– Со мной?
– Не совсем. Подробности расскажу потом. Сейчас вам лишь нужно знать, что Гаффни сбежал с «Доспехов». Он взял катер и отправился за Дрейфусом.
У Джейн возник целый миллион вопросов, но она поняла, что с большинством из них придется повременить.
– Откуда он узнал, куда лететь? Ему ведь не сказали про Девятую ПБ?
– Гаффни… настоял на своем, – отозвался Демихов. – Клирмаунтин был вынужден раскрыть ему предполагаемое местоположение Часовщика. На месте Гастона я поступил бы так же.
– От Дрейфуса вестей нет?
– Ничего. По нашим предположениям, он пешком добирается с места высадки. – Демихов вернул зеркало помощнику. – В сознание я вас привел не поэтому. Сами видите, что тело и голова сращены не до конца, но мы на пути к цели. Вот разберетесь с текущей проблемой, и я восстановлю все функции. В успехе не сомневаюсь.
– Доктор, что за текущая проблема?
– Думаю, это лучше объяснит и. о. верховного префекта Клирмаунтин.
По мановению руки Демихова часть стены превратилась в дисплей. Голову Омонье наклонили так, что она хорошо его видела. Клирмаунтин смотрел на Джейн из штаба, на заднем плане маячил кусок модели Единой системы.
– Я могу с ней говорить? – спросил Клирмаунтин.
– Она в полном сознании, – заверил Демихов.
– Верховный префект Омонье, – звенящим от тревоги голосом начал Клирмаунтин, – простите, но это вынужденный шаг. Я объяснял, что вы передали полномочия мне, но они не слушают.
– Кто не слушает? – спросила Омонье.
– Они желают говорить только с вами, станут выполнять исключительно ваши приказы.
– Да о ком вы?
– Хотите, соединю вас напрямую?
– Если для этого меня разбудили, то мысль блестящая.
Клирмаунтин исчез. Теперь с дисплея на Джейн взирало чудище, некогда человекообразное, а сейчас прикрывавшее задубевшую от радиации кожу шарнирными накладками с выпуклым бронзовым узором. Глаза, две телескопические камеры, выпирали из глазниц. Жесткие от клея дреды стояли колом.
– Я капитан Тенгиз с субсветовика «Гнев восходящий». Мы готовы вам помочь.
– Благодарю вас, – сказала Омонье.
Затем Джейн показали увеличенную голову богомола или кого-то очень похожего, торчащую из горлового отверстия древнего скафандра. Богомол открыл рот, обнажив вполне человеческие зубы и язык:
– Я капитан Ретимнон с субсветовика «Инеистый ветер». Мы готовы вам помочь.
– Рада слышать.
Следующее лицо было бы однозначно человеческим, если бы не полное отсутствие носа.
– Я капитан Гронг с субсветовика «Оцепенение темноты». Мы готовы вам помочь.
Джейн начала благодарить, но изображение уже сменилось.
– Я капитан Кацуура с субсветовика «Дочь фараона». Мы готовы вам помочь.
– Я капитан Нхата с субсветовика «Черный нарцисс». Мы готовы вам помочь.
– Я капитан Вандерлин с субсветовика «Проблеск зари». Мы готовы вам помочь.
– Я капитан Тиг…
– Я капитан Войтландер…
Омонье насчитала десять кораблей, потом еще десять, потом сбилась.
– Благодарю вас, капитаны, – сказала Джейн, когда представился последний. – Спасибо, что откликнулись на мою просьбу о помощи. Ваше участие – огромное подспорье для нас. Считаю своим долгом предупредить – хотя вам это наверняка известно, – что вы подвергаете свои корабли и экипажи серьезной опасности.
На дисплее снова появилось лицо Тенгиза, первого из представившихся ультра.
– Верховный префект Омонье, мне поручено говорить от имени всех капитанов. Не сомневайтесь, риск мы осознаем полностью, но все равно намерены помогать.
– Огромное спасибо.
– Мы ждем ваших распоряжений.
– Вариантов два, – сказала Омонье. – По вместимости ваши субсветовики превосходят любой корабль Блистающего Пояса, включая самые большие лайнеры системы. Если поможете с эвакуацией, польза будет неоценимая.
– Мы сделаем все, что в наших силах. А второй вариант?
– Вы наверняка в курсе, что мы пытаемся сдержать Аврорин натиск, уничтожая анклавы, которые захватили ее боевые роботы. Увы, наш ядерный арсенал тает, а других вариантов…
– Хотите, чтобы мы вмешались?
– Да.
– Как боевая сила?
– Капитан, технические средства у вас наверняка есть. Не желаю бередить старые раны, но мы видели, что сотворил корабль капитана Дравидяна. И это без оружия…
– Скажите, где и когда, – перебил Тенгиз.
– Я бы с удовольствием. К сожалению, я сейчас немного не в форме и нуждаюсь в дальнейшем лечении. Спасибо, что согласились говорить только со мной, но в дальнейшем прошу иметь дело с префектом Клирмаунтином, моим полномочным представителем.
Тенгиз смотрел на Омонье пустыми телескопическими глазами. В его лице, самым невероятным образом сочетавшем плоть и механику, Джейн не увидела ничего человеческого.
– Вы доверяете Клирмаунтину?
– Да, капитан, целиком доверяю. Позвольте Клирмаунтину говорить от моего имени.
– Быть по сему, – после небольшой паузы кивнул Тенгиз.
– Сейчас я снова засну, если вы не против. Удачи, капитан. И вам, и остальным.
– Мы сделаем все, что в наших силах. А касательно вас… – Тенгиз запнулся, и в его голосе Омонье впервые услышала смущение. – Мы знаем о вашей ситуации, верховный префект Омонье.
– Не подозревала, что интересна ультранавтам.
– И напрасно. Мы давно за вами следим и… уважаем. Из вас получился бы отличный капитан.
* * *
Дрейфус со Спарвером поднялись на последнее возвышение и оказались перед небольшой выемкой, похожей на старый кратер, который разъели и углубили погодные и геохимические процессы. На дне выемки выделялось нечто необычное, хотя Дрейфус при беглом осмотре едва заметил это. Под землю уходил трап с бортами из полимерного материала, темным блеском напоминающего жженку. Местами растрескавшийся и покоробленный, он свидетельствовал о тектонических смещениях, но с учетом возраста в двести с лишним лет выглядел неплохо. Трап наклонялся к земле и сливался с тоннелем, на краю которого выросла решетка из острых, как кинжалы, сталагмитов и сталактитов из аммиачного льда. Дрейфус показал на центр решетки, где часть «кинжалов» обломали на уровне человеческой головы.
– Тут недавно кто-то был, – сказал Том.
Однако, не зная, как быстро растут сталактиты, он не мог определить, когда именно это случилось – несколько дней, лет или десятилетий назад.
– Давайте внутрь заглянем, – предложил Спарвер. – Обожаю мрачные тоннели, ведущие в недра земли.
