Книга Четыре. История дивергента, страница 23. Автор книги Вероника Рот

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Четыре. История дивергента»

Cтраница 23

– Какая из них Николь? – спрашивает Линн, вытягивая шею, чтобы посмотреть на компанию девушек.

– Рыженькая, – ухмыляется Зик. – Завтра, в восемь часов. Это даже не обсуждается.

– Я не… – мямлю я и кошусь на рыжую девушку на другом конце зала.

У нее белая кожа, а ее большие глаза подведены черным. На ней – облегающая рубашка, которая подчеркивает изгиб ее талии и… кое-что другое, на что мой внутренний отреченный голос предлагает не обращать внимания. Но я все равно это замечаю. Строгие ритуалы ухаживания в моей бывшей фракции включают в себя совместную службу и, возможно, – ужин с чужой семьей с последующей помощью в уборке. Я никогда не был на свидании. В принципе я никогда не задумывался о том, хочу ли я с кем-нибудь встречаться – такой расклад всегда казался мне маловероятным.

– Зик, я никогда…

Юрайя хмурится и больно тычет пальцем в мою руку. Я отмахиваюсь от него.

– Что?

– Ничего, – веселится Юрайя. – Просто сейчас ты превратился в настоящего Сухаря, и я решил проверить…

Марлен смеется:

– Да, точно.

Мы с Зиком переглядываемся. Я никогда не намекал Зику о том, что хочу сохранить в тайне свое происхождение и то, что моей прежней фракцией был Альтруизм. Тем не менее, я уверен, он помалкивал. Обо всем, кстати, известно и Юрайе, но, несмотря на то что он еще тот болтун, он соображает, когда надо прикрыть рот. А сейчас я гадаю, почему Марлен до сих пор еще ничего не поняла – может, она не очень наблюдательна?

– Здесь нет ничего сложного, Четыре, – заявляет Зик с набитым ртом. – Ты составишь мне компанию, пообщаешься с ней как с обычным человеком, возможно, она позволит тебе – задержи дыхание – взять ее за руку…

Шона резко поднимается из-за стола, скрипя стулом по каменному полу. Она убирает волосы за ухо и, опустив голову, направляется туда, куда складывают грязные подносы. Линн сердито смотрит на Зика – впрочем, как и всегда, – и идет за сестрой.

– Ладно, можешь ни с кем не держаться за руки, – продолжает Зик как ни в чем не бывало. – Просто приходи, ладно? Я буду твоим должником.

Я смотрю на Николь. Она сидит за столом и снова смеется над чьей-то шуткой. Вероятно, Зик прав – тут нет ничего такого, наверное, это еще один способ избавиться от моего альтруистического прошлого и научиться принимать мое будущее в Лихачестве. Кроме того, она симпатичная.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Но если ты будешь болтать насчет держания за руки, я сломаю тебе нос.

* * *

Когда я возвращаюсь в свою квартиру, там пахнет пылью и даже плесенью. Я включаю лампу, и свет отражается от столешницы. Я провожу по ней рукой, и маленький кусочек стекла прокалывает мой палец, отчего у меня идет кровь. Я осторожно беру стеклышко и отношу в мусорное ведро, в которое я вложил пакет еще утром. Но теперь там куча осколков, оставшихся от стакана. Я не успел использовать ни одного стакана. По спине пробегает дрожь, и я осматриваю квартиру в поисках следов чьего-то присутствия. Постель не смята, ящики закрыты, а стулья, похоже, находятся на своих местах. Но я бы точно запомнил, если бы разбил стакан.

Кто же был в моей квартире?

* * *

Не знаю, почему, но первое, на что я натыкаюсь утром, добравшись до ванной, – это машинка для стрижки волос, которую я получил вчера за набранные баллы. Затем, еще толком не проснувшись, я включаю ее и прислоняю к голове, как делал раньше с самого детства. Я отодвигаю ухо, чтобы не задеть его лезвием. Я знаю, как поворачивать голову, чтобы иметь больший обзор собственного затылка. Этот ритуал успокаивает мои нервы, от него я становлюсь сконцентрированным и уверенным. Я смахиваю обрезанные волосы с плеч и шеи, потом сметаю их в мусорное ведро. Вот и утро в стиле Альтруизма – трехминутный душ, простой завтрак, чистый дом. Правда, теперь на мне черная одежда Лихачества – ботинки, штаны, рубашка, куртка. Выходя из дома, я стараюсь не смотреть на свое отражение в зеркале и стискиваю зубы от осознания того, насколько глубоко во мне сидит Сухарь и какие усилия мне нужно будет приложить, чтобы выгнать его из моей головы. Я сбежал из Альтруизма, потому что боялся и не хотел никому повиноваться, поэтому приспособиться к жизни в Лихачестве будет сложнее, чем все думают, – гораздо сложнее, чем если бы я выбрал эту фракцию по действительно веским причинам.

Я быстро добираюсь до Ямы, возникающей в арке на полпути к стене, и останавливаюсь. Теперь я занимаю безопасную позицию – подальше от края дороги. Бесстрашные дети, крича и смеясь, пробегают вдоль самой кромки – пожалуй, мне надо быть смелее их. Я не уверен, что храбрость накапливается с возрастом, как мудрость, но, возможно, здесь, среди лихачей, она является высшей степенью мудрости, пониманием того, что жизнь нужно проживать без страха.

Я впервые осознал, что задумываюсь о жизни лихачей, и я цепляюсь за эту мысль, пока поднимаюсь к Яме. Я вижу лестницу, которая свешивается со стеклянного потолка. Я глазею вверх, а не вниз, на зияющее пространство подо мной, чтобы не начать паниковать. Но когда я достигаю вершины, мое сердце колотится как безумное – я чувствую пульсацию даже на шее. Макс сказал, что его кабинет находится на десятом этаже, и я еду на лифте с группой лихачей, которые идут на работу. Вероятно, не все они знакомы между собой, в отличие от альтруистов – для них не очень важно запоминать имена и лица, нужды и желания, возможно, поэтому они общаются только со своими друзьями и семьями, формируя отдельные общества в пределах своей фракции. Как и я, создающий свое крохотное общество, состоящее из одного человека.

Поднявшись на десятый этаж, я не понимаю, куда идти, но затем замечаю мужскую фигуру с темными волосами. Он поворачивает за угол передо мной. Эрик. Я следую за ним, отчасти потому, что он наверняка здесь все знает – да и кроме того, я не хочу терять его из вида.

В итоге я тоже поворачиваю за угол и вижу Макса. Он находится в конференц-зале со стеклянными стенами в окружении молодых лихачей. Самому старшему, похоже, не больше двадцати, а самый младший – старше меня максимум на пару лет. Макс кивает мне через стекло и жестом приглашает войти. Подлиза Эрик топчется возле него, а я с сажусь на стул на другом конце стола – между девушкой с пирсингом в носу и мальчиком с такими ярко-зелеными волосами, что у меня рябит в глазах. По сравнению с ними я выгляжу совершенно обычно – может, я и сделал себе татуировку с изображением пламени Лихачества во время посвящения, но им есть что показать.

– Итак, теперь все в сборе. Давайте начнем, – объявляет Макс.

Он закрывает дверь в конференц-зал и встает перед нами. В этой аскетичной обстановке он кажется мне немного странным. Мне даже чудится, что он заявился сюда для того, чтобы разбить стекла и устроить хаос, а вовсе не для того, чтобы вести собрание.

– Вы здесь, потому что, во-первых, именно вы продемонстрировали свой недюжинный потенциал, а во-вторых, вы проявили энтузиазм в отношении нашей фракции и ее будущего.

Ума не приложу, как я это сделал, проносится у меня в голове.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация