Пеллегун воспринял чуть ли не как предательство со стороны Горлуа то, что именно он задал этот вопрос. Он окинул взглядом некоторых из раненых, лежащих на утоптанном земляном полу и смотрящих на него взглядом, полным испуга. Ему подумалось, что больше повезло тем, кто был в недавней битве убит…
— Те, кто может держаться в седле, попытаются добраться до Пограничной области. Вы им поможете. Все остальные… остальные в любом случае умрут. Вы это знаете. Они это знают. Я…
И тут вдруг принц произнес слова, которые, как ему потом показалось, сами слетели с его губ и которые он воспринял как нечто само собой разумеющееся. Произнеся их, он впервые с того момента, как он и его воины вошли в этот город, непринужденно улыбнулся.
— …я останусь вместе с ними, — сказал принц.
— Ваше Высочество, даже и не думайте об этом! — воскликнул Драган, становясь перед принцем. Зал наполнился громкими возгласами.
— Драган поведет отряд, — сказал Пеллегун таким громким голосом, чтобы его было слышно всем. — Все, решено! Подготовьтесь. Пусть кто-нибудь выйдет наружу и соберет стрелы — чем больше, тем лучше. Остальные пусть отнесут раненых в верхнюю часть башни. Исполняйте!
Повернувшись спиной к своим людям, чтобы не дать им возможности высказать какие-то возражения, Пеллегун оперся на плечо баннерета и, подойдя с его помощью к убогому тюфяку, который служил ему постелью, тяжело опустился на него.
— Найди мне что-нибудь такое, чем можно писать, и воск. Я дам тебе приказ в письменном виде, чтобы у моего отца не возникло никаких подозрений. Я также напишу для тебя письмо Кетиллу… Это староста варварской деревни Сейдерош. Не знаю, умеет ли он читать, но на таких, как он, всегда производит большое впечатление печать.
— Ваше Высочество, умоляю вас… Вы обрекаете себя на смерть!
— Ты тоже.
Пеллегун посмотрел на баннерета, а затем засмеялся с таким видом, как будто только что очень удачно пошутил.
— Ну все, давай поторопись.
Когда Драган повернулся и куда-то пошел, принц присел на постель и уставился куда-то в пустоту. Он, задумавшись, с трудом подавлял в себе желание растянуться на тюфяке во весь рост и закрыть глаза, чтобы не видеть той суеты, которая началась вокруг него в зале. Его вывело из состояния задумчивости ощущение того, что рядом с ним кто-то стоит. Это был Горлуа.
— Что ты хочешь?
— Помочь вам забраться в верхнюю часть башни. Вы ведь ранены. Я подчиняюсь вашему же приказу.
— Будь поосторожнее со своей дерзостью, а иначе она тебя погубит.
— Хорошо. Ну что же, буду ждать.
— Что означают эти твои слова?
— Я остаюсь с вами, Ваше Высочество… Все равно ведь, как вы и сами сказали, погибнут и те, кто останется, и те, кто уйдет. Здесь, по крайней мере, тепло, и имеется достаточно выпивки для того, чтобы не думать о том, что вскоре придется умереть.
Пеллегун, засмеявшись, закивал, а затем протянул рыцарю руку, чтобы тот помог ему подняться.
— В этой дыре есть еще что-нибудь, кроме пива?
— Вефрельд — да примет Бог его душу — понимал толк в комфорте. Наши солдаты уже приложились к его запасам крепких напитков, но, несмотря на это, там осталось еще много. Можжевеловая настойка…
Встав на ноги, Пеллегун поднял с пола свою перевязь с мечом и начал ее на себя надевать. Горлуа молча наблюдал за ним. Когда принц уже надел перевязь, рыцарь продолжал глазеть на него таким пристальным взглядом, что это Пеллегуна разозлило.
— В чем дело?
— Вы и в самом деле собираетесь это сделать?..
Принц сердито подумал, что его слова, похоже, подвергаются сомнению. И кем — самым обычным рыцарем, который явно не относится к числу высшей знати и который, кроме того, примерно такого же возраста, что и он, Пеллегун!.. Близость смерти не могла являться оправданием для такой дерзости.
— Что-то ты сказал?
— Вы и в самом деле собираетесь остаться здесь и погибнуть вместе с… — он показал взглядом на раненых, которые уже ковыляли, поддерживаемые своими товарищами, в сторону лестницы, — …вместе с ними?
— Да как ты смеешь?! — прошептал Пеллегун, пытаясь подавить нарастающий в нем гнев. — Это уже даже не дерзость, рыцарь, — это бунт!
— Извините меня, Ваше Высочество, но, может быть, лучше что-то предпринять, чем напиваться и ждать, когда нас придут убивать!
— В самом деле?
Горлуа приблизился к принцу, чтобы завязать покрепче узел на его повязке и прикрепить получше его руку к туловищу, но главное — чтобы иметь возможность поговорить с ним, не привлекая ничьего внимания.
— Я не очень-то много знаю и понимаю, — начал говорить он тихим голосом, — но я подумал, что, как только монстры заметят, что наши воины пытаются выбраться из крепости, они перегруппируются и нападут на них. Только лишь после того, как они убьют их, им придет в голову явиться сюда. Но они сюда рано или поздно придут… Так что оставаться в этих развалинах нет никакого смысла. Получается, что и тех, кто уйдет отсюда, и тех, кто останется, ждет неминуемая смерть: одни погибнут на поле боя, других просто добьют…
— Продолжай.
— Я был с вами там, наверху, когда вы разговаривали с Драганом. Если Повелитель Тьмы хочет заманить войско короля в ловушку, то, я думаю, лучше попытаться что-то предпринять, чем подыхать здесь, как крысы. Да, уж лучше погибнуть, пытаясь предупредить наших и тем самым не допустить, чтобы на них напали внезапно… Если поскакать на двух хорошо отдохнувших лошадях, то у нас есть шанс проскочить.
Пеллегун, выслушав это предложение, долго смотрел на квадратное и грубое лицо Горлуа. Он наверняка был с ним примерно одинакового возраста, однако этот рыцарь, похоже, повидал и пережил на своем веку больше него, Пеллегуна.
— Я… я дал свое слово, — прошептал принц, окидывая взглядом постепенно пустеющий зал. — Я сказал, что останусь с ними.
— Так вы с ними и останетесь, но только до того момента, пока не уедут все остальные. Никто не узнает о том, что здесь на самом деле произошло.
— Но… но я же не смогу держаться в седле со сломанной рукой!
— Я не говорил, что это будет легко.
Принц опустил глаза и, снова сев на тюфяк, уставился куда-то в пустоту. Поразмышляв в течение довольно долгого времени, он в конце конце кивнул. Горлуа сразу же повернулся на каблуках и пошел искать двух лошадей. На свежем воздухе — после сладковатого смрадного запаха внутри донжона — дышать ему было легко. Он присел в сторонке на развалинах разрушенного дома и, взяв в руку какую-то полусгоревшую деревяшку, стал с задумчивым видом слегка помахивать ею, удивляясь своей собственной смелости.
День обещал быть нелегким…
Менее чем в двух милях к северу от границы большого леса долина «зеленых эльфов» — Каленнан — становилась очень холмистой. Вдалеке холмы вообще переходили в горы. Трава здесь была уже не такой высокой, как на равнине. По этой — сильно пересеченной — местности текло много неглубоких ручьев, в данное время года уже покрывшихся льдом. Вершины скалистых холмов были зачастую похожи на разрушенные крепости, а в ложбинах между холмами виднелись густые заросли папоротника, бересклета, бирючины, бузины… А иногда — и яблоневые рощи. Эльфы прибыли сюда, в это место, где проходила граница между королевствами, созданными потомками Племен богини Дану.
