– Наверное, это была самая дикая группировка из всех. Я больше подобных не встречал.
И он снова отпил из бутылки.
– Так или иначе, мы их взяли почти всех. Все происходило в глуши, в настоящем медвежьем углу, и мне пришлось остановиться в сельском трактире. Не слишком пафосно, но приемлемо. Охранявший меня парень пошел выпить, а я, выполнив задание, со спокойной душой отправился спать.
– Куда это он пошел пить в медвежьем глухом углу? – тихо поинтересовалась она.
Хотя идея, что телохранитель может вот так взять и уйти, бросив подопечного, была сама по себе недопустимой.
– В соседний городок в десяти милях оттуда. Там был легальный бордель, он взял машину и поехал туда.
А поскольку текила, похоже, возымела свое действие, ни с того ни с сего добавил:
– Я никогда не спал с проститутками, чтоб ты знала. Что бы ты обо мне ни думала – никогда.
– Я запомню, спасибо.
– Так или иначе, но я пошел спать. Мне приснился сон, в котором случались всякие ужасные вещи.
– То есть во сне тебя не только сжечь пытались?
– Там было… другое.
Его взгляд обратился вовнутрь, а на лице выступило беспокойное выражение. Джастину было страшно и больно вспоминать о том сне.
– Мне снился сон, но все ощущения – они были как наяву! В смысле, так часто во сне случается, ты должна мне поверить. Там было все совсем как наяву. Я шел по ночному лесу, на небе светила яркая полная луна. Я сел на землю, а напротив сели трое. И я держал в руке золотое яблоко.
Джастин посмотрел на нее, словно ожидая реакции.
– Тебе это о чем-то говорит?
– Нет. А должно?
– Из-за золотого яблока началась Троянская война.
Джастин посмотрел на Мэй и понял, что это тоже ей ни о чем не говорит.
– Короче. Согласно мифам греческая богиня раздора дала золотое яблоко парню по имени Парис. Тот должен был присудить его самой красивой из богинь, и все три богини попытались его подкупить – чтобы яблоко получить. Там много чего дальше было, но не важно… Важно то, что из-за выбора Париса и началась война.
– Понятно.
– В общем, у меня в руке было золотое яблоко, и трое передо мной хотели его получить.
– Они хотели, чтобы ты выбрал самого красивого?
– Нет.
Джастин нахмурился, пытаясь подобрать нужные слова.
– Трудно объяснить. Яблоко было нужно не для красоты. Все дело было в другом. Нужно было выбрать… в общем, короче, силу нужно было выбрать. Силу – и господина. Чтобы стать его вассалом.
– Чьим вассалом? – спросила она.
– Кого-то из этих трех. Отдал яблоко – и заключил сделку. Так я понял.
Чем больше он говорил, тем понятнее становилось, что этот сон не давал Джастину покоя долгие годы.
– Они сказали мне, что я могу распоряжаться яблоком и что если я кому-то его отдам, они дадут мне кое-что взамен. Все прямо как в легенде – меня пытались подкупить.
– Один выглядел как мужчина в облаке тьмы и дыма. Я не видел его лица, но он говорил низким голосом, от которого сотрясалась земля. Он сказал, что, если я последую за ним, он даст мне силу и власть. Сказал, что я разбогатею и люди будут соперничать за право служить мне и будут бояться меня. Серьезное такое заявление. Причем он загадочно намекнул, что знает, кто мои враги, и поможет мне победить недоброжелателей. А женщина, которая там была, – она не пугала. Но я чувствовал, что она очень опасна. И еще меня к ней тянуло. Кожа у нее была белая-белая, глаза серые, волосы – сверкающие. Не седые, а как чистое серебро и очень блестящее. И безумно красивая – глазам было больно на нее смотреть…
Его голос прервался – на мгновение.
– Она сказала, что ей нравятся умные мужчины, и что если я отдам ей яблоко, то она даст мне мудрость и откроет мне все тайны мира. А я ответил, что у меня уже и так есть мудрость.
– Еще бы, – вздохнула Мэй.
Даже в вещем сне, который должен был изменить его жизнь, Джастин оставался все таким же самоуверенным наглецом.
– Но она сказала, что я ошибаюсь и что у меня есть знания и ум – но не мудрость.
– Прямо как Владычица Книги против Владычицы Ключей…
Эта реплика, похоже, удивила Джастина – и он медленно кивнул.
– Похоже, что да. А третий – он был старый, и я видел лишь половину его лица из-за тени. И он сказал, что мудрость невозможно дать, ее нужно заслужить. И сказал, что будет учить меня и что его мысль и память будут вести меня. И еще сказал, что покажет, как перехитрить врагов, и что у меня будет в жизни такая любовь, что остальные будут только смотреть и вздыхать. Тут женщина с серебряными волосами очень разозлилась и сказала: «Значит, любовь можно дать, а мудрость – нет?» Он пояснил, что никогда не говорил, что даст мне любовь. Что она у меня будет – если я ее заслужу. И она назвала его хитрым негодяем.
– Вот кому ты яблоко должен был отдать. Вы с ним явно родственные души.
– Было мало времени на размышления, – отозвался Джастин – причем он улыбался по-настоящему, впервые после возвращения из той передряги. – Потому что дымный парень фыркнул и сказал, что он еще и не такое может и что он мне столько женщин выдаст, что я просто буду не знать, что с ними со всеми делать.
– Надеюсь, ты поставил его в известность о том, что он жестоко ошибается? – поинтересовалась Мэй.
– Смотрю, тебе нравится меня подкалывать. Вот уж не думал, что стану исповедоваться, а меня начнут в ответ нагло провоцировать.
– Извини, пожалуйста.
Да уж, следовало придержать язык – все-таки он рассказывал очень важные вещи.
– Старик заявил, что мне нужна лишь одна женщина, и та, которую он мне пошлет, будет моим отражением в свете и тени, и что я узнаю ее по короне из звезд… – Джастин умолк на мгновение и откашлялся. – Она будет подобна статуе из огня и льда, сожжет меня на ложе любви и будет жить и умирать ради меня, когда сойдет с этого ложа и отправится в путь.
Мэй хотела обвинить его в приукрашивании, но потом подумала, что у него прекрасная память, так что наверняка это дословный пересказ.
Джастин сделал глубокий вдох.
– И я отдал ему яблоко.
– Потому что в глубине сердца ты романтик?
– Нет. Он ведь сказал, что может спасти мне жизнь. Хотя я находился в том сне, я вдруг понял, что комната, в которой я сплю, горит. А он взял яблоко и изрек: «Следуй за воронами». А я проснулся посреди пламени.
Значит, вот он, финал истории с поджогом.
– И ты спасся.
Джастин посмотрел ей прямо в глаза:
– Ты когда-нибудь оказывалась в горящей комнате? Когда вокруг все полыхает? Жар – нестерпимый. Там было жарче, чем в постели с женщиной, которая должна была меня опалить своей страстью. Мне жгло кожу, я задыхался в дыму. Кругом – только пламя. И крыша начала проваливаться. И тут я их увидел. Воронов.
