Парни принялись высказывать различные предположения на этот
счет. Мы с Груней в беседе не участвовали — на солнце нас разморило, и мы
задремали. Очень скоро Ряха стал нервничать и вторично позвонил дежурному. То
ли дежурный сменился, то ли успел забыть о нашем звонке, но трупу он очень
удивился. Ряха долго втолковывал ему, что к чему. В течение часа он еще раза
два звонил в милицию, однако те упорно не появлялись.
Зато появились собаки, правда, на нас внимания они не
обратили, пробежали себе мимо, виляя хвостами, потом явился усатый дядька,
выгнал из четырнадцатого гаража «девятку» и принялся возиться с ней. Затем
пришли еще трое и разбрелись по своим гаражам, двое почти сразу уехали, а
третий направился к усатому и начал давать ему советы. Именно этот третий и
обратил внимание на сбитые замки двадцатого гаража.
— Сашка! — заорал он усатому, устремив на них свой
взор. — Глянь, у рыжего замки посшибали.
Усатый заинтересовался и подошел. Они немного поговорили на
эту тему, затем усатый побежал к будке возле ворот, а его приятель продолжил
разглядывать замки, время от времени повторяя себе под нос:
— Совсем обнаглели…
Опять прибежали собаки, затем усатый мужик в спортивном
костюме, ему замки ужас как не понравились, что-то стал объяснять, а двое
других орать. Тут я вспомнила, что мне на работу, и потеряла всякий интерес к
происходящему. Если я хочу успеть вовремя, пора мне отсюда сматываться. Но как
это сделать, если в нескольких метрах от меня орут мужики, а с другой стороны
сразу несколько типов ковыряются в своих машинах и уже начали прислушиваться к
чужим воплям. Если я сейчас спущусь с крыши, это будет подозрительно. Еще и в
милицию сдадут. И чего они в своих гаражах торчат, делать им, что ли, нечего?
Страсти накалялись, а милиция все не появлялась. Наконец,
доведенный до белого каления, сторож бросился к центральным воротам с
намерением звонить. Куда он там собрался сообщить о замках, мне
неведомо, — если в милицию, то старался он напрасно, мы им давно
сигнализировали, а толку никакого.
Прошел еще час, на крыше начало припекать сильнее, и
дальнейшее ожидание сделалось совершенно невыносимым. Возле гаража теперь
толпилось человек десять, и все почему-то орали. В общем, и удрать не сможешь,
и вздремнуть не дадут. Парни, лежа рядом со мной, тоже здорово нервничали,
причем Ряху раздражала подзадержавшаяся милиция, а Витьку — вопящие мужики.
— Ну, козлы, — лежа брюхом на железе, приговаривал
он и время от времени морщился. При солнечном свете Витька выглядел диковинно,
в жутко дорогом костюме, изрядно помятом, и марлевой повязке на боку. Стало
ясно: даже если мы сможем спуститься с крыши незамеченными, идти по городу в
таком виде никак нельзя, нас же в психушку заберут. Значит неважно — приедет
милиция или нет, все равно нам здесь сидеть до темноты.
— Дай телефон, — со вздохом попросила я Витьку.
— Зачем? — хмуро спросил он.
— На работу позвоню.
— Услышат, — кивнул на орущих мужиков Витька.
— Чего они услышат? — хмыкнул Ряха и протянул свой
телефон.
В поликлинику я звонить не стала, а позвонила Ольге Рябовой,
которая работала в первой городской больнице.
— Ольга, — сказала я грустно, — выпиши мне
больничный.
— Надолго? — не очень-то удивилась она, так как
исправно снабжала больничными всех своих знакомых.
— На месяц, — подумав, ответила я со вздохом.
Что-то подсказывало мне, что испытания, обрушившиеся на меня, скоро не
кончатся.
— Ты чего, собралась куда? А отпуск не дают?
І — Точно
— А куда собралась? — «Вот ведь любопытная…»
— К маме, — ответила я, потому что ничего путного
мне в голову не приходило.
— А где сейчас мамуля? — продолжила расспросы
Ольга.
— Не знаю, — призналась я.
— Куда же ты поедешь?
— Попробую ее поискать.
— А-а… — Ольга ненадолго затихла, потом сказала:
— Больничный выпишу. Как понадобится, зайдешь.
— Спасибо, — вздохнула я и простилась с Ольгой. В
ту же минуту я увидела Володю, то есть сначала я увидела «девятку» сиреневого
цвета, она на приличной скорости подкатила к гаражу с номером «20» и лихо
затормозила, дверь со стороны водителя открылась, и показался Володя. Выходит,
из Питера он уже вернулся. «Интересная у него командировка», — подумала я.
Между тем стоявшие в ожидании неизвестно чего мужчины оживились и поочередно
стали тыкать пальцами в поврежденные замки. Володя хмурился и отвечал весьма
нелюбезно, а Ряха вдруг заявил:
— А этот здесь откуда? — Они с Витькой
переглянулись и уставились на меня. Я поспешила объяснить:
— Это Володя. Тот самый.
— И у него труп в багажнике? — с легким заиканием
пролепетал Витька. Они еще раз переглянулись с побледневшим Ряхой и дружно
сказали:
— Ой, блин, — напугав меня до смерти не дурацким
выражением, а тем, что вели себя как придурки: легли на спину, сложили руки на
груди, и Ряха сказал:
— Что, брат, теперь нам точно хана.
— Хана, брат, — отозвался Витек. — И
трепыхаться нечего.
Видя такое их поведение, я страшно разозлилась и собралась
задать им несколько вопросов, чтоб понять, с какой стати они валяют дурака и
пугают меня. Но тут внимание мое переключилось на Володю. Он открыл ворота
гаража, посмотрел на свои задрипанные «Жигули» и хотел закрыть ворота,
приговаривая: «Да все в порядке».
— Видно, вскрыть личину не успели, — сказал дядька
с усами, а два придурка рядом со мной оживились:
— Может, пронесет?
Не знаю, что они имели в виду, потому как события вновь
потребовали моего пристального внимания. Возле гаражей появилась долгожданная
милиция. Ряха с Витькой сползли по крыше подальше от края и вновь на два голоса
пропели:
— Ой, блин…
Мне это уже надоело, и я прекратила обращать на них
внимание, всецело сосредоточившись на гараже под номером «20». Милиционеры
подъехали, покинули свою машину и направились к Володе. Тот взглянул на них с
некоторой растерянностью, но тут же нахмурился.
— Ваш гараж? — спросил первый милиционер.
— Да, — ответил Володя, торопясь повернуть ключ в
замке.
— Давайте осмотрим, — предложил второй милиционер,
а мужики вдруг загалдели:
