– Спасибо, – чуть слышно прошептал Дрейфус.
– Но нельзя, чтобы коматозники сильно мешали эвакуации, – продолжала Омонье. – Поэтому с ними нужно разобраться сейчас же, чтобы не терять времени потом. Давайте перебросим их подальше от Аврориного фронта – может, даже за пределы Блистающего Пояса, если найдем подходящее место.
– Потребуются корабли и человеческие ресурсы, – заметила Бодри.
– Понимаю, но сделать это нужно. Лилиан, у тебя есть предложения?
– Можно подумать о хосписе «Айдлвилд». Там привыкли к внезапным наплывам спящих с ограниченными возможностями, значит и с коматозниками справятся.
– Отличное предложение. Ты все организуешь?
– Займусь сейчас же. Верховный префект Омонье… – Бодри умолкла.
– Да?
– Прошло почти шесть часов. Ну… после разговора с Авророй.
– Спасибо за напоминание, я в курсе.
– Я лишь о том, что… с учетом ее возможностей… наших проблем с эвакуацией и ограниченным запасом ядерного оружия…
– Да, Лилиан?
– Считаю разумным по крайней мере рассмотреть предложение Авроры. – Фраза у Бодри получилась натянутой, лицо дышало напряжением. – Раз победа ей гарантирована, мы обязаны максимально облегчить переходный период для граждан Пояса. Аврора пригрозила умертвить жителей анклавов, которые уже захватила. Боюсь, угрозу она выполнит, если мы не разошлем код передачи власти по Блистающему Поясу. Если хотим свести потери к минимуму, возможно, стоит сделать, как она велит.
– Чувствую, мы готовы поднять белый флаг, – проговорил Дрейфус.
– При всем уважении, полевой префект Дрейфус… – раздраженно начала Лилиан.
– При всем уважении, старший префект Бодри, закройте рот. – Дрейфус демонстративно отвернулся от Бодри и посмотрел на Клирмаунтина. – В штаб я пришел с конкретным предложением, и оно не имеет никакого отношения к капитуляции. Не возражаете, если я воспользуюсь моделью Единой системы?
– Хотите воспользоваться – можете создать копию у себя в отсеке, – ответил Клирмаунтин.
– Пусть эту запускает, – с опаской проговорила Омонье. – Том, что ты хочешь нам показать?
– Может, ничего существенного, а может, новый адрес Часовщика.
Омонье подняла бровь. Дрейфус не поделился с ней заблаговременно догадками, так что она знала не больше других.
– Тогда мы готовы немедленно тебя выслушать.
– Я верну модель на несколько часов назад, хорошо?
– Делай все, что нужно, – разрешила Омонье.
Дрейфус возвратил Единую систему к тому моменту, когда начал отслеживать катер Сааведры.
– Давайте вспомним, что перед нами, – предложил он, пока датчик времени прокручивался назад. – Модель Единой системы в режиме реального времени показывает состояние Блистающего Пояса и его анклавов. Еще она показывает Йеллоустон, но не статический вид планеты из космоса, а постоянно меняющееся трехмерное изображение, скомпилированное из отснятого с множества орбитальных точек.
– Мы все прекрасно это знаем, – буркнул Клирмаунтин.
– Давайте выслушаем Тома, – тихо попросила Омонье.
– Модель фиксирует все происходящее на Йеллоустоне. Перемены погоды, цвет облаков… Все заносится в память. Даже те редкие случаи, когда облака расходятся и видна поверхность планеты. Но дело не только в этом. – Цифры замерли: модель вернулась к состоянию на момент вылета Сааведры. Дрейфус ткнул пальцем в блестящий диск на Поясе. – Это астероид «Доспехов». – Он сдвинул палец на пару сантиметров вправо. – Здесь Сааведру видели перед тем, как она скрылась от наших сенсоров. В открытом космосе мы, несмотря на маскировку катера, определили бы его местонахождение с точностью до нескольких световых секунд. В гуще Пояса это невозможно, особенно при нынешнем кризисе, и Сааведре это известно.
– Ты говорил, что мы ее потеряли, – напомнила Омонье. – Что-то изменилось?
– Сааведра заявила, что гнаться за ней бесполезно, поскольку у нас ни один корабль к полету не готов. Она блефовала. Может, сверхбыстрых кораблей наготове не было, зато были корабли с бо́льшим запасом топлива и боекомплектом, чем у ее катера. – Дрейфус оторвал взгляд от модели. – В общем, я навел кое-какие справки и выяснил: в последнее время сотрудники «Головни» – про «Головню» ведь всем известно? – часто пользовались трансатмосферными кораблями, даже брали их на задания, которые таких кораблей не требовали. Возникает вопрос: зачем им это?
– Думаешь, они переправили Часовщика на Йеллоустон? – спросила Омонье.
– Похоже на то, – кивнул Дрейфус. – Конечно, сам по себе этот факт не слишком ценен. Йеллоустон – большая планета с великим множеством укромных уголков.
– Почему же они сразу Часовщика не спрятали там, а не в Раскин-Сартории? – спросила Бодри.
– Дело в степени риска, – ответил Дрейфус. – Навещать Часовщика в «пузыре» было так просто, что они занимались этим целых пять лет тайком от нас. Полеты на Йеллоустон скрыть труднее. Наверное, Йеллоустон они считали временным укрытием и собирались переправить Часовщика куда-нибудь на Пояс, но тут в игру вступила Аврора.
– Том, это великолепно, – похвалила Омонье, – только вопрос не решен. Ни у «Доспехов», ни у местной полиции нет возможности прочесать целую планету в поисках тайного убежища, особенно сейчас.
– Прочесывать не надо. Я точно знаю, где это убежище. – Дрейфус показал на изображение ночной стороны Йеллоустона, темное, за исключением холодного голубого мерцания замороженной молнии на южном полюсе. – Корабль Сааведры замаскирован, но даже невиконт невидим лишь до определенной степени. Чтобы не выдать себя, Сааведра была вынуждена лететь быстро и активно использовать недоступные ЦКТ зоны, совсем как префект на секретном задании.
– Какой нам от этого прок?
– После входа в атмосферу вариантов у Сааведры было немного. Она наверняка хотела бы погрузиться медленно и плавно, но тогда надолго зависла бы на подлете к Йеллоустону. Поэтому вошла резко и быстро, используя атмосферу как буфер.
– Тут мы ее и засекли, – продолжила Омонье.
Дрейфус улыбнулся. Ему нравилось, что Джейн всегда опережает его на шаг. Они словно работали в паре, подыгрывали друг другу, чтобы не осрамиться перед остальными, которым наверняка казалось, что каждая их реплика продумана и отрепетирована.
– Камеры уловили вот эту вспышку, – уточнил Дрейфус, пока модель менялась до заданной им временно́й отметки, и указал на пульсирующую у экватора Йеллоустона розовую точку. – Она соответствует характерным признакам корабля размером с катер, входящего в атмосферу на той же скорости, что была у катера Сааведры, пока он не пропал из поля зрения. Префекты, это Сааведра.
– Корабли постоянно курсируют между Йеллоустоном и Поясом, – заметил Клирмаунтин.
– Да, но не на такой скорости. Большинство подлетают к Йеллоустону медленно, при входе в атмосферу включают малую тягу. После референдума, на котором верховный префект запросила чрезвычайные полномочия, транспортный поток поредел. Люди сидят тихо, в надежде, что страсти улягутся.
