Специальная обувь удерживала Дрейфуса на корпусе субсветовика. Невесомый, он стоял напротив капитана и думал, что при самом виртуозном владении режущими инструментами узника не освободить: времени не хватит.
Капитан останется на своем корабле до самого конца – до столкновения с Блистающим Поясом или до ядерного взрыва. Через визор шлема за Дрейфусом и Спарвером следили глаза – широко раскрытые, живые. А вот надежды в них не было.
Дравидян хорошо понимал, какие у него шансы.
Левой рукой Дрейфус размотал оптоволоконный кабель с правого запястья. Такой скафандр, как на Дравидяне, он видел впервые. Наверное, его впопыхах смастерили из подручных средств – частью самодельные детали, частью древние, ровесницы химических ракет. Но почти все скафандры совместимы. Разъемы для подачи воздуха и энергии веками соответствуют нескольким стандартным интерфейсам. С каналами связи то же самое.
Дрейфус разыскал нужный разъем в рукаве Дравидяна и воткнул туда оптоволоконный кабель. Минуты убегали одна за другой, но вот контакты состыковались, и в шлеме зашипел чужой циркулятор воздуха – Том услышал системы жизнеобеспечения Дравидяна.
– Капитан Дравидян, надеюсь, вы меня слышите. Я Том Дрейфус, полевой префект «Доспехов».
Пауза длилась дольше, чем рассчитывал Дрейфус. Том уже почти не надеялся на ответ, когда уловил сдавленный вздох Дравидяна.
– Я слышу вас, префект Дрейфус. Верно, я Дравидян. Вы молодец, что угадали.
– Жаль, что мы раньше не добрались. Я слышал сигнал. Вам было больно.
– Да, было.
Неужели Дравидян усмехнулся?!
– А сейчас?
– Сейчас полегче. Скажите, что они сделали? Ноги и руки болели адски, но я… ничего не видел. Они не позволили. Так что, меня расчленили?
Дрейфус осмотрел приваренное к кораблю тело, словно убеждаясь, что видит Дравидяна целиком.
– Нет, – ответил он. – Вас не расчленили.
– Вот и славно. Значит, я уйду более-менее достойно.
– Простите, но я не понимаю.
– У ультра целая система наказаний преступников. Меня сочли «предположительно виновным». Предположительно, но не определенно. Если бы невиновность исключалась, меня расчленили бы.
– Вас прибили к кораблю, – объявил Дрейфус. – Прибили и приварили.
– Да, я видел свет.
– Я не могу ни вытащить вас из скафандра, ни отделить скафандр от корпуса, ни вырезать кусок корпуса. За полчаса не успею.
– За полчаса?
– Увы, мне приказано уничтожить этот корабль. Очень жаль, что вам, капитан, пришлось страдать. Обещаю, наше правосудие сработает чисто и быстро.
– У вас боеголовки?
– Повторяю, все закончится быстро.
– Вы очень добры, префект. На спасение я и не надеялся. Когда ультра что-то затевают… – Дравидян не договорил.
Дрейфус кивнул.
– Но вы говорили о правосудии, – вспомнил Дравидян, восстановив не то дыхание, не то ясность ума. – Стало быть, уверены в моей виновности?
– Капитан, совершено чудовищное преступление. Имеющиеся у меня доказательства не оставляют сомнений, что в нем участвовал ваш корабль.
– Я сбежал, – проговорил Дравидян. – Укрылся в парковочном секторе, решив, что там буду в безопасности, а мои доводы встретят с пониманием. Зря я это сделал. Лучше довериться вашему правосудию, чем полагаться на своих.
– Я бы вас выслушал, – заверил Дрейфус.
– Случилось совсем не то, что кажется на первый взгляд.
– Тот анклав уничтожен вашим двигателем.
– Да, это я признаю.
– Вы вернулись на свой корабль озлобленным, потому что вам сорвали выгодную сделку.
– Я сожалел, что та семья аннулировала переговоры. Но это не значит, что мне хотелось всех убить.
– Раскин-Сарторий уничтожен неслучайно. В обратное никто не поверит.
– Я не говорил про случайность. Это преднамеренное уничтожение мирного анклава. Но я тут ни при чем. И мой экипаж тоже, – добавил капитан с неожиданным пылом.
– Преступление либо совершено, либо нет.
– Кто-то спровоцировал его. Кто-то проник на «Аккомпанемент теней» и использовал его против «пузыря» Раскин-Сарторий. Мы стали орудием убийства, а не убийцами.
– Хотите сказать, кто-то проник на корабль и узнал, как запустить и отключить двигатель, чтобы уничтожить «пузырь»?
– Да, – проговорил Дравидян с такой безысходностью, словно перестал надеяться, что его аргументы будут приняты. – Вы совершенно правы.
– Хотел бы я поверить вам на слово.
– Префект, спросите себя: зачем мне сейчас врать? Мой экипаж уничтожили, сожгли заживо на этом самом корабле. Меня заставили слушать крики товарищей, их мольбы о помощи. Корабль растерзали, как голодные волки терзают бешеного зверька. Меня пытали и приварили к носу корабля. Еще немного – и я умру.
– И все же я… – начал Дрейфус.
– Не представляю, в чьих интересах такая трагедия. Выяснить это – не моя задача, а ваша. Но клянусь, мой экипаж не совершал преступления.
– Пора подумать о том, как отсюда убраться, – негромко сказал Спарвер.
Дрейфус поднял руку, требуя тишины.
– Но кто-то из ваших подчиненных наверняка тут замешан, – сказал он Дравидяну.
– Никто из тех, кому я доверял и кого считал своей настоящей командой. За других, впрочем, не ручаюсь.
– О ком вы?
– Неподалеку от Йеллоустона мы взяли пополнение. Часть экипажа перешла на другие корабли, и у нас появились вакансии. Кто-то из новичков мог…
– Капитан? – нарушил паузу Дрейфус.
Дравидян заговорил другим тоном, словно вспомнив:
– Случилось нечто странное. Вышел из строя шаттл, поэтому мы приблизились на субсветовике к Раскин-Сарторию, а не прилетели туда на шаттле из парковочного сектора. Тогда о неполадке я особо не думал: сделка была на мази. Сейчас же вспоминаю инцидент с шаттлом и утверждаюсь в мысли, что это диверсия.
– Не понял.
– Кто-то вывел шаттл из строя, префект. Кто-то захотел, чтобы «пузырь» оказался в зоне поражения «Аккомпанемента теней». Прежде я думал, что преступление, совершенное от нашего имени, – это месть за сорванную сделку, кто-то на корабле решил наказать анклав и его жителей. Сейчас я считаю иначе. – Дравидян замолчал, лицо за стеклянным визором стало совершенно неподвижным.
Только Дрейфус решил, что капитан умер или потерял сознание, как тот снова зашевелил губами:
– А сейчас я гадаю, не кроется ли тут чей-то умысел.
– Не просто убийство, а убийство преднамеренное и хладнокровное?
