо стрижёт, а? Страшновато как-то.
– У Машки стрижка отличная.
– Это да, я тоже заметила.
– А потом, она же не пол-Москвы дома стрижёт, так, несколько человек, в виде исключения. В салоне-то, наверное, к ней очередь. Лена, – догадалась наконец Катя. – Давай я пойду. Мне как раз постричься не мешает.
– Нет, – вздохнула та и с тоской потрогала собственные волосы. – Рискну.
Доехали быстро. Лена приткнула машину, хлопнула дверцей и скрылась в подъезде. Катя уселась поудобнее и стала ждать.
Лены не было часа полтора. Затекли ноги, Катя дважды выходила из машины, прогуливалась, опять залезала в салон и вконец извелась. Подруга выскочила из подъезда, как будто за ней гнались. Рывком открыла дверь, плюхнулась на сиденье и выпалила:
– Кого ты видела?
– Где? – опешила Катя.
– Кто сейчас в подъезд входил? – разозлилась Лена.
– Никто.
– Входил кто-то! Вспомни!
– Мужик какой-то прошёл, – нахмурилась Катя. – И всё. Что случилось-то?
– Какой мужик?
– Не знаю. Не обратила внимания.
– Надо было обратить, – проворчала Лена. – Мужик к ней шёл, к Людке. Это не твой ухажёр?
– Нет. Точно не он. Просто мужик в коричневой куртке. Пониже моего пациента. Ой! – ахнула Катя, разглядев подругу. – А хорошо-то тебе как!
– Угу, – кивнула Лена. – Отлично стрижёт, ничего не скажешь. Теперь всегда буду к ней ходить. Если её не посадят.
– Вроде пока сажать не за что.
– Ну… какая-то же афера творится. Короче. Она меня уже сушила, тут ей кто-то позвонил, она заволновалась, сразу к зеркалу кинулась. Мужик звонил, точно. И быстренько меня выпроводила. Представляешь, она стояла в дверях, пока лифт не подошёл. Я, конечно, на несколько этажей спустилась и стала наверх по лестнице подниматься, но не успела. Когда до её этажа добрела, дверь уже хлопнула. Точно не твой пришёл?
– Точно. Его я бы узнала. Поехали, Лен, – вздохнула Катя. – У меня уже спина затекла.
– Терпи, – посочувствовала Лена. – Нам ещё сидеть и сидеть. Раньше чем через час мужик от Людки вряд ли уйдёт.
– Зачем он нам? – опешила Катя. – И вообще… Может, он утром уйдёт. Или они живут вместе.
– Вместе они не живут, никаких мужских вещей я не видела.
– Лена, поехали. Ну что за глупость!
– Глупость будет, если мы сейчас уедем. Рано или поздно Людка с твоим приятелем встретится, набирайся терпения.
– Не обязательно ей с ним встречаться. Её могли втёмную использовать, как Машу.
– Не ной, а то сейчас высажу и сама буду действовать! – пригрозила подруга. Катя притихла.
Человек в коричневой куртке вышел через полтора часа.
– Это он, – решительно кивнула Катя. – Тот, кто вошёл перед тем, как ты выскочила.
Мужик, не глядя по сторонам, прошёл мимо них, уселся в припаркованную поблизости машину и стал выруливать со двора. Остановился у большого супермаркета, через некоторое время вышел оттуда с нагруженной тележкой, загрузил багажник. Минут через десять остановил машину у подъезда кирпичного, новой постройки дома.
Подруги промаялись ещё минут сорок, мужик не появлялся.
– Домой приехал, – предположила Лена.
– Похоже.
– Жалко, я завтра в командировку уезжаю. В Тверь, на учёбу. Ну скажи, что за глупость меня чему-то учить, если я сама кого хочешь научить могу?
– А правда, – заинтересовалась Катя. – Зачем?
– Правила такие, – вздохнула Лена. – Идиотские.
– Счастливо тебе отучиться.
– Спасибо. Ну ладно, поехали, – опять вздохнула Лена. – Вряд ли что новое узнаем.
– Высади меня у метро, – попросила Катя. – Мне в мамину квартиру заехать нужно.
Надо было сказать Лене, что они с Глебом разошлись, но уж очень не хотелось. Объяснять что-то и ловить сочувствующие взгляды было невыносимо.
На этот раз Глеб у подъезда её не ждал. Катя заварила крепкого чаю, без аппетита сжевала бутерброд с колбасой, послушала новости по радио. Ещё один день прошёл.
Нужно было чем-то заняться; сначала Ирина хотела сходить на фитнес, но поленилась, хоть абонемент и пропадал. Договорилась встретиться с институтской подругой, поболтались по магазинам, выпили кофе, вспомнили однокурсников, посплетничали.
