Глеб никогда не заставил бы её определять, любит он или не любит. Даже в шутку. Он всё и всегда решал за себя сам.
– Кто-то из великих сказал, – усмехнулась Катя, – если любовь можно описать словами, это уже не любовь, а какое-то другое чувство.
– Наверное, твой великий прав, – задумчиво подтвердил Кирилл. Он отвечал ей машинально, Катя видела, что мысли его сейчас где-то совсем в другом месте.
– Тебе со мной скучно?
– Что за чушь! – вяло возмутился он и уже серьёзно объяснил: – Я могу попасть в неприятную историю и не в состоянии от этого отключиться. К тебе это не имеет никакого отношения.
– Ты предлагаешь мне руку и сердце и считаешь, что твои неприятности меня не касаются? – удивилась Катя. – Мне казалось, что в нормальной семье неприятности всегда общие.
– Я же рассказывал, что рано остался без родителей. Наверное, я не всё знаю про нормальные семьи.
– Какие у тебя проблемы?
– К тебе они не имеют отношения, – повторил он.
– Знаешь, – задумчиво сказала Катя, – мой брат очень любил свою будущую жену. То есть он и сейчас её любит, и она его любит. Но мне кажется, что он несчастлив.
– Почему? – Кирилл старался поддерживать разговор, но Катя видела, её слова его совсем не интересуют.
– Он всё время дёрганый, побитый какой-то. Боится опоздать домой с работы, даже к маме боялся лишний раз заехать.
– Почему?
– Варя, его жена, ревнивая очень. Мама считала, что она даже к нам ревновала. К ней и ко мне. Характер такой.
– Ну, это он сам виноват, – отрезал Кирилл. – Надо было поставить жену на место.
– Пойдём. – Катя поднялась, повернулась к нему: – Пойдём, Кирилл.
– Подожди. – Он взял её за руку, потянул. – Я вовсе не имел в виду, что буду ставить тебя на место.
– Я знаю, – сказала Катя. – Пойдём, я замёрзла.
Он покорно поднялся, взял её сумки с продуктами. Опять прогрохотал трамвай, Катя посмотрела ему вслед, повернулась и пошла в сторону дома.
К обеду Бородин разобрался с планами, завизировал договор и, не прощаясь, улизнул с работы. Хотел сразу ехать к Кате, но свернул в другую сторону и скоро припарковался у банка, где работала Лена.
– Катя, – позвонил он жене. – Сбрось мне эсэмэской Ленкин телефон.
– Зачем? – В её голосе отчётливо слышалось любопытство, и впервые за все последние дни ему показалось, что их жизнь обязательно наладится. До сих пор Катя обо всём говорила равнодушно и нехотя, как будто смертельно устала. Впрочем, наверное, так и было, раз она сделала то, что сделала.
– Потом расскажу, – пообещал Бородин. – Приеду и расскажу.
Слабо пискнул телефон, докладывая, что пришло сообщение, и Глеб набрал номер соседки.
– Лен, привет, у тебя когда обед? – с ходу спросил он.
– Через двадцать минут, – удивилась Лена. – А что?
– Я тебя жду здесь около банка. Мне с тобой поговорить надо.
– О чём?
– Хочу тебе фотку одной девицы показать. Может, ты её знаешь. К вам в банк она заходила.
– Сбрось на телефон, – распорядилась Лена. – А зачем тебе какая-то девка?
– Лен, я ещё сам ничего не понимаю, – признался Бородин. – Выясню всё и расскажу. Пока не приставай, ладно?
– Ладно, – озадаченно согласилась Лена.
Бородин отправил ей фотографию девицы у красной машины, откинулся на сиденье и стал нетерпеливо ждать, постукивая пальцами по рулю.
Лена позвонила через полчаса.
– Я сейчас спущусь, жди, – деловито велела она. – Пойдём в кафе обедать.
– Спасибо, Лен. – Бородин направился к входу в банк, подумав, что женщины, умеющие говорить таким деловым тоном, чем-то принципиально отличаются от обычных. От Кати, например.
Лена появилась быстро, хмуро ему кивнула, повела за угол в кафе, заказала весьма солидный обед. Бородин попросил себе чаю.
– Глеб, зачем тебе эта женщина? – уставилась на него Лена, когда официант отошёл.
– Я тебе всё расскажу. Обещаю. Но сейчас мне надо разобраться самому.
– Катя тебе ни о чём не говорила?
– О чём именно? – не понял он.
– Так, – отмахнулась она, нахмурилась, посмотрела в сторону и решилась: – Эта женщина – жена председателя правления нашего банка. Его секретарша – моя знакомая, она её опознала. Глеб, мне надо как-то ей объяснить, откуда эта фотография и вообще…
– Скажи, что твой знакомый увидел ее на улице и безумно влюбился, – посоветовал Бородин.
– Ты увидел эту дуру и безумно в неё влюбился?
– А она дура?
– Не знаю. Я же с ней не знакома. Глеб, секретарша её подруга, наверняка расскажет, что ею интересовались.
– Пусть, – кивнул Бородин. – Если тебя кто-то спросит, говори правду. Глеб Бородин, твой сосед, попросил опознать по фотографии женщину. Зачем – ты не в курсе.
– Ты в неё влюбился, – напомнила Лена.
– Да, – подтвердил Бородин. – Влюбился. Что-нибудь ещё секретарша про жену председателя, или как он там называется, рассказывала?
– Сейчас нет. А раньше рассказывала. Марину, секретаршу, мадам сюда и устроила. Раньше Марина в какой-то фирме работала за копейки, так что она ей по гроб жизни обязана. У неё двое детей.
– У мадам?
– У Маринки. – Лена доела внушительный обед, потянулась к мороженому. – О мадам Марина почти не рассказывает. По-моему, секретарша к ней хорошо относится. По-настоящему хорошо, без лицемерия. Она мне однажды рассказывала, как мадам мужа встретила.
– Но тогда мадам, наверное, ещё была не мадам, а была мамзель, – поправил Бородин.
– Правильно, – кивнула Лена. – Марина и мамзель гуляли по Москве. Гуляли-гуляли, устали и заглянули в ресторанчик, где аккурат и встретили нашего председателя. Он пригласил мамзель танцевать, и та вскоре стала мадам. Занятно, да?
– Занятно, – подтвердил Бородин. – Руководитель банка в дешёвый ресторанчик не пойдёт. Откуда у девиц нашлись денежки?
– Самой любопытно. Но Марина утверждает, что встреча действительно была случайной.
– Сомневаюсь.
– Я тоже. – Лена доела мороженое и подняла на него глаза. – Глеб, это как-то связано с Катей?
– Да, – не стал врать Бородин. – Только я не понимаю, каким образом. Не приставай. Буду знать, расскажу.
Лена помолчала, оценивающе на него поглядев, Бородину показалось, что она хочет сказать что-то ещё. Но ничего не сказала, поднялась, и он встал вслед за ней.
Проводив Лену ко входу в банк, он едва не забыл спросить самое главное:
