Не успели они скрыться, как во дворе начали происходить
странные вещи. Первой странностью явилось то, что въезд во двор перекрыли две
«девятки», хозяева которых были явно не в себе. Одна машина замерла в
подворотне, другая встала ближе к гаражам, начисто лишив граждан возможности
выехать со двора или въехать.
— Чокнутые, — прокомментировала Груня, которая
сидела на подоконнике рядом с Пафнутием. Я подошла взглянуть и тут увидела, как
к нашему подъезду приближаются четверо молодых людей такой характерной
внешности, что я сразу перепугалась. Недавняя встреча с подобными типами была
еще свежа в моей памяти.
— Они мне не нравятся, — честно сказала я. Груня
еще раз выглянула во двор, потом перевела взгляд на меня и заявила:
— Ой, блин…
Я подняла бровь, но комментировать это выражение не стала,
принимая во внимание семейные узы и все такое.
— Сматываемся! — рявкнула я, торопливо надевая
кроссовки. Груня сунула кота в корзину и бросилась к двери, на ходу набрав
номер сотового, который ей оставил Витька.
В прихожей мы столкнулись с Варварой.
— Дверь сразу не открывай, — коротко
проинструктировала я. — Мы ушли еще утром. — Бабка, не моргнув
глазом, кивнула и осторожно закрыла за нами дверь, а мы поднялись на четвертый
этаж, потому что стало ясно: путь вниз для нас отрезан.
Я нажала кнопку звонка Сашкиной квартиры, а Груня торопливо
шептала в трубку:
— За нами пришли… Откуда мне знать кто? Такие же
бандиты…
Дверь открылась, и я влетела в прихожую, увлекая за собой
Груню. Сашка стоял, обмотанный полотенцем, а в распахнутую настежь дверь в
спальню я могла сколько угодно любоваться блондинкой, которая нагло развалилась
на его постели. Но мне сейчас было не до этого.
— Нам нужен твой балкон, — коротко сообщила я.
— Что случилось-то? — растерялся Сашка.
— Долго объяснять.
— Зачем тебе мой балкон?
— Там рядом пожарная лестница.
— С ума сошла… — Сашка так разволновался, что чуть не
потерял полотенце, подхватил его и покраснел. — Если за вами кто-то
гонится, можете отсидеться у меня.
Тут в подъезде раздался грохот и голос нашей бабки:
— Хулиганы. Сейчас милицию вызову.
Краска с Сашкиного лица спала, он бросился к кухонному окну,
выходящему во двор, после чего заявил:
— Дела… Не пойдут же они по всем квартирам проверять?
Проверять они в самом деле не пошли, но и со двора убираться
упорно не желали. Сашкина подруга нервничала, и я, если честно, тоже. Позвонил
Витька. Груня втолковала ему, чтоб в мой двор не смел и соваться, ждал нас на
проспекте, после чего обратилась к Сашке:
— Где балкон? Не век же нам здесь сидеть.
В принципе, я была с ней согласна, но, как только вышла на
балкон, храбрости во мне заметно поубавилось. Однако Груня вела себя настолько
самоотверженно, что я демонстрировать свою трусость не решилась и отважно
потянулась к пожарной лестнице.
На поверку все было не так сложно, спускаешься себе
потихоньку, главное — вниз не смотреть. Груне было труднее, ибо она спускалась
с корзиной, повесив ее на правую руку, да еще крышку придерживала, потому что
Пафнутию в корзине не сиделось, но, несмотря на это, Груня со спуском
справилась блестяще. До асфальта оставалось метра три, когда кончилась
лестница. Я спрыгнула и протянула руки, чтоб принять корзину, Груня передала ее
мне и тоже спрыгнула.
— Пафнутию приключения на пользу. — прикинув вес
корзины, заметила я.
— Ты думаешь? — спросила Груня.
— Точно. Котик явно поправился.
Груня взяла у меня корзину с задумчивым видом, и тут
случилось такое..
— Привет, — произнес за спиной знакомый голос.
Я обернулась и увидела Володю. Он препротивно ухмылялся, и, вообще,
выражение его физиономии не предвещало ничего хорошего.
— Привет, — на всякий случай улыбнулась я.
Тут в поле моего зрения появилась парочка ребят, а Пафнутий,
словно почуяв что-то, отчаянно заорал и полез из корзины.
— Сиди тихо, — приказала ему Груня. Ни один мускул
при виде врагов не дрогнул на ее мужественном лице. Про себя я такого сказать
не могу.
Володя взял меня за локоть и предложил:
— Поговорим?
— Пожалуйста, — пожала я плечами.
— Думаю, тебе есть что мне рассказать.
Я так не думала, но возражать не стала.
— Пошли, — сказал он, и мы направились к машине.
Следующие несколько или больше минут начисто стерлись из
моей памяти. Могу приписать это неожиданное помутнение рассудка только своей
трусости, которая имела место быть. Когда я вновь пришла в себя, то есть стала
реагировать на окружающее, мы как раз подъезжали к двухэтажному дому на тихой
улочке, где-то в пригороде.
Мы въехали в ворота, которые тут же закрылись, и поднялись
на крыльцо. Груню увели куда-то по коридору направо, а мы с Володей оказались в
кухне.
— Садись, — сказал он вроде бы даже
доброжелательно. Я села и уставилась на него. — Рассказывай, —
предложил он, а я задумалась. Володе это не понравилось, и он поторопил:
— Ты темнить не вздумай, хуже будет.
Прикинув, что ему может быть интересным, я рассказала про
Шляпу, про то, как он сидел на кухне, однако про багажник и про то, что мы
посетили Володин гараж, решила умолчать. Вышло у меня складно, а когда я
описывала появление в своей квартире бравых ребят зверского вида, допрос старушки
и муки Юрика, даже трагично. Но на Володю рассказ впечатления не произвел. Он
криво усмехнулся, а потом хохотнул.
— Теперь меня послушай, кукла. Шляпа с тобой подружился
и вскорости помер, потом я с тобой познакомился, и началась сплошная головная
боль, и вдруг выясняется, что Ряха у тебя в дружках.
— Ты делаешь не правильные выводы, — принялась
объяснять я. — Как мы со Шляпой познакомились, я тебе рассказала. Мне ваша
Шляпа была без надобности, я не чаяла от него избавиться. А про тебя и говорить
нечего. Это не я с тобой знакомилась, а ты со мной. Кто обо мне выспрашивал и к
Людке на день рождения притащился? Зачем?
— Так… интересно было.
