Троин, сидя на троне, установленном на помосте высотой в два локтя и целиком покрытом шкурой какого-то зверя, смотрел на то, как к нему приближается Ллиана. Его трон был высечен из камня. Над троном висело огромное черное знамя, на котором был изображен золотой меч. Этот меч карлики называли Каледвхом. В древние времена он был подарен богом Нуадой карлику Кредне в знак благодарности за то, что этот карлик выковал ему серебряную руку. Когда принцесса Элианда преклонила колено и поклонилась королю карликов, герольд ударил нижним концом церемониального посоха, окованным железом, по полу, требуя тем самым тишины.
— О Великий Король Троин, владыка Черных Гор, повелитель камней и металлов, я вас приветствую, — громко сказала Ллиана, надеясь, что такое обращение к королю вполне соответствует правилам придворного этикета. — Я — Ллиана, дочь Арианвен, наследственная принцесса королевства Элианд. Я приветствую вас от имени эльфов.
В толпе придворных снова начали шептаться. Герольд — пожилой карлик с седой бородой и густыми бровями, одетый в черную ливрею с изображением золотого меча (такие ливреи носили придворные в королевском дворце династии потомков Двалина) — снова ударил своим посохом по полу, заставляя всех замолчать.
— Дочь Арианвен, — заговорил герольд почти оглушительным голосом, — перед тобой Его Величество король Троин, сын Хора, сына Нирадда по прозвищу «Длинная Секира», король королей и повелитель Гхазар-Рюна! Троин Могущественный, Троин Длиннобородый, Троин Долгожитель! Владыка Черных Гор, Великий Король карликов, живущих в Красных Горах, повелитель холмов и туннелей, владелец огромных сокровищ, командующий громадным войском! О тебе же мы наслышаны, и мы и сами видим, что это — ты!
Герольд снова ударил посохом в пол, и все придворные склонили головы. Король встал с трона. Даже и не взглянув на эльфийку, он спустился с помоста, покрытого шкурой, и вышел из зала. Вслед за ним устремилась внушительная группа его телохранителей. Ллиана среди всех присутствующих в зале была единственной, кто не опустил голову, а, наоборот, стал таращиться на короля — не столько от отсутствия уважения к нему, сколько от изумления. Неужели аудиенция, которую она, Ллиана, ждала в течение нескольких недель, уже закончилась, так толком и не начавшись? Находившиеся вокруг нее карлики уже начали расхаживать туда-сюда, парадный зал наполнился шумом их разговоров, по залу засновали слуги, разносящие оловянные кувшины и стаканы с питьевой водой и вином. Эльфийка поднялась с колена и постояла некоторое время в нерешительности, пока ее внимание не привлек смотревший на нее насмешливым взглядом карлик относительно высокого роста (его затылок доходил ей до подбородка), с очень короткими волосами и длинной каштановой бородой, кончик которой он засунул себе за пояс. Этот карлик, увидев, что Ллиана на него смотрит, почтительно поприветствовал ее. Ллиана тут же узнала в нем того всадника, который несколько дней назад на границе этого города объявил ей, что король Троин хочет с ней поговорить.
— Это всё? — спросила она, подходя к этому карлику. — Я даже не услышала, как звучит его голос!
— Наш король никогда не говорит на публике, — ответил карлик, улыбаясь. — Аудиенция — это всего способ сообщения о том, что он вас примет. Это дает придворным тему для разговоров… Принцесса Ллиана, позвольте вам представиться: я — Вали, сын Миодвитнира, властелин Янтарных Холмов. Хотите чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, мне не хочется пить.
— А мне вот хочется, — сказал Вали, подзывая к себе одного из слуг щелчком пальцев. — У нас еще есть время… Король вас примет чуть-чуть позже.
— У вас, похоже, все происходит медленно и всегда приходится долго ждать, да?
Вали молча улыбнулся, взял стакан, подождал, когда его наполнят, одним махом осушил его и снова протянул стакан, чтобы его наполнили. Под его длинной туникой, расшитой по краям золотом и доходившей ему до икр, Ллиана заметила серебряную кольчугу — одну из тех кольчуг, которые ковали в этой горе и которые считались более легкими и прочными, чем доспехи из стали.
Этот карлик, видимо, был воином. И не просто воином, а одним из военачальников.
— Пожалуйста, следуйте за мной.
Эльфийке пришлось еще терпеливо идти за Вали и делать вид, что ее интересуют стенные ковры, которые показывал ей по дороге этот карлик, время от времени прикладываясь к своему стакану. Наконец они подошли к какой-то двери, такой низкой, что Ллиане пришлось едва ли не опуститься на колени, чтобы войти. За дверью находилась темная и уютная комната, в глубине которой горел в камине огонь.
— Поприветствуйте его, а затем присядьте, — прошептал Ллиане Вали. — Не стойте перед королем…
Затем он — уже громким голосом — произнес:
— Ваше Величество, она пришла!
Ллиана поступила так, как ей посоветовал Вали: поклонившись Троину, она села рядом с ним возле камина.
— Эльфийка в Гёттамсторге, — тихо сказал король, глядя на Ллиану. — Даже не знаю, какое это должно вызывать у меня чувство — радость или беспокойство…
Ллиана выдавила из себя улыбку и стала мысленно подыскивать подходящий ответ, но король ответа вовсе и не ждал. Данный разговор воспринимался им как нечто для него позорное, а потому ему не было смысла удлинять его, рассыпаясь в любезностях.
— На нас тоже напали, — снова заговорил он. — Вам, я думаю, понятно, что это означает… В настоящее время полчища Того-кого-нельзя-называть штурмуют крепость Агор-Дол, находящуюся в Красных Горах. Боюсь, мы долго не продержимся. А если Агор-Дол падет, то монстры вторгнутся не только в наши горы, но также и на равнину, и в лес. Вам это, я думаю, понятно.
— Монстры напали на все другие народы, Ваше Величество. Мы понесли большие потери…
— Да, и ваша мать тоже погибла… Мне об этом доложили. Я никогда не встречался с Арианвен, но она не вызывала у меня симпатий, и я соврал бы, если бы сказал, что ее смерть меня огорчила. Теперь, получается, королевой стали вы?
— Еще нет, Ваше Величество. Для этого мне необходимо вернуться в Силл-Дару.
— Ну да, конечно… Именно это меня, по правде говоря, и удивляет. Вы здесь не пленница. Вам об этом сказали? Конечно же, сказали… Я, кстати, видел, как вы выходили за ворота города. Почему же вы до сих пор не ушли?.. И еще один вопрос. Мои люди видели, как вы подошли к эльфам, облаченным в такую одежду, какую носят в Черных Землях. Как мне доложили, вы попытались заговорить с одним из этих своих сородичей — с одним из тех эльфов, которые живут на холмах. Этот эльф угодил к нам в плен во время одной из ежедневных атак монстров на Агор-Дол… Разве эльфы уже не враги, а союзники монстров, принцесса Ллиана?
Ллиана ответила не сразу: она понимала, что даже одно ее неуместное слово может стать поводом для прекращения данного разговора — а может, даже и стоить ей жизни — и что она тогда точно не добьется того, чего она так долго и так терпеливо ждала.
— Я тоже угодила в плен во время сражения, которое вы называете битвой возле опушки леса. Повелитель Тьмы набирает в свое войско эльфов, это верно, а также и людей, однако большинство из них не осознают, что они делают, потому что их пичкают наркотиками и подвергают физическим страданиям. Мне удалось оттуда удрать, когда монстры устроили штурм одной из ваших башен. Тот эльф, которого вы упомянули, был моим другом. Это даэрден, которого взяли в плен одновременно со мной… А не ушла я отсюда, Ваше Величество, потому, что я лично видела, что происходит там, в Черных Землях. То войско монстров, которое вторглось в наш лес, было всего лишь небольшой частью полчищ, собираемых Тем-кого-нельзя-называть. Они напали сначала на нас, затем на людей в Бассекомбе, затем и на вас в Агор-Доле. Это не разные войны — это одна и та же война, и… И необходимо, чтобы мы стали в этой войне союзниками.
